Рокировка

— Завещание заверено магической подписью и печатью? — Гарри вопросительно взглянул на гоблина. Тот как-то странно дёрнулся и щелкнул пальцами.

— Оригинал завещания и родовой перстень, мистер Поттер, — проскрипел он и кивнул появившемуся домовику, чтобы тот поставил принесённый ларец на стол.

Гарри выудил из шкатулки кольцо, надел его, развернул пергамент и карандашом сделал широкий росчерк. Печать на завещании замерцала и тут же погасла, превращаясь в пыль. С этой секунды он становился полноправным наследником. Кроме того, все сделки без подписи Гарри считались недействительными и автоматически разрывались. В основном это, конечно, касалось долгосрочных обязательств. Всё же отец — это отец. Ну, разве можно давать такую свободу действий душеприказчику и ребёнку? Слава Мерлину, ему хватило ума не упоминать в завещании о трастовом фонде, созданном еще четыреста пятьдесят лет назад их весьма дальновидным предком, и не назначить управляющим Дамблдора. А то бы он быстро со всем управился. Вон, за пятнадцать лет хозяйствования не прибавил к наследству ни кната, зато растранжирил чуть ли не три четверти свободного капитала, который их семья копила десятилетиями. Что же касалось Гарри, то приди мальчик в любой момент в банк, потребуй завещание и проведи по нему, да хоть пальцем, и все — он хозяин своей жизни. Другое дело, что ребёнок, похоже, о своих правах понятия не имел. Это, кстати, вопрос к тетушке. Гарри потёр подбородок и перевёл взгляд на свитки со счетами за последний год. Теперь, после беглого изучения трат за пятнадцать лет, эти расходы не казались ему безусловными. Надо бы всё разузнать. Походный скарб — одно, а вот такие ингредиенты — совсем другая история. Раньше транжирил деньги Дамблдор. Эксперименты, содержание пресловутого ордена Феникса и всё такое прочее — очень неприятно, но тут ничего не попишешь, раз отец дал на это своё согласие. Но кто занял место опустошителя их сейфа после смерти старика? Гарри задумчиво побарабанил пальцами по столу, взял отложенные счета, подтвердил их оплату, свернул пергаменты и закрыл гроссбух.

— Всё это я забираю с собой. Отныне в банке будут храниться только копии. Кредит закрываю. А почему я не вижу документов рода Блэк?

— Не видите, потому что за полгода до своей смерти леди Вальбурга закрыла все свои счета в нашем банке и освободила все имеющиеся сейфы, — спокойно отозвался гоблин.

Как, однако, подействовала перспектива потерять доверие и голову. Если, конечно, Гарри станет настаивать на претензионных слушаньях. А он станет? Признаться, времени стало жалко, да и дел по горло. Гарри задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. Надо бы у Вальбурги спросить, куда она заныкала или, не дай Мерлин, на что потратила такие деньжищи. Ему бы на начальном этапе по размораживанию, запусканию в работу активов трастового фонда и восстановлению капиталов Поттеров дополнительные средства очень пригодились бы. А род Блэков он всё равно возродит, что бы там ни было. И наследника согласно статуса обеспечит.

— Понятно. Ну, будем надеяться, что она не потратила все деньги на любимого хозяина, — Гарри чуть улыбнулся, когда гоблин презрительно дёрнул носом. Всё же точки соприкосновения между ними имеются. Гоблины и в его мире не шибко-то прогибались под Волдеморта. Во всяком случае, так говорил Сириус. Зато стелились перед Дамблдором. И судя по недавней реплике про «уважаемого…» бла-бла-бла, гоблины и здесь старику благоволили. Но, как говорится, самая неблагодарная служба — это служба мертвецу. А вот ему сделать отношения с остроухими хотя бы нейтральными, не помешает. К тому же, удар по репутации банка, да еще и от детей, действительно был силён. Надо же. Империо на гоблина, виртуальное седло на дракона, сейф Беллы в хлам, чашу в руки и ага. — Чтобы нейтрализовать претензии друг к другу, хочу вам кое-что предложить, — Гарри положил руки на стол, незаметно трансфигурируя пыль в подобие волшебной палочки, мысленно чертыхнулся, вспомнив, что, не задумываясь, создал карандаш, и прямо посмотрел в глаза гоблину. Тот прищурился, но, не проронив ни слова, кивнул. — Я попрошу своего очень хорошего знакомого изготовить для вас ментальные артефакты. Скажем, три штуки бесплатно, а дальше по договорённости. Их защиту никому не под силу пробить. Вы же, в свою очередь, во-первых, приносите мне нерушимый обет, что никто не узнает о моём участии в приношении редких для Британии вещичек и, во-вторых, рода Поттер и Блэк навеки вечные становятся друзьями вашего народа.

