Страница 5 из 13
Вот из-за хат ведут 60 пестро одетых людей, многие в защитной одежде, без шапок, без поясов, головы и руки у всех опущены. Пленные. Их обгоняет подполковник Нежинцев.
– Выходи желающие на расправу! – кричит он своим корниловцам.
Некоторые понурили головы, кто-то умышленно снял сапог, перематывает портянку.
Из строя все же выходит пятнадцать человек, кто-то смущенно улыбается, некоторые с ожесточенными лицами. Идут к стоящим кучкой незнакомым людям и щелкают затворами. Прошла минута.
– Пли! – раздается крик командира расстрельной команды.
Сухой треск выстрелов оглашает село. Крики, стоны… Некоторые падают друг на друга, другие еще стоят. По ним шагов с десяти, плотно прижав винтовки и расставив ноги, стреляют вновь. Снова щелкают затворы. Снова выстрелы. И так пока не упали все. Смолкли стоны. Смолкли выстрелы. Некоторые расстреливавшие отошли. Некоторые добивали штыками и прикладами еще живых.
Подобные расправы шли по селу весь день, пока не выловили всех не успевших сбежать солдат пробольшевистского Дербенского полка и местных активистов.
«Вот она, гражданская война», – думают добровольцы. Только что шли цепью по полю, веселые и радостные. А теперь открылось подлинное лицо гражданской войны. Большинство молчит, и непонятно, одобряют или порицают они бессудные расстрелы военнопленных. Меньшинство возмущается. «Ну, если так будем идти дальше, на нас все встанут»,– тихо бормочут они…
К Корнилову в штабную хату вошел запыхавшийся, возмущенный генерал Деникин.
– Лавр Георгиевич! Нельзя же так, – начал он с порога. – Издайте приказ, запрещающий бессудно расстреливать военнопленных.
– В гражданской войне, Антон Иванович, пленных нет, – резко оборвал его командующий.
Вечером этого дня, в присутствии Корнилова, Алексеева и других генералов, с панихидой хоронили, убитых в бою добровольцев. Их было трое. Семнадцать человек было ранено. Кроме того, в Лежанке закопали 507 трупов.
Пребывание на враждебном Ставрополье было недолгим; повернув на юго-запад, уже 23 февраля Добровольческая армия вошла в пределы Кубанской области. Здесь было совсем другое отношение к добровольцам, их встречали радушно, как говорится, «с хлебом и солью». Это вселяло надежду на удачный исход Кубанского похода. Всех, от мальчишек-юнкеров до фронтовых офицеров, охватило волнение. Через весь организм армии, от низа до командующего, как бы проходил ток деятельного движения к конечной цели похода – Екатеринодару. «Кубань – земля обетованная» – было у всех на устах.
Вечером 24 февраля в станице Незамаевской Корнилов, разложив на столе походную карту, определял дальнейший путь армии к Екатеринодару. Кратчайшая дорога лежала через станицы Ново– и Старо-Леушковску, Березанскую и Кореновскую. Она была сопряжена с опасностями: дважды придется пересекать железную дорогу – Ростов-Кавказскую и Екатеринодар-Тихорецкую, где у красных были бронепоезда.
Корнилов невольно вспомнил свои Туркестанские экспедиции. Сколько тогда у него было молодости, энергии, желания изучать другие края, народы, языки!..
Туркестанские экспедиции
По окончании Михайловского артиллерийского училища перед Корниловым открылась перспектива службы в гвардии или в столичном военном округе, однако молодой офицер выбрал службу в Туркестанской военном округе. Он получил назначение в 5-ю батарею Туркестанской артиллерийской бригады. Это было не только возвращением на его малую родину, но и передовым стратегическим направлением при намечавшихся тогда конфликтах с Персией, Афганистаном и Великобританией. Через два года службы Корнилов получил чин поручика.
В Туркестане Лавру Георгиевичу было мало рутинной военной службы, он занимался самообразованием, просвещением солдат, изучением восточных языков. Его неуемная энергия и настойчивый характер не позволяли оставаться в поручиках, и он подал рапорт на поступление в Академию Генерального штаба.
