Стенд

— А они, пожалуй, в моем вкусе. — Сказано было даже как-то задумчиво. Только вот голос все портил — неприятный такой. Голос привыкшего командовать. Слишком низкий для геймера. Слишком похожий на человеческий. И от этого — неприятный вдвойне.

Тут же радостно откликнулись, завопили, задребезжали фальцетики и визгливые тенорки:

— Правильно! Так их! Наша победа — чистая победа! Пусть знают наших! — И снова, сквозь гогот: — Вытяни их, Керс! Досуха!..

Главарь передернул ушами. Показалось — неприязненно. Хотя кто его разберет. Керсом, стало быть, тебя зовут. Что ж, будем знакомы.

— Я сыт. А этих просто трахну.

Опаньки.

Вот это да! Дофантазировалась…

Что-что, а уж это-то нам тут не грозит... Фригиднее автоклава и безопаснее тертой морковки… Чьи это слова? Твои это слова. Доутверждалась.

Наверное, вот тут и надо было бы испугаться. Самое время. Задергаться. Ужаснуться. По-настоящему. Запаниковать даже…

Стась стало смешно. Она улыбнулась, уже практически не скрываясь. Даже хихикнула, кажется.

— Сначала — вот эту! — Керс мотнул головой в сторону Джесс. Но смотрел он по-прежнему на Стась. Спокойно так смотрел. Уверенно. И даже, кажется, с совсем уж необъяснимым веселым интересом. Можно сказать, обрадовано, чуть ли не польщенно.

Забавно, но на остальных его слова произвели не меньшее впечатление, чем стасин зевок. Вытянувшиеся лица и шокированное молчание. Кто бы мог подумать, что их так легко шокировать! Тоже мне — скандал в благородном семействе.

Керсу, похоже, произведенное впечатление весьма понравилось. Гаденькая его улыбочка вновь появилась на своем месте.

— Сразу обеих? — Кто-то неуверенно хихикнул, явно пытаясь свести все к шутке, пусть даже и неприличной, но просто шутке, — Лопнешь ведь, Керс!..

Возникший было робкий смех сразу же оборвался, стоило Керсу обернуться. Но он еще помолчал, разглядывая окружающих тяжелым взглядом. И лишь потом сказал — очень тихо сказал, но услышали все:

— Для глухих повторяю — Я. Их. Просто. Трахну. Кому не ясно?..

Ответом было неодобрительное молчание. Потом кто-то сказал с отвращением:

— Я знал, конечно, что ты злостный штрафник... Но не до такой же степени!..

Керс вздернул плечи и зашипел. Откуда-то сверху опрокинулся говоривший, повисел вниз головой и спрыгнул, ловко крутанувшись вдоль диагональной ветки — Стась видела его смутно, боковым зрением, так как головы, привязанной к развилке ветвей за волосы, было не повернуть. Второй выскочил удачно, прямо напротив Стась, словно специально позировал – качнулся вправо-влево на толстой лиане, картинно так провернулся вокруг нее, оставив за ней во время этого проворота ту тряпку, которой они так любят прикрывать спины. Кувыркнулся вниз уже голышом. Они переместились куда-то вбок и ниже, там Стась уже не могла их видеть.Что-то новенькое. Похоже, выяснять отношения они предпочитают в чем мать родила, забавно, ксенологи кипятком уписаются, раньше никто ничего подобного…

Все вокруг сразу зашумели, затрясли кулаками, но в суете этой было больше растерянности, чем возмущения или азарта. Да и на Стась поглядывать стали с опасливым уважением. Сложные у них, однако, отношения, в этой банде. А на первый взгляд и не скажешь. Еще один просчет ксенологов – те утверждали, что полностью разобрались в местной иерархии и никаких неожиданностей быть не может.

Ну да. Вот они, в полном объеме. Повезло же…

За все три года присутствия амазонок на Стенде не было ни одной подобной проблемы! Ни одной!

Дождались.

Нет, не то чтобы проблем вообще не было — лазарет вечно переполнен обескровленными психопатками, чуть ли не каждый месяц кто-нибудь попадается с передозом мятки, и хорошо еще, если вовремя попадается и откачать успевают. Климат опять же, постоянные простуды вкупе с тепловыми ударами и обморожениями, но к этому всему уже как-то притерпелись.

А вот таких проблем — не было.

