Страница 16 из 21
Рассматривая реакцию родителей на наркотизацию сына, авторы отмечают, что для отцов наиболее выражена проекция на него собственных негативных качеств. Характерными особенностями в поведении отца являются: растерянность перед обстоятельствами, отсутствие знаний о том, как реагировать и как вести себя с больным ребенком, а также отвержение воспитательной позиции матери при невозможности реально влиять на ситуацию. Авторы подчеркивают, что позиция отчимов по отношению к пасынкам-наркоманам характеризуется большей сдержанностью, жесткостью, однозначностью, и в целом является более конструктивной по сравнению с реакцией биологических отцов.
Для матерей характерна воспитательная неуверенность, что приводит к манипулятивному поведению со стороны наркозависимого и порождает внутриличностный конфликт, возникающий у матери из-за осознания ею пагубности своего «попустительства» в воспитании и страха за жизнь ребенка. Кроме того, для матерей характерен хаотический поиск средств спасения своего сына от наркомании, который отчасти выступает в качестве механизма защиты от трудно переносимого чувства вины и страха. Некоторые матери демонстрируют неразвитость родительских чувств, которая проявляется в нежелании иметь дело с сыном, в плохой переносимости его общества, поверхностном интересе к его делам, стремлении переложить собственную ответственность на реабилитационное учреждение.
Реакция отца на наркотизацию дочери, по мнению авторов, характеризуется гипопротекцией. Отношения между отцом и дочерью становятся спутанными, дистантными, происходит эмоциональное отвержение.
Матери, напротив, демонстрируют опекающую гиперпротекцию, лишая дочь самостоятельности и ответственности за принятие решений. Межличностные конфликты между ними носят чрезвычайно деструктивный характер, поскольку дочери, как правило, обвиняют матерей в сложившейся ситуации (Психологические основы профилактики наркомании в семье / С. В. Березин, К. С. Лисецкий, Н. Ю. Самыкина [и др.], 2001).
А. Н. Булатников сосредоточил внимание на исследовании динамики реагирования родителей на наркотизацию ребенка. Автор описал следующие фазы реакции: аффективная, гиперконтроля, экстернализации (оппозиционного противостояния наркотизирующегося ребенка и родителей), индифферентная (поляризации конфликтных отношений и нарастания безразличия к исходу). Перечисленные фазы нередко сменяют друг друга в возвратно-поступательном порядке, могут накладываться друг на друга. Часто различные члены семьи находятся на разных фазах реакции на наркотизацию (Булатников [и др.], 1998).
По мере прогрессирования болезни чувство любви к зависимому у его близких может сменяться чувством обиды и злости, которые, в свою очередь, могут спровоцировать агрессивное поведение по отношению к наркозависимому (Gorman, Rooney, 1979). При этом разрушительное поведение родственников связано с аддиктивным расстройством их близкого.
Описывая трансформацию отношений в семье больного наркоманией, R. Liepman и его коллеги (2008) также отмечают наличие выраженных негативных эмоциональных переживаний у близких зависимого. Родственники больного часто испытывают досаду и негодование в ответ на собственную беспомощность, когда зависимый не оправдывает возложенные на него ожидания: не обращается за помощью или ему не становится лучше, несмотря на все попытки семьи помочь (например, очередная попытка реабилитации «провалилась» и наступил рецидив). Как уже отмечалось в 1.3, продолжающаяся наркотизация члена семьи часто сопряжена с возрастающей вражебностью родственников по отношению к больному, в основе которой обычно лежат их неотреагированные чувства. Эти неотреагированные переживания родственников аддиктов могут приводить к возникновению у них психосоматических заболеваний или формированию других форм ухода от ситуации. В этой связи близкие больного могут бежать из дома, уходить в работу, учебу или другие виды активности, а также становиться зависимыми от ПАВ (Morgan, Litzke, 2012).
Сходная динамика внутрисемейных отношений представлена В. Д. Менделевичем (2002) в более структурированном виде. Менделевич выделяет следующие стадии деструктивной адаптации семьи к наркотическому поведению подростка:
1) раннюю – отрицание проблем в надежде на улучшение поведения, спонтанное исчезновение зависимости. Члены семьи испытывают чувство вины и ответственность за поступки зависимого от наркотиков и алкоголя, происходит самоизоляция от общества;
2) среднюю – преобладание у членов созависимой семьи чувства горечи, враждебности и презрения. Однако они по-прежнему скрывают алкогольное и наркотическое поведение зависимого от окружающих;
3) заключительную – появление у членов семьи психосоматических и неврологических симптомов либо формирование алкогольной или наркотической зависимости. Часто созависимые члены семьи эмоционально отстраняются от зависимого, угрожают выгнать из дома и прекратить всяческие отношения (Менделевич, Садыкова, 2002).
В ряде исследований морбидные изменения рассматриваются как следствие адаптации семьи к стрессу, возникающему в связи с аддикцией родственника (подробнее см. гл. 1).
Исследования, посвященные изучению трансформации семейных отношений в связи с наркотизацией одного из ее членов, отражают изменения динамики семейных отношений, происходящие под влиянием болезни близкого. Такая трансформация, как правило, сопряжена с драматическими попытками семьи адаптироваться к болезни родственника. Кризис существующей системы отношений прежде всего проявляется в неизбежной перестройке семейных ролей, гиперфункциональности членов семьи, принимающих на себя обязанности больного. Перестройка существующих семейных взаимоотношений сопровождается переживанием членами семьи выраженного стресса, который в значительной степени усиливается под влиянием стигматизации, препятствующей своевременному обращению близких наркозависимого к специалистам. Многие авторы, изучающие процесс морбидной трансформации отношений в семье больного, отмечают, что по мере развития заболевания у близких аддикта происходит нарастание негативных эмоций по отношению к нему. Неотреагированные переживания могут приводить к возникновению у них психосоматических заболеваний, попыткам справиться с переживаниями при помощи употребления психоактивных веществ или других форм ухода от реальности, эмоциональному истощению, полному отказу от взаимодействия с больным, который постепенно оказывается в изоляции или полностью исключается из семейного взаимодействия.
Следует подчеркнуть, что проблема морбидности и преморбидности особенностей функционирования семей, имеющих в своем составе больного наркоманией, до настоящего времени остается неразрешенной и сопряжена со сложным, труднореализуемым дизайном исследований. В этой связи большинство авторов ограничивается констатацией клинической картины, предпочитая не артикулировать вопрос о причинно-следственных взаимосвязях наблюдаемых явлений.
Так, D. Reilly (1992) приводит характеристики паттернов взаимодействия семьи, один из членов которой злоупотребляет алкоголем или наркотическими веществами, без противопоставления морбидных и преморбидных тенденций. Перечень таких характеристик включает:
1) негативизм (negativism). Любое общение между членами семьи носит негативный оттенок, принимая форму жалоб, критики и других форм выражения неудовольствия. Настроение членов семьи постоянно понижено, присутствует тенденция игнорировать позитивную информацию. Единственный способ привлечь внимание членов семьи – это создать кризисную ситуацию. Негативизм может служить подкреплением поведения, связанного с употреблением;
2) родительская противоречивость (parental inconsistency). Система правил, требований и запретов неустойчива, структура семьи хаотична. Непредсказуемость реакции родителей препятствует выработке норм поведения у детей;
3) родительское отрицание (parental denial). Несмотря на очевидные тревожные сигналы, родители отрицают наличие зависимости у детей;