Рокировка

— С этого дня любые действия, направленные против моего доверителя — лорда Поттера, будут иметь неотвратимые последствия в виде предъявленных претензий, должным образом завизированных в международном суде, — вытащив волшебную палочку, жестко произнёс Маркас. Старичок даже, кажется, стал выше ростом.

— Не стоит угрожать и разговаривать с властью в подобном тоне, мистер О´Донован, — Дамблдор треснул рукой по трибуне и медленно поднялся. По защитному куполу пробежала рябь. — Я, обладатель ордена Мерлина первой степени, пожизненный член международной конференции магов, ученый и патриот нашей страны, положивший годы и здоровье на алтарь её благополучия, предъявляю обвинение Гарри Джеймсу Поттеру в намеренном введении в заблуждение и фальсификации смерти Волдеморта! Да будет так!

«Есть!» — Гарри едва не взвыл от удовлетворения. Тёмно-алый луч, сорвавшийся с кончика волшебной палочки старикашки, нёс в себе не подкрепление обвинения, а лишь смерть мозга того, в кого он был направлен. Резко взмахнув рукой, Гарри развеял луч, защитный купол, придавил к спинкам кресел магов, восседавших на трибуне, и мельком отметив полёт Бруствера за фонтан, почти ласково произнёс:

— За нападение на главу древнего рода, за клевету, вызываю вас, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, на дуэль чести. Да будет магия мне свидетелем!

Тотчас столб ослепительно белого огня взвился ввысь, на мгновенье, скрыв из виду Дамблдора. А когда многочисленные свидетели старого, как мир действа, проморгались, их взору предстал побелевший от ярости обладатель ордена Мерлина первой степени и ошарашенная компания подпевал, держащая старичка под белы рученьки.

— Думаю, не стоит объяснять, что уйти от вызова вы не сможете. Магия не позволит, — всё тем же ласковым и ровным голосом продолжил Гарри, хотя внутренности дрожали не только от выброса адреналина, но и от магической усталости. И в ответ на полный ненависти взгляд Дамблдора (как же хорошо, когда маски сорваны), он криво улыбнулся: — Советую освежить память насчет только что свершившегося вызова. Очень бы не хотелось, чтобы вы пострадали от попыток снять с себя обязательство и избавиться от меня чужими руками…

— Я принимаю вызов, мистер Поттер. Мне не впервой сражаться за собственную честь и благополучие магического мира, — еле выдавливая слова, произнёс Дамблдор. Оттолкнув от себя озабоченную свиту, он спустился с трибуны и поспешно покинул Атриум. Следом за ним тут же ускакали подпевалы.

========== Глава 18 ==========

Глава отбечена. Бета: Фантомка

И только когда затих каминный гул, оживились авроры. Однако плешивый командир быстро восстановил контроль над ситуацией, коротко рявкнул своему подчинённому, чтобы тот вместе с рядовыми служаками выпроводил из Атриума толпу зевак, парочке авроров приказал оставаться при журналистах, неустанно фотографирующих и документирующих происходящее, и пошел приводить в чувство Бруствера. Лучше бы он этого не делал.

— Поттер… — яростно одёргивая мантию, протявкал и.о. Министра, — властью, данной мне… магической Британией, я тебя арестовываю! В камеру… его! — заикаясь, закончил он и махнул рукой.

Служители порядка, молодые и сильно рьяные, оставшиеся «сторожить» прессу, сорвались с места. Мысленно выругавшись, Гарри устало вздохнул, наградил ледяным взглядом придурков, но решил не устраивать им взбучку, в конце концов, они просто выполняли приказ. А вот Брустверу мозги прочистить не помешало бы. Как, впрочем, и поговорить. Иначе этот балаган никогда не закончится. Вот же дементор бы всех зацеловал, и Дамблдора покрепче!

— Не так быстро! — гаркнул Маркас. Взмахнув волшебной палочкой, он обездвижил ретивых служак, и те повалились к ногам Гарри.

— Бруствер, вы совсем ополоумели? — раздался не менее грозный голос, который Гарри узнал бы из тысячи.

