Страница 6 из 13
Именно в Туркестане раскрылись главные таланты Лавра Корнилова – разведчика и исследователя, как и у его предшественника Чокан Валиханова.12.
Политические лозунги и генеральские разборки
Воспоминания Корнилова о романтическом прошлом в Туркестанском крае прервал визит Родзянко и Алексеева. Они вошли в кабинет командующего, отряхивая и снимая мокрую от снега и дождя верхнюю одежду. На фоне тучного и вальяжного барина, Михаила Родзянко, сухонькая фигура его тезки выглядела комедийно маленькой. Родзянко сел за стол, вытирая платком потное и оплывшее лицо. Алексеев подошел к командующему и положил ему на подпись финансовый отчет о расходе денежных, продовольственных и фуражных средств за последнюю неделю. Корнилов бегло просмотрел и подписал бумаги. Алексеев тоже сел за стол, и было видно, что оба не собираются уходить. «Зачем пожаловали Михаил Владимирович с Михаилом Васильевичем?» – подумал про себя Корнилов. Теперь они оба смотрели на него как на старшего, а ведь всего год назад его политическая карьера только начиналась, и он всецело зависел от этих людей. Родзянко ему симпатизировал и продвигал по военной карьере, Алексеев же всячески препятствовал.
Лавр Георгиевич прощать обиды не умел и не хотел, но интересы дела удерживали командующего в рамках внешней терпимости по отношению к своему заместителю – генералу Алексееву.
В 1917 году генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев дважды выражал недоверие Корнилову. 2 марта 1917 года председатель Государственной думы Родзянко после Февральского переворота назначил на пост командующего Петроградским гарнизоном Л. Г. Корнилова. Такой «революционный» путь назначения, минуя военное командование, не понравился Ставке. Начальник Ставки генерал Алексеев возражал, однако в тот же день отдал приказ: «Допускаю к временному главнокомандованию войсками Петроградского военного округа… генерал-лейтенанта Корнилова». Алексеев считал Корнилова выскочкой и не видел его в числе военной элиты страны. Но разве мог он знать тогда, что через год вынужден был признать его превосходство в командовании им же созданной Добровольческой армией!
В последних числах апреля 1917 года Корнилов подал в отставку с поста командующего Петроградским гарнизоном в связи с его полным разложением. Гучков в бытность тогда военным министром рекомендовал Корнилова на должность командующего Северным фронтом, наиболее важным в связи с близостью к столице. Именно из Пскова, где была ставка фронта, можно было влиять на события как на фронте, так и в Петрограде. Но генерал Алексеев, занимавший тогда пост Верховного главнокомандующего, встал в позу: или он – Верховный, или Корнилов – командующий Северным фронтом. Алексеев сослался на недостаточный командный стаж Корнилова и неудобство обходить старших начальников. В результате командующим Северным фронтом стал генерал Драгомиров, а Корнилов – командующим 8-й армией.
Это был второй эпизод, дающий ключ к разгадке установившихся между генералами Алексеевым и Корниловым отношений.
Корнилов выжидающе смотрел на Родзянко и Алексеева. Первым заговорил Родзянко:
– Лавр Георгиевич, – начал он, – мне кажется, нам надо на Кубанской земле обнародовать нашу политическую программу, показать казакам и иногородним, за что мы боремся, к чему стремимся. Михаил Васильевич мне показывал вашу программу переданную ему вами еще в Новочеркасске. В целом мы с Михаилом Васильевичем ее одобряем.
При этих словах Родзянко Алексеев достал из папки два листа бумаги, исписанные мелким почерком Корнилова, и передал их Родзянко.
Корнилов избегал предавать бумаге свои политические мысли, но, находясь на Донской земле, счел уместным изложить свои политические взгляды и обосновать цели войны с Советами. Политическую программу он передал Алексееву 2 февраля 1918 года13.
– В нашей программе, Лавр Георгиевич, 14 пунктов. В первом пункте вы говорите о восстановлении гражданских прав, попранных большевиками. Хорошо, что вы говорите о равенстве всех перед законом, но уничтожение классовых привилегий – это что-то сродни Декрету большевиков об отмене сословий и гражданских чинов.
– Мы что, сейчас будем осуждать мою программу? – вдруг резко перебил его Корнилов.
– Нет, но мы должны определить узловые моменты политической платформы Добровольческой армии, – парировал Родзянко.