— Это слишком много… и слишком мало, — целую вечность спустя проскрипел гоблин. Визуальное восприятие было такое, словно он уменьшился раза в два. Ну, да, не хочется прогибаться под мага. А что поделать, раз вляпались.— К тому же, честь побрякушками нельзя восстановить.

— Её не восстановить и угробленной жизнью. В данном конкретном случае будет легко только главе клана. Он уже не увидит позора своего рода. Я же предлагаю закончить все миром. Из-за двухсторонней глупости не должны гибнуть мудрейшие. Кроме того, благодаря уважаемому душеприказчику, растранжирившему больше половины моего наследства, я несколько ограничен в средствах, чтобы пускать деньги на ветер, — Гарри поднялся и, взмахнув псевдоволшебной палочкой, уменьшил гроссбухи со свитками, прихватил карандаш и положил всё это добро в карман. — Вашего решения, уважаемый, я жду до завтрашнего утра. Скажем, до восьми часов. А сейчас я хочу посетить хранилища.

Больше часа Гарри инспектировал сейфы, куда его проводил всё тот же молоденький гоблин-клерк. В первом — со свободным золотом, он пробыл от силы минуты три. За это время он набрал в кошель монет, а вот во втором, с кучей гроссбухов, дневников, книг и прочим, провозился прилично. И это несмотря на то, что просто перекладывал с места на место семейное добро, что-то уменьшал и клал в карман, что-то откладывал на потом. Когда Гарри вышел на белоснежные ступени Гринготтса, солнце практически доползло до зенита, народ на улице оживлённо мотался туда-сюда. Ещё утром заколоченные магазины и лавки радовали прохожих выбитыми стеклами и хозяевами в передниках, засучившими рукава и деловито махавшими волшебными палочками, приводя свою собственность в порядок. То там, то здесь раздавались приветливые выкрики, люди обнимались, постукивали друг друга по спине, поздравляли с победой, у кафе организовывался уличный развал. С барбекю, пирожными, сливочным пивом и прочими горячительными напитками и яствами. В общем, праздник набирал обороты. Обновив на лице лёгкие отвлекающие чары, Гарри сбежал по ступенькам вниз и, лавируя между счастливыми магами, волшебницами и детьми, быстрым шагом устремился к лавке Олливандера.

— А… мистер Поттер, рад приветствовать вас, мой юный друг, — раздался хриплый голос, едва Гарри ступил внутрь захламлённого помещения, предварительно сняв с лица чары. Слава Мерлину, здесь никто не толпился. Мастер вынырнул из-за громоздкого стеллажа и поклонился. — Позвольте ещё раз выразить свою искреннюю признательность за спасение от монстра. Перед вами у меня долг жизни, мистер Поттер. Впрочем, как и у всей Британии. Чем могу служить? Ах… вы, наверно, вернули волшебную палочку Драко Малфою и хотите выбрать себе новую подругу?

«Совсем не хочу, но придётся», — оставив без ответа высокопарное приветствие старичка, Гарри кивнул.

— Остролист и перо феникса… одиннадцать дюймов. Тонкая и гибкая… жаль, очень-очень жаль, что такая палочка погибла… — бормотал Олливандер, копаясь среди сотни продолговатых коробочек, рассованных по высоким стеллажам и небольшим полкам. Вот, например, в итальянской лавке мастера Морияди, готовых палочек отродясь не водилось, зато составляющими было забито все мебельное пространство. Столы, секретеры, ящички, коробочки… Словом, когда его пятилетние близнецы оказались в этом царстве, то в ответ на слова мастера «сконцентрируйтесь и выбирайте», они переглянулись, ну и… с помощью старшего брата всё сгребли в кучу. Шума было много. Зато Энтони после нашествия Поттеров наложил на каждое вместилище защитные чары, дабы юные уникумы не смогли применить к ним манящие чары. Гарри вздохнул и отвернулся к окну. Как же ему не хватало детей. Как они там? Как мальчик со всем справляется?