Считая шаги

Эмма вытащила сигарету изо рта и отправила ее в пустую стеклянную банку, которая служила пепельницей, она молча кивнула.

— А что нашел тебя твой ненаглядный?

От прозвучавшего вопроса Эмма вздрогнула.

— Это кто же?

— А у тебя их много? — Дебби криво усмехнулась. — Ну, красавец этот двухметровый! Ой, я когда его увидела, вот даже завидовать тебе начала. Если он тебе, в качестве воздаяния послан судьбой, то согласись, можно же и потерпеть. А? — Дебби закашлялась от дыма и заразительно рассмеялась, что даже слезы проступили на глазах и дешевая тушь немного размазалась. — Лучше бы я его не видела. Только деньги вложила, только сон вернулся, а тут такое…Такой!

— Это Вы про Ллойда?

— Про него, про него… Не криви душой, дорогая, по нашему району ему аналогов точно нет!

Заметно расслабившись, Эмма опустила голову, рассматривая улицу.

— Нашел, — в ее голосе не звучало той же радости, что и у Дебби. — Но он сейчас… Мы не встречаемся, то есть встречаемся, но по работе. У нас совместный проект.

— Ну-ну, — Дебби хитро прищурилась. — Значит все сама… В одиночку барахтаешься? Прям не поверю, что у тебя ухажера нет!

Эмма скривилась, давая понять, что ухажер может быть и есть, да все не то…

— Как я посмотрю, так ты совсем выводов не делаешь, Эмма. Это мир мужчин и умей ты хоть по воздуху летать, тебе никогда не сломать эту проклятую систему. Значит ты сама всего добилась… как же тут от проблем избавиться? Ни как! Вот тебе и слабый пол. У меня племянники — обормоты форменные, еле учатся в школе. Избаловали их мать с отцом. Это сестра моя родная, вот только от нее вернулась из Канады. До сих пор в ушах звенит от криков, что у них дома целыми днями стоя. Вот не будет с пацанов толка, если они опекать их будут. Тебе же, никто не помогает, а ты, вон как поднялась! Меня так и подмывает называть тебя «на вы». Вот смеху то было бы! А что? Ллойд до сих пор к Ларсону по воскресениям в шахматы поиграть приходит?

— Да, — давно уже не слушала болтовню Дебби, которая звучала белым шумом, будто радио.

— Ну, тогда, с воскресеньем тебя деточка! Оно уже завтра! Кстати, это ты там стены с утра дырявишь?

— Рамки вешаю, потерпите еще с часок?

— Может тебе подсобить? Один звоночек и примчится мастер на все руки!

— Справлюсь! Спасибо!

— Ну, как знаешь…

— Заходите, оцените работу. Чая попьем с бутербродами…

— Зайду! — Дебби тепло улыбнулась и зашла в дом.

Эмма постояла еще немного, наслаждаясь свежим воздухом и последовала примеру мисс Сандерс. Перекур подошел к концу и на сегодня перед ней стояла ответственная задача, которая должны была добавить последний штрих ее жилищу.

В прихожей на полу были разложены с пол сотни рамок из золоченого багета, самых разнообразных размеров и форм. Рамки были без картонной подкладки или стекла, они лежали на полу в строгой последовательности, где их раскладывала Эмма уже второй день, пока результат ее окончательно не удовлетворил. Дело оставалось за малым — сделать разметку на стене, просверлить отверстия под дюбеля и развесить своеобразный декор.

Ларсон вызвался проделать чисто мужскую часть работы и смело взялся за перфоратор, на что Эмма ответила категоричным отказом, подкрепив слова самым весомым аргументом, что, мол, не собирается терять единственного «родственника», который решил на старости лет сломать себе шею, слетев со стремянки.

А потому старик сидел насупившись за кухонным столом и перебирал ворох корреспонденции, адресованной Эмме, львиную долю которых составляли приглашения на всевозможные вечеринки, банкеты, благотворительные ужины и прочие светские мероприятия. Ньюйоркский бомонд жаждал новых зрелищ и количество сплетен на счет Кейто и Селестино превзошли все мыслимые пределы.

В перерывах между пронзительным звуком сверления, Ларсон пытался убедить свою «внучку», что компанию дряхлого старика едва ли можно назвать удачным вариантом провести вечер молодой девушке и не плохо было бы ради интереса принять хоть одно приглашение. Эмма по обыкновению, выполняла творческую работу, нацепив наушники, но громкость была отрегулирована так, чтобы она могла слышать ворчание старика и периодически отвечать очередным отказом.