Повернувшись, он с улыбкой поздоровался с леди Августой, с чувством хлопнул по плечу Невилла, при этом едва не ляпнув привычное (в своей реальности) скабрезное приветствие; раскланялся с дамами и джентльменами весьма почтенного возраста (видимо, это и были «не одобренные высоким начальством гости»), отметил почти опустевший Атриум, и, выжидающе приподняв бровь, взглянул на Бруствера. Но тому уже было не до Гарри: и.о. Министра в хвост и в гриву чихвостило старшее поколение. Нет, никаких оскорблений и прочих плебейских замашек. Старики предельно вежливо перечисляли все его прегрешения, и от этого Брустверу становилось ещё хуже. Судя по выражению лица, он вовсю проклинал себя за необдуманные наезды на Героя, потворствование нападению (Рита просто прелесть) и за самовыдвижение на пост Министра. А ещё, поглядывая в сторону камина, он или прикидывал, как бы смыться, или поминал нелестным словом Дамблдора за то, что оставил его одного, и, вообще, что втянул в почти проигранное противостояние.

Наконец, представительная делегация с чувством выполненного долга удалилась, оставив и.о. Министра приходить в себя от высокоинтеллектуальных речей. Журналисты (кроме Скитер, конечно) тоже как-то быстро рассосались. Ушли и Лонгботтомы. Оставшись в Атриуме практически один на один с Бруствером, Гарри произнёс:

— Полагаю, сейчас самое время разрешить наши разногласия и ряд вопросов. Только думаю, это следует сделать в более приватной обстановке. Вы так не считаете?

Зыркнув на него налитыми кровью глазами, и.о. Министра резко развернулся и устремился к лифту. Переглянувшись, Маркас, Рита и Гарри последовали за ним. Замыкал строй плешивый аврорский командир с парочкой своих подчинённых. Остальные же служители порядка рассредоточились по Атриуму.

***

— Итак, — начал Маркас, когда они втроём разместились в кабинете. И.о. Министра уселся за стол, плешивый командир — аврор Роджерс, оказавшийся исполняющим обязанности Главы отдела правопорядка, — занял место у окна, а Рита развернула пергамент и выжидающе склонила голову, — ваши претензии к лорду Поттеру я слышал. И теперь хотел бы услышать ваши извинения за распространяемые клеветнические измышления, порочащие имя моего доверителя.

— Когда… ваш доверитель, — щурясь и обильно потея, произнёс Бруствер, — соизволит поведать нам о деталях смерти Неназываемого, тогда, возможно… повторяю: возможно, ему и принесут извинения. И, кстати, я бы сам хотел услышать от него извинения и пояснения некоторым своим действиям.

Жестом, приказав Маркасу молчать, Гарри закинул ногу на ногу и, постукивая пальцами по подлокотнику кресла, с минуту разглядывал и.о. Министра. Если этот нервный чинуша хочет извинений и пояснений, он их получит. Гарри криво улыбнулся. Что же до деталей… Вообще-то ещё после первого визита в Министерство нужно было озаботиться визуализацией истории упокоения Волдеморта, причем не только непосредственно самой смерти, а ещё и предтечи этого знаменательного события. Но он этого не сделал. И сейчас придётся попыхтеть, чтобы раз и навсегда закрыть этот вопрос. Конечно, если Бруствера устроит предложение ознакомиться с деталями через Омут памяти. Ну, а ежели нет, значит — нет.

— Возьмите себе на заметку: я предпочитаю извинения в золотой монете. А пустые слова и расшаркивания оставьте для других, — деловито произнёс Гарри, глядя на и.о. Министра. У бедного чиновника от всех этих треволнений помимо пота, лившегося ручьями, задёргалось правое веко. — Свои извинения и пояснения я преподнесу вам позже. Хотя понятия не имею, что вы от меня хотите услышать. Но я попробую. А сейчас несите Омут памяти, записывающий свиток, чтобы воспоминания вдруг не расплескались от многочисленных просмотров и обрели законный статус, и будут вам детали упокоения Волдеморта. Которые, к слову, вы получили бы еще несколько дней назад, если бы упрямо не шли на поводу у Дамблдора.

После нескольких секунд напряженного молчания Бруствер предоставил всё требуемое, а исполняющий обязанности Главы авроров, вопреки явному недовольству шефа, вызвал коллегу из отдела Тайн.

— Мы же хотим, чтобы всё было законно и прозрачно, — пожал плечами Роджерс. Только вот судя по выражению лица и.о. Министра, этого хочет кто угодно, но только не он.