В 1895 году, блестяще сдав вступительные экзамены, Корнилов зачисляется слушателем Николаевской академии Генерального штаба. За время учебы в Академии у него произошли изменения в личной жизни. В 1896 году он женился на дочери титулярного советника Таисии Владимировне Марковиной, а через год у них родилась дочь Наталья11. В 1898 году, окончив Академию с Малой серебряной медалью, Корнилов досрочно получил чин капитана и вновь отправился служить в Туркестанский военный округ.
С 1898 по 1904 год он служил в Туркестане помощником старшего адъютанта штаба округа, а затем – штаб-офицером для поручений при штабе. Как и везде, молодому капитану не сиделось в штабах, и он предложил командованию округа провести разведывательно-исследовательскую экспедицию по Восточному Туркестану (Кашгарии) и Афганистану.
Корнилов вспомнил, как он, переодевшись туркменом (туркменский язык он знал в совершенстве) вначале провел рекогносцировку британской крепости Дейдади в Афганистане. Затем под видом купца совершил длительную экспедицию по Кашгарии. Он изучал сопредельные с Российским Туркестаном края, знакомился с китайскими чиновниками и предпринимателями, изучал новые языки, одновременно налаживая агентурную сеть.
Все теперь знают Корнилова как военачальника, а ведь известность он приобрел как военный разведчик, географ и исследователь. Свои исследования он описал в книге «Кашгария, или Восточный Туркестан», выпущенной в 1901 году в Ташкенте. Этот труд был оценен как русскими, так и британскими специалистами, внимательно следившими за продвижениями русских в этом регионе. За эти экспедиции он был награжден орденом Святого Станислава 3-й степени.
И вот новая экспедиция отряда русских разведчиков под командованием капитана Корнилова по Восточной Персии, еще одному белому пятну на картах, известному, как Степь Отчаяния. Здесь, на Дону и в Кубани, нужно было сражаться с превосходящими по численностями отрядами большевиков, а там шла борьба с бесконечными песками, пронизывающим жарким ветром и обжигающими солнечными лучами. Все путешественники, пытавшиеся прежде изучить этот опасный район, погибали от нестерпимой жары, голода и жажды. Британские разведчики обходили этот район стороной, только русские могли тягаться с «отчаянной степью». Результатом похода капитана Корнилова стал богатейший географический, этнографический и военный материал, который Лавр Георгиевич широко использовал в своих очерках, публиковавшихся в Ташкенте и Санкт-Петербурге. В них он сделал выводы, что Великобритания намерена расширять свое влияние в этом регионе и границы России там необходимо укреплять. По итогам экспедиции Корнилова по Восточной Персии он был удостоен орденов Святой Анны 3-й степени и Святого Станислава 2-й степени.
С ноября 1903 по июль 1904 года Корнилов находился в официальной командировке в Индии с целью «изучения языков и нравов народов Белуждистана», а фактически – для анализа состояния британских колониальных войск. За время этой экспедиции Корнилов посетил Бомбей, Дели, Пешавар, Агру, где был военный центр англичан, и другие районы. Корнилов наблюдал за британскими военнослужащими, анализировал состояние колониальных войск, контактировал с британскими офицерами, которым уже было знакомо его имя. В 1905 году его секретный «Отчёт о поездке в Индию» был опубликован Генеральным штабом.
Каждая экспедиция была длиною в маленькую жизнь, а весь туркестанский период, который длился без малого более десяти лет (малым была учеба в Академии Генерального штаба), стал целой эпохой, давно ушедшей, самой романтической в его жизни. Итогом стало избрание Корнилова 29 ноября 1904 года действительным членом Императорского Русского географического общества и присвоение ему очередного чина подполковника.
За это время он изучил девять языков. Кроме обязательных для выпускника Генерального штаба немецкого и французского языков, он хорошо овладел английским, туркменским, персидским, казахским, монгольским, калмыцким языками, а также языком народа урду, на котором говорили жители Пакистана.
11
В дальнейшем у четы Корниловых родились сыновья Дмитрий (скончавшийся в возрасте полутора лет от менингита) и Юрий.