– Какие, например?, – не унимался Корнилов.
– Ну, хотя бы восстановление законности и порядка, попранных Советами, вопрос о новом созыве Учредительного собрания, разогнанного большевиками, о сохранении единой и неделимой России, об исполнении союзных обязательств, о доведении войны до победного конца в тесном единении с нашими союзниками, наконец, вопрос о земле.
– Хорошо давайте по порядку, – произнес Корнилов. – Первое, что мы должны сказать казакам, – продолжал он, – это то, что мы пришли разогнать Советы и вернуть им попранные большевиками их права. Но вот лозунг «Вся власть Учредительному собранию» надо временно снять. Вспомните, много ли он нам помог на Дону?
– Но что же мы предложим? Восстановление монархии? Я знаю, что среди добровольцев много монархистов, и казаки были верной опорой Романовых. Но не для того мы всю Великую войну боролись с монархией, чтобы ее реставрировать в той или иной форме, – вспылил Родзянко.
При этих словах Алексеев улыбнулся, он вспомнил, как в Феврале Родзянко не прочь был вести переговоры с Николаем II о конституционной монархии. Но промолчал.
– Я всю войну воевал на фронте с внешним врагом, а не боролся с монархией, – отпарировал Корнилов.
– Но, Лавр Георгиевич, вы же участвовали в аресте императрицы и отвечали пред Временным правительством за охрану царской семьи в Царском Селе, – напомнил Родзянко.
– Только по долгу службы и потому, что считал: династия Романовых себя дискредитировала перед народом.
– Я согласен с командующим, что лозунг «Всю власть Учредительному собранию» надо придержать. Да и поддержки идеи «единой и неделимой» среди казаков мы не найдем, казачьи атаманы страдают болезнью самостийности, – вмешался в разговор Алексеев.
– А как же быть с войной до победного конца и верностью союзническим обязательствам? – не унимался Родзянко. – Насколько мне известно, сепаратные переговоры большевиков с немцами в Брест-Литовске сорваны, и они наступают по всему Восточному фронту. Красногвардейские отряды бегут, немцы уже заняли Двинск, Минск, Полоцк. Враг рвется к Петрограду, пали Таллин, Псков, Нарва. По последним известиям, немцы вступили в Киев.
– Да, положение удручающее, нам еще предстоит поднимать народ на войну с немцами, надеюсь, союзники нам помогут. Для этого мы здесь, на юге России, создаем новую Русскую армию. А пока наша задача – пробиться к Екатеринодару и поднять кубанцев на борьбу с Советами, а потом, я надеюсь, поднимется и Дон. А сейчас, господа, нет ничего лучшего, чем выспаться. Нам завтра предстоит длинный переход, – подвел черту этому малом политическом совещании Корнилов.
Дурные вести
25 февраля войска прошли около 60 верст. У станицы Ново-Леушской был выход на железную дорогу – Ростов-Кавказскую. На ее узлах, Тихорецкой и Сосыке, были сосредоточены большие силы красных. Чтобы не попасть под обстрел бронепоездов, армия круто повернула на юг и пересекла железную дорогу. Взорвав полотно, корниловцы первыми вошли в станицу Ново-Леушскую. Затем подтянулась вся армия. Одновременно отряд разведчиков взорвал железную дорогу северней станицы Ново-Леушской. Снаряды, посылаемые с бронепоездов у разорванных полотен, ложились в степи далеко от станицы. Спокойный ночлег был обеспечен.
Но радость удачного перехода была омрачена дурными вестями. От перебежчиков и из советских газет добровольцы узнали о заключении Советским правительством в Брест-Литовске мира с Германией и ее союзниками.
12
Чокан Валиханов (1835-1865) офицер-разведчик Генерального штаба Русской Императорской армии, казах по национальности, выдающийся ученый в области географии и этнографии, востоковед и смелый путешественник, член Русского географического общества. Особенно он известен своими экспедициями в Семиречье (Заилийский край) и Кашгарию, описаниями флоры, фауны этих стран, торговых путей, а также своими исследованиями истории и быта казахов.
13
В целом политическая программа Корнилова носила буржуазно-республиканский характер с родни политики, проводимой Временным правительством. Главными тезисами в ней были восстановление попранных большевиками демократических свобод, свободы предпринимательства и передачи всей полноты власти Учредительному собранию.