— Подай, пожалуйста следующую, — девушка забила молотком дюбель и потерла занывшую спину. Шаткая стремянка, которую ей одолжил Ронни Палмер, была едва ли не самой приличной во всем доме, по словам самого же Ронни, но все равно шаталась страшно, лишний раз спускать и подниматься просто не хотелось. Да и Ларсону достанется часть работы, чтобы он не бурчал об унижении его способностей к ведению домашних дел.

Эмма почувствовала, как рамка коснулась ее локтя и тут же послышалось бормотание:

— Нужно было не меня, дряхлого, никчемного старика, с той помойки вытаскивать, а кого-нибудь по-моложе, чтобы хоть гвоздь забить был в состоянии…

Новые слова старой песни, заставили Эмму улыбнуться, она повесила раму на стену и поднялась на ступеньку выше. Лестница натужно заскрипела.

— Тебе, вообще, нормальный мужчина нужен! Не понимаю, куда они все смотрят?! Хотя и ты тоже не подарок! Вон, возьми того же Ллойда, ну, просто принц на белом коне…. Так нет же, мы неприступные, гордые, тебе его отбить у любой с кем он якшается, это пара пустяков…

— Этого принца охраняет слишком серьезный дракон и я не уверена, что такое положение дел его не устраивает! У них там похоже серьезные отношения, которые никак не подходят под твое красочное «якшается», — Эмма пыталась сохранить равновесие, голова кружилась нещадно.

— Это еще надо найти дракона похлеще тебя! — не сдавался старик. — А там, уверен, обыкновенная расфуфыренная лошадь. И не спорь! Я видел, Как он на тебя смотрит….. Заелась ты! Вот чего тебе надо?

Осторожно наклонившись за перфоратором, Эмма приставила сверло к отметке и нажала кнопку. Стремянка заходила ходуном. Несколько секунд и противный звук смолк.

— Хватит ворчать, лучше придержи лестницу, а то шатается, так, что я здесь скоро обделаюсь! — Эмма перевела дух и протерла широкие пластиковые очки, которые защищали глаза от бетонной пыли. Она почувствовала, как лестница стала более устойчивой. Песня Аэросмит в наушниках закончилась и началась более спокойная композиция. — Вот ты говоришь, что я заелась, хотя у меня совершенно типичные женские запросы. И не от хорошей жизни я знаю, что у меня должен совпадать диаметр дюбеля и сверла, а на шестерку надо брать шуруп диаметром четыре или пять миллиметров, и лазить по лестницам я не люблю, вестибулярка же не черту! Мне даже не принц нужен, а тот, кто стащил бы меня своими сильными руками с этим срамоты, да посмотрел бы в глаза бесхитростно и сказал: «Я дал по морде всем твои драконам, вот принес самые вкусные стейки средней прожарки, две бутылки красного сухого…». И не важно, что после такой диеты печенка вылезет через задницу уже спустя неделю, тут главное без лишних вопросов, человек берет твои проблемы и перекладывает на свои, желательно, широкие и сильные плечи с радостью, без нытья и уговоров…. Давай следующую…

— Какую?

— Ну, что ря…..

Эмма не сразу поняла, что у Ларсона, что-то не то с голосом и резко обернувшись, едва не грохнулась со стремянки.

Рука Ллойда Грэнсона крепко держала шаткую конструкцию и он, кажется, получил огромное удовольствие от речи, которую Эмма колоритно выложила Ларсону.

Широкая, довольная улыбка Ллойда, подтвердила зародившиеся опасения и щеки Эммы вспыхнули, но она не подала вида, что расстроена, как смогла развернулась на скрипящих металлических ступеньках и дунув на очки невозмутимо спросила:

— И давно ты здесь?

— Примерно с «печенки через задницу», — Ллойд улыбнулся еще шире, ситуация его забавляла все больше и больше.

«Врет!» — подумала Эмма.

— Сегодня же не воскресение, — она медленно стала спускаться, но Ллойд не отошел ни на шаг, а потому оказавшись обеими ногами на полу, Эмма уперлась в его широкую грудь. Он в коем то веке был без костюма и менее официальная одежда шла этому любителю внезапных появлений, поддернутые к локтям рукава, обнажали все те же прекрасные, сильные руки и мысли заметались словно шуганутые с насестов куры.