Считая шаги

Эмма задрала голову, будто собиралась возносить молитвы, вот только уперев руки в бока, она хотела потребовать пропустить ее. Без каблуков, значительная разница в росте, начинала немного бесить.

— Не знал, что у Ларсона установлен график посещений, — Ллойд, поубавил свое веселье и так пронзительно посмотрел на Эмму, что ее колени предательски дрогнули.

— Разумеется нет, — прошептала она, чувствуя, как ей становится неловко от подобного поворота. Она же не комендантша!

На языке вертелись и более хлесткие выражения, но они мигом улетучились. В сознании пронеслось «перекатиполе», а сердце устроило марафон. На войне и где-то там еще все средства хороши, а потому Эмма набрала по-больше воздуха в легкие и со всей дури закричала, думая, что старик в своей комнате, а потом просто пропустил приход гостя:

— Ларсоооооон! — она ведь так и не удосужилась снять наушники.

От громкого крика у Ллойда тут же зазвенело в ушах и он в очередной раз убедился, что Эмма страшно нервничает, когда находится так близко к нему, что рушило все ее попытки продемонстрировать свое безразличие. Справедливости ради, нужно было признать, что и Ллойд чувствовал себя не лучше.

Это странное существо, сплошь покрытое тонким слоем пыли, с всклокоченными волосами, спецкомбинезоне для проведения грязных работ, который она догадалась одеть на откровенно вида майку — вызывали в нем больше волнения, чем баснословно дорогое неглиже Эрин, в котором она часто щеголяла по его квартире.

— Чего ты орешь, я тут…., - старик вышел из гостиной, едва пряча усмешку.

— К тебе пришли…

— Да, знаю.

— А что меня не предупредил? — Эмма боком протиснулась между телом, которое сводило ее с ума и холодной стеной.

— Поди доорись до тебя, когда ты сверлишь миллион дырок, нацепив наушники, — пробурчал старик, он уже успел сходить в свою комнату, чтобы отнести диск с третьим сезоном Шерлока и взять листок с подробным отчетом, который был просто кладезью для психоаналитика.

— Помощь нужна? — Ллойд покачал головой, глядя, что работа только началась и несколько десятков рамок ждут своей очереди.

— Обойдусь, — чувствуя, что в горле страшно пересохло, а руки трясутся, Эмма ретировалась к раковине, налила стакан воды и жадно выпила.

Старик махнул рукой и проглотил слова, которые в приличном обществе лучше не высказывать, он подошел к Ллойду и быстро сунул ему в руки лист бумаги, заговорчески кивнув, словно это были коды к запуску ядерных ракет.

— Если тебе интересно, я не просто по доброте душевной помощь предлагаю, — Ллойд, сунул отчет в карман брюк и принялся стягивать с себя джемпер, оставшись стоять полуголым, от чего Эмма пискнула про себя, а в мозгу пронеслось предательское: «О, да!»

— Ларсон, одолжишь мне футболку, что не жалко?

— У меня все из этой категории «жалко выкинуть, страшно носить»… А ты влезешь? — старик даже не спросил для чего, он прошаркал в свою комнату и порывшись в шкафу и принес одежду. Старик то и дело поглядывал на Эмму, а то чего греха таить, от такого зрелища любую женщину удар хватит. На вид, девочка, подавала еще признаки жизни, по стакан с водой надо было уже забирать из ее пальцев, которые грозили просто раздавить стекло.

Ллойд повернулся спиной и старик не удержался, уловив момент, подмигнул Эмме и оттопырил большой палец.

— Ну, вот желания и сбываются, — прошептал Ларсон и пристроился рядом с девушкой, которая завороженно наблюдала, как мужчина ее мечты, умело управлялся с перфоратором.

Но по мере того, как задумка с пустыми рамками воплощалась на двух стенах прихожей, Эмма и Ларсон любовались ловкими движениями Ллойда и не смотря на жуткий шум наслаждались зрелищем. Легкий шок отступил и Эмма помогала по мере надобности. Ларсон сидел за столом и внимательно наблюдал, как лица эти двух молодых людей преображались: умиротворение, интерес и полное отсутствие наигранности пришли на смену настороженности и явной неловкости.

