Я с тобой

Девочка смотрит на меня с нескрываемой надеждой. Кажется, от её взгляда у меня мурашки по коже.

Да, я хочу её найти, живой и невредимой. Но «хочу» и «могу» — разные вещи. А «надо» — третья вещь. Мне нужно найти её, по-другому не может быть. Я обязан это сделать. Хотя бы потому, что она доверяет мне и ждёт поддержки именно от меня. Потому что верит, что я могу помочь, и я не подведу. Потому что просто не могу потерять её. Только не её.

— Да, — просто киваю я, — я выясню, где она. Обещаю.

Через минуту покидаю уже изученный вдоль и поперёк дом. И тут же меня захлестывает отчаяние. Куда она могла пропасть, и что могло случиться?

Лили могла пойти… Либо к Мейсону, либо ко мне. Больше я не знаю никого, с кем она общается так же, как и с нами.

Набираю её номер снова. Тот же результат.

Она не отвечает на мои звонки, не соизволила прийти ко мне или хотя бы сообщить, что что-то случилось с ней. Она же знает, что я бы незамедлительно пришёл. Для чего Лили постоянно разыгрывает какие-то сцены? Я просто не знаю, что сделаю с ней, как только найду!

С чего начать?

Нужно спросить у Стайлза, она вполне могла позвонить ему, что бы выбесить его и поднять настроение себе. Они постоянно друг друга донимают. И, к тому же, есть шанс, что они случайно встретились на улице, учитывая его тягу к приключениям. Он может что-то знать.

И, так как Стайлз был тоже недоступен, стало понятно, что он веселится в хранилище Хейлов.

Добраться до туда много времени не занимает. Около десяти минут пути с размышлениями о том, куда она могла отправиться. А открытый проход сразу даёт шанс без лишних колебаний попасть внутрь.

— Стайлз!

В тёмном и слегка жутким помещении сидят Стилински и Мартин, о чем-то тихо разговаривая. Но, когда в помещение врываюсь я, Стайлз вскакивает с места, а откуда-то из тени выходит Скотт. Отлично, все в сборе.

Я рассказываю все, что знаю сам. Но, ни Стайлз, ни кто-либо другой не знают ничего. Вот что самое паршивое. Это тупик, теперь придётся доверять только своей интуиции, которая, к сожалению, работает не всегда.

Никто ничего не знает. Точно что-то произошло. Не хочу думать о худшем. Но и кормить себя ложными оптимистическими мыслями тоже не стоит — если она и правда в беде, то это ей никак не поможет. Нужно просто продолжалась поиски. Она найдётся. Она будет в порядке. Как она же и говорила — если не верить, то можно и не надеяться на лучшее.

После моего рассказа Лидия, Скотт и Стайлз как-то странно переглянулись, будто все трое только что вспомнили, как мельком видели, что её пытают. Но, на вопросы, конечно же, даже и не думают отвечать. Они однозначно что-то поняли, но говорить не хотят. Ладно, времени выяснять отношения нет.

Как-то совершенно случайно перед глазами встаёт образ, той самой ночи, когда на неё напала горгулья. Тогда мы еле успели, а сейчас прошли сутки. Что угодно могло случиться.

Долго решать ничего не стали.

Скотт и Стайлз сказали, что помогут с поисками. И привлекут Тео. Лидия будет пытаться дозвониться до нее. Если окажется, что она не брала трубку просто из вредности и ночевала у какой-нибудь незнакомой мне подружки, то ей точно не жить.

Я бы начал поиски с Зака, но ничего о нем не знаю. Скотт сказал, что они займутся этим сами. Проберутся в школу, найдут его дело, потом его самого.

Мы разошлись в разные стороны. Я просто шёл, пытаясь представить, куда она могла отправиться. Прокручивал у себя в голове последние наши разговоры, перечитывал переписки, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь. Что-то, что она могла произнести, написать, между прочим. То, что кажется незначительным, но на самом деле очень важно. Единственно, что пока вертелось в голове — это тот самый Зак.

Не может быть так, что она ничего не узнала об этом парне и ничего не рассказала мне. Она же обязательно выведала про него хоть что-нибудь. Нужно просто вспомнить.

Снова проигрываю последние разговоры. В голове вновь неосознанно всплывает её образ. Она смеётся и собирает какую-то ерунду про заговор пончиков. Вечно ведёт себя либо как маленькая, либо как слегка сумасшедшая.

Будто всерьёз чувствую запах ее любимых духов. Этот аромат я не забуду никогда, потому что однажды она разбила один из флакончиков у себя дома прямо перед моим носом. Я тогда чуть не задохнулся.

И только потом понимаю, что этот слабый, почти выветрившийся запах идет в подарок с эмоциями: возмущением, злостью, слезами и страхом. Это странно.

Ну, конечно! Она здесь была. На этой безлюдной улице с несколькими заброшенными зданиями и жителями в виде бездомных, со старой, одинокой лавочкой напротив одного из домов. А поприятнее места найти она, конечно, не могла? Ещё потом говорит что-то про неудачно подобранные места Симоном и горгульями.

Но, почему запах ровно вокруг лавочки? И все. Будто испарилась. Или… Или улетела. Наверх.

Все плохо.

Нет. Нет, чёрт возьми, не может быть.

Это все-таки они.

Горгульи не стали бы её трогать без приказа Симона. А если Симон приказал её похитить, вряд ли он причинил ей вред. Ему что-то нужно, и я даже знаю что.

Надо срочно найти её, пока они, чтобы добиться своего, не причинили ей непоправимый вред.

Срываюсь с места и бегу вперёд. Только вот куда бежать-то? Где они её могут держать? Где они могут жить, ночевать, или что они там делают?

И никакого следа.

Возможно, на той поляне, где произошла наша последняя встреча. Да, точно. Где же им ещё обитать, кроме как в лесу?

Бесконечные дома и трассы остаются позади, скрываются за ветвями деревьев. Только бы успеть до того, как они перейдут к активным действиям. До того, как под самый первый удар попадет именно она. Неизвестно, что они сделают. Это страшно. И как только я её вытащу из этой передряги, она от меня и на метр не отойдет вне своего дома. Повадилась рисковать собой в честь глупых убеждений. Теперь-то не выйдет.

Легко обхожу на большой скорости дерево и оказываюсь на той поляне. И чувствую лишь жестокое разочарование, злость и отчаяние. Никого.

А на что я надеялся? Что они будут стоять посреди поляны, практически на открытой местности, словно статуи, и ждать, когда же я приду?

— Эй! Я здесь! — эхом разносится мой крик. Но никакой ответной реакции, — Выходите! Я знаю, что она у вас! Я готов говорить!

Только где-то далеко все ещё разносится эхо. В лесу уже довольно темно.

Чего ждут? Я здесь и они уже должны были понять, что один. Так что тогда происходит?

— Выходите! — мой голос срывается и я бегу обратно вглубь леса, что бы осмотреть все вокруг, — Говорите со мной!

Не может быть, что их здесь нет. Им больше негде прятаться, вряд ли они сняли какой-нибудь милый домик у озера.

А что если они на заброшенной ферме? В той части редко кто бывает. Реже, чем в лесу.

***

Метров за тридцать от фермы я начинаю чувствовать её запах насквозь пропитанный страхом, даже ужасом.

Сквозь прогнившие доски пробивались лучи света, причём на улице было уже темно. Быстрое сердцебиение испуганного человека выделялось на фоне спокойного тихого шипения, почему-то доносившегося прямо оттуда. Запах страха не мог перебить даже сильный, весьма неприятный аромат старой древесины.

Я глубоко вдыхаю и подбираюсь поближе, стараясь разглядеть как можно больше через щелки. И поначалу ничего, кроме старого сарая с разбросанным по полу сеном, и громадного помещения, еле освещаемого тусклым светом одной лампочки, ничего не видно. Но, обратив взгляд к дальнему углу, вижу там её. В окружении горгулий под предводительством Симона. Один из них крепко держит Лили в крайне не удобном для неё же положении.

Первым порывом является желание ворваться туда и тот час начать сражение, чтобы эти твари отпустили и больше не смели прикасаться к ней и причинять ей какой-нибудь вред. Но, здравый смысл просыпается вовремя. Нет, их там минимум существ двадцать, а я даже не знаю, каким образом хоть одному из них причинить вред. Так я сделаю только хуже ей же. Нужно звонить Скотту.