Ксенологи, сволочи, мамой клялись, что именно таких проблем тут и возникнуть-то не может. В корне! И вовсе не из-за каких-то там слишком уж высоких моральных качеств этих самых геймеров, шутить изволите? Это у кого там высокие моральные качества? У дикарей, по деревьям прыгающих чуть ли не голышом и жрущих в сыром виде всякую пакость?! Впрочем, даже если бы и высокие… чем высокоморальней и ближе к пуританству общество — тем больше в нем потенциальных маньяков, и тем страшнее такие маньяки. Эту теорему по соционике доказать просят на втором курсе в качестве лабораторной, да и то не всегда. Слишком уж простая она.

Тут дело в другом. В отсутствии получаемого удовольствия.

Нет для них в сексе кайфа. Просто работа, необходимая, но вовсе приятности не доставляющая. Так-то вот. Как они еще не вымерли, бедные, при таком-то раскладе.

А если кайфа нет — зачем напрягаться?.. Все равно как в лишний наряд по уборке санузлов напрашиваться. Какой нормальный станет, и не важно при этом, человек он или геймер? Никакой не станет. Нормальный, в смысле.

Нормальный… Ага. Именно что – нормальный. А ей, похоже, повезло нарваться на извращенца-трудоголика!

Правда, если от семантического анализа отталкиваться, за изнасилованием остается еще функция подчинения-унижения поверженного врага и его ближайших родственников… Забавно. Так естественно и по-человечески — превратить удовольствие в инструмент принуждения. По-человечески. Ага.

Только вот трудоголик этот — не человек. И даже близко не. Геймер он. А для геймеров функцией подчинения-унижения другое является, стоит хотя бы разок на зубки их посмотреть, у них же даже и ругань вся – именно на этом, и такое понятное любому человеку «поиметь» после перевода на местный и обратно будет звучать как «надкусить». А, значит, мы возвращаемся все к тем же четырем шансам из одиннадцати…

Вернулся главарь быстро — не прошло и двух-трех минут. Скользнул мимо сквозь привычно расступившихся. Голый, уродливый, теперь он вовсе не походил на человека — скорее, на огромного паука, он и передвигался-то по-паучьи.

И был он один.

С тонких губ на острый подбородок текла кровь, и Стась слегка замутило, когда она поняла, что кровь эта — не его.

Взвизгнула Джесс. Кто-то спросил испуганно:

— Но ты хотя бы их …? Для страховки?

Одного из произнесенных слов Стась не поняла — очевидно, тоже какой-то местечковый сленг, не вошедший в основную лингво-базу. Ответом был хриплый смех. А потом Джесс заорала уже всерьез.

И орала долго…

====== По чужим правилам ======

Стась провела быструю ревизию своих повреждений, но не нашла ничего утешительного: на ведущие к потере сознания они не тянули, а для принуждения при помощи грубой физической силы и реальной угрозы жизни были нетипичны. Самое скверное — что он сильный и уверенный. Такой не станет бить по голове поверженного и беспомощного врага. Просто так – не станет.

Придется спровоцировать.

Той тринадцатилетней идиотке, что сопротивлялась на Базовой четыре часа подряд за ради сохранности своей профессиональной пригодности, было все-таки легче. Она знала, что ее ищут. И свято верила в спасателей — молодая, наивная, что с нее взять? Стась же дежурила раза три в спас-отряде, сподобилась, потому и иллюзий никаких насчет их оперативности не питала. Да и не знает никто, что они в самоволку рванули, специально ведь подгадали в окно между дежурствами, а потому и искать начнут не раньше, чем дня через два. А два дня — это вам не четыре часа, этого никому не выдержать.

Единственная надежда, что раньше не выдержат нервы у Керса, и он все-таки применит указанную в сносках грубую физическую силу. Как там в учебнике было насчет пассивного сопротивления? Вот-вот… Так и сделаем. В точности по учебнику.

А орать — это оставим Джесс.

Стась приглушила тактильную чувствительность, пройдясь по рецепторам. Сопротивляться мы не будем — пусть работает, трудоголик несчастный…

Честитский пояс он, правда, сломал за пару минут — и это хваленый синопласт, который не берет иридиевая сталь и алмазная ножовка! Хорошо же корпорация защищает свое имущество, нечего сказать! Но это — пояс, так, железка.