Ллойд закончил работу и водрузил последний элемент композиции — квадратной формы зеркало в золоченой раме, после чего отошел на пару шагов, чтобы полюбоваться.

— Красиво получилось, — вынес он вердикт без признаков иронии.

— Красиво, — отозвалась Эмма, чувствуя, как стоит ей сдвинуться на пару сантиметров влево и их руки соприкоснуться.

— Я думал, что это шутка такая, — скривился Ларсон.

Перед ним на столе стояла огромная свиная нога на деревянной подставке, от которой старик отрезал тончайшие ломтики и с блаженным видом отправлял в рот.

— Где это видано пол сотни пустых рам на стене… и зеркало?! А вот, смотрю и прям хорошо!

— Они так и останутся пустыми? — Ллойд, вымыл руки под краном и смыл с лица пыль.

Примостившись рядом с Ларсоном он не сводил взгляда с профиля девушки, которая завороженно разглядывала стены, ему показалась, что Эмма погрустнела. Но вот она сделала пару шагов и ее лицо отразилось в зеркале, задумчивое и красивое, словно собравшись с мыслями, Эмма странно улыбнулась.

— Здесь уже висят фотографии всех тех людей, на которых я могу рассчитывать в этой жизни.

Ларсон тяжело вздохнул, потому что сразу понял о чем идет речь, а Ллойд нахмурился. Ему не нравилось то, как переменилась в настроении Эмма — слишком резко. Здесь явно улавливалась непонятная навязчивая идея и ее лицо окончательно потемнело и замерло, только глаза странно горели нездоровым блеском.

Неприглядная картина предстала во всей красе и Ллойд почувствовал, как у него сжалось сердце. Это была правда, которую никто не видел — тонкий силуэт, на фоне пустых золотых глазниц, выглядел слишком впечатляюще и ужасающе одновременно.

Загремел чайник, цокнула чашка, послышался звук льющейся воды и шаркающие шаги. Старик подошел к своей «внучке» и протянул чашку с чаем, от которого вился пар.

— Тогда в том, что здесь есть зеркало, тоже свое значение? — спросил Ллойд, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, он знал, что и этот ответ ему не понравится.

— Да… В этом зеркале тоже отражаются все те, на кого я могу рассчитывать, — тихие слова прозвучали, словно эхо, а Эмма смотрела на свое отражение и стоящего рядом с ней старика, ее зрачки дрогнули скользнули по лицу Ллойда, которое тоже попадало в поле зрения, но размыто и едва-едва. Зеркало сильно запылилось.

Ллойд наблюдал за странным действом и недоумевал, почему Ларсон так спокойно относится к явно нездоровой фантазии Эммы. Она все больше напоминала человека, который потерял память, а утраченные воспоминания возвращаются яркими вспышками, преображая девушку до неузнаваемости, но едва они угасали и ее всю обволакивал серый кокон, который она как-будто лелеяла и не хотела вырываться из него.

Внезапно Ллойд понял, что Эмма вопит о помощи не размыкая губ, но никто ее не слышит, или не хочет слышать, она и сама этого не осознавала. Вот только от чего ее надо было спасать? Он выслушал ее полуисповедь, проникновенную, честную и пропитанную страшным одиночеством и необратимостью, поняв, что ее псевдоотношения с Хьюго, хоть и есть, но счастья вовсе не приносят, другими словами — пустышка, а попытки Эммы казаться сильной, есть ни что иное, как последняя возможность держаться на плаву.

У этой женщины в голове творился полный хаос, но он крутился вокруг некой цели. Ведь какой смысл было возвращаться ей в штаты? Ради проекта Хьюго? Ради Ларсона? Для Селестино не проблема перенести свои планы в Европу, а Ларсона можно было перевезти за океан на постоянное место жительства.

Пусть даже безответно, но желание выловить всех драконов, которые угрожают этому чуду с раздвоением личности, купить ей вина и жареного мяса, было куда более сильным, чем выслушивать монотонные нотации о ее меркантильной, расчетливой натуре и каждый вечер коротать за скучными и однообразными романтическими ужинами с Эрин.

— На философский тебе надо было поступать, — задумчиво протянул старик, потом оглядел молодежь, которая была на грани депрессии и вздохнул.

Они точно друг друга стоили!