Страница 14 из 16
– Да что вы себе позволяете! – вскричал я, холодея от страха.
Произнося эти слова, я вспомнил о тэнгеринах и восточных духах, враждебных людям, о которых Золотой Дракон рассказывал нам в поезде, и пожалел, что тогда не расспросил его о них подробней. Здесь явно всем заправляла нечистая сила, и из-за этого моя девушка попала в ловушку.
– Подойди сюда, – последовал строгий приказ старухи. Я повиновался. Мои ноги, ступающие по земле, показались мне налитыми свинцом.
– Я же посылаю тебя не в Кяхту к Хилман-ноёну, чтобы ты на спине притащил мне Шара тэхэ – рыжего козла, а в Кудару, в устье Селенги. Я дам тебе провожатого.
– Однако, это не близкий путь, матушка, да и времени у нас нет.
Старуха опять засмеялась беззубым ртом.
– Хочешь получить назад девушку – поедешь.
Она сунула два пальца в рот и свистнула. Откуда ни возьмись, как из-под земли, появился маленький мохнатый уродец, чем-то похожий на чёрта.
– Эй, Арахан Шудхэр, повезешь его в Кудару, – приказала она ему. – Тащи телегу, да прихвати чужаку халат с кушаком, а то он в одной рубашке простудится, а у нас ночи прохладные.
– Слушаюсь, тетушка, – ответил чертенок и побежал к навесу, где стояло несколько телег.
– Это мой племянник с западного побережья гостит у меня, – пояснила она мне.
– Что же вы его одного не пошлете в Кудару?
– Э-э, – махнув рукой, заворчала старуха. – Бестолочь, каких свет еще не видывал! Он только и может, что показывать кукиш громовержцу Хухэдэй-мэргэну и прятаться под хвост скотины. Но тебе он будет хорошим проводником.
– Как же я в таком тумане найду дорогу? – старался я отыскать оправдание моего нежелания ехать. – Ведь вы сами сказали, что он – бестолочь, и к тому же с Западного побережья, наверняка, не очень хорошо знает эти места.
– А ему и не нужно их знать. Я прорублю в тумане дорогу тебе до места. Вам следует только держаться этого коридора и не сходить с пути.
С этими словами она вытащила из-за голенища унта с загнутым кверху носком нож с серