Я с тобой

Быстро набираю номер. Главное — контроль. Главное — мои помыслы и действия на их основе. Я должен полагаться на здравый смысл. Мне не справиться в одиночку.

Солнце. Луна. Правда.

— Лиам? — в ту же секунду отвечает Скотт.

— Я нашёл их. Они на заброшенной ферме и настроены крайне недружелюбно, — шепчу я, но, как гром среди ясного неба, раздается совершенно чужой голос.

— Ну же, довольно прятаться! Мы знаем, что ты тут! Лиам, так ведь? — Симон. Заметил. Чёрт, чёрт, чёрт! — Давай, а то ей страшно тут без тебя было, чуть не до истерики! И, звонок не сбрасывай, с вашим альфой я бы тоже поговорил.

Я шумно выдыхаю. Это просто невозможно. Но, делать особо нечего, поэтому я уверено прохожу в помещение. Все горгульи обращены. Они выходят на середину и становятся полукругом, а в центре один, приставив когти к горлу Лили, держит её за волосы. Только бы ей не пришло в голову дернуться.

— Отпусти её! — рычу я, сжимая руку в кулак. Ладонь тут же пронзила острая боль, а по когтям потекли струйки тёплой крови. Контроль. Контроль.

— Э, нет, так не пойдёт, не честно получается. Включи-ка громкую связь. Давай, давай, ты все ещё находишься в менее выгодном положении, — я выполняю его просьбу. Её дыхание, сердцебиение, эмоции, все заставляет меня переходить к активным действиям. Но, будет только хуже, — Что бы все было чин по чину, у нас должен произойти обмен. Понимаешь? Вы украли у меня книгу, а я эту девушку. Теперь давайте вернем друг другу краденое. Сколько можно в кошки-мышки играть?

Молчание затянулось всего на пару секунд, но лицо Симона уже приняло озлобленный вид. Он решительно ступил в ту сторону, где стояли Лили и один из подчиненных Симона. Недолго думая, он схватил её за волосы и притянул к себе, и лишь то, что горгулья вовремя убрала когти с шеи девушки, спасло её.

Я дернулся вперёд, не думая уже ни о чем. Но путь мне тут же перегородили крепкой стеной кровопийцы. Я все ещё контролирую себя. Если я начну сражаться с ними, ей это не поможет. Нужно держать себя в руках, каким бы невозможным это не казалось.

— Или она умрёт в ближайшее время, — прошипел тот, вновь откидывая её в сторону того монстра, чьи когти вернулись на прежнее место — кожа её шеи. Я сжимаю челюсти.

Солнце. Луна. Правда.

— Я принесу книгу, как только смогу быстрее, — произносит Скотт. Я уже успел забыть о громкой связи.

— Ты только не сбрасывай звонок. Так надежнее, — смеётся Симон.

Я смотрю на неё и вижу, как по испачканным в грязи щекам бегут слёзы. Чувствую её страх и замешательство. Буквально ощущаю на себе, как дыхание спирает, когда когти немного сильнее давят на шею, как подкашиваются колени от ужаса и кружится голова, как сложно контролировать эмоции.

Это стало так привычно — волноваться за неё даже в те моменты, когда рядом нет никого опасного. А в противной ситуации и подавно. Так привычно — чувствовать себя зависимым от неё на прямую. И, как следствие, уязвимым. С её помощью можно контролировать меня. И кто это придумал?

Это стало так привычно — следить за каждым изменением её эмоций и крепко прижимать к себе, чувствуя, что ей становится легче. И тут же ощущать, как по телу разливаются приятные волны радости и облегчения.

Её присутствие стало даже чем-то необходимым. И потеря её ознаменует потерю части себя. Части своей жизни.

Симон лишь усмехается, переводя взгляд с меня на неё и обратно.

— Пока я наблюдал за вами с помощью «Тома», я много чего увидел, точнее, много видел конкретно вас двоих, — а он и десяти минут помолчать не может? Когда же его губы сомкнутся на веки вечные?

— Зачем тебе эта книга? — грубо произношу я, уж точно не собираясь обсуждать с ним наши с Лили отношения, — почему ты просто не можешь спокойно уйти на пенсию?

— Власть. Она, мальчик мой, заставляет идти ещё не на такое. Все стремятся к власти так или иначе, — задумчиво произносит он, и я понимаю, что сейчас он начнёт себя нахваливать или ещё что-то в этом роде. Ладно, хоть время потяну, — С помощью книги я призову в этот мир таких существ, рядом с которыми горгульи и рядом не стоят. Я привяжу их к себе кровавой жертвой, и они сделают для меня все. Они помогут мне отвоевать этот мир и заполучить небывалую власть. Все будут знать меня. Все будут бояться меня. Все будут понимать, что я ни никто!

Психопат. Просто ненормальный. Я уже не слушал его, но ещё минут двадцать он рассуждал о своём величии, а я лишь надеялся поймать хоть какой-то признак того, что Скотт здесь. Но, нет, он все никак не появлялся.

Лили так молча и стояла, тихо всхлипывая и кусая губы. А я ничем не могу помочь. Нам остаётся только ждать.

Солнце. Луна. Правда.

— Ты ведь тоже прислушиваешься, не так ли? — неожиданно произносит Симон, — Скотт, ты все ещё здесь? Когда же ты появишься?

— Да, я слышу вас. Я не могу добраться быстрее, — в то же мгновение отвечает Скотт, и я испытываю даже долю облегчения.

— Или ты просто сейчас со своей стаей решаешь, как можно перехитрить меня. М-да, я не хотел, что бы до этого дошло. Но, и вы поймите меня, я вас не боюсь, а вот сегодня рисковать не могу никак.

С этими словами Симон коротко кивает тому, что держит Лили. Горгулья, с равнодушным видом отпускает ее, и только после громкого вскрика я понимаю, что когти монстра впились в живот, и уже раздирают плоть девушки.

— Нет! Стой!

Это было слишком неожиданно. Я просто стою и смотрю, как горгулья, под ещё один крик девушки, убирает когти от нее и поднимает окровавленную ладонь над головой, отталкивая от себя Лили, отчего она подает на пол.

Я срываюсь с места. Ей нужно помочь, срочно. Нужно что-то делать! Она истекает кровью!

На лету обращаюсь и уже чувствую когтями холодную, безжизненную кожу горгулий. Плевать, как быстро они исцелятся, и смогу ли я поранить их вообще. Мне нужно к ней и всё. Пусть делают что хотят.

Толкаю одного, следом ударяю другого. Мне удаётся пробраться чуть ближе. Злость и агрессия заполняют каждую частичку души, и я не пытаюсь сдержать эти эмоции. Только не в тот момент, когда она лежит на голом полу, зажимая рукой кровавую рану.

С прыжка впиваюсь когтями в спину одного из них. Тот лишь резко выпрямляется, издавая грозное шипение, и отбрасывает меня в сторону. На все здание раздаётся моё рычание. Я снова нападаю. Пытаюсь причинить хоть какой-нибудь вред, взять хитростью, но, нет, всю неповоротливость его тела восполняет хвост.

Удар, ещё удар и я отлетают назад, но удерживаю равновесие. Не теряя ни секунды, вновь начинаю борьбу. Громкое рычание и противное шипение смешиваются. Мне всё-таки удаётся откинуть его в сторону, но тут же на меня идут двое.

Я не могу их одолеть. Но, я должен помочь.

В конечном итоге, один из них просто вонзает свои когти мне в шею, отчего я практически отключаюсь, но чувствую, как со всей дури врезаюсь в железный бак. Не могу после этого подняться, нахожусь, будто в полудреме. Ничего не могу поделать. Это убивает.

Чувствую, как кровоточат и щиплются раны. Но, это не важно. Я — исцелюсь. Она — нет.

Расплывчато вижу свой телефон, где все ещё набран номер телефона Скотта. Он что-то кричит.

А чуть дальше лежит она, зажимает рану рукой, свернувшись, стонет.

Чувствую своё бессилие и вижу, как она поджимает губы. Они выиграли. А мы ничего не можем сделать.

В помещение забегают Скотт и Стайлз, спустя еще минут десять. В руке у первого книга, которую он уже спешит передать тому подонку.

Стайлз помогает подняться мне. К тому времени мое состояние практически приходит в норму.

— Вот видите, все, что нужно было сделать. Всего-то. А теперь позвольте откланяться!

Горгульи и Симон улетают вместе с книгой ко всем чертям.

Она остаётся лежать на голом полу, куда я и направляюсь.

Все насквозь пропахло кровью. Её кровью. То, чего я и боялся.

Я падают на колени перед ней, осторожно притягивая её ближе, попутно стягивая с себя кофту. Она лишь прерывисто вздыхает и морщится от боли. Мельком замечают лужу крови рядом с тем местом, где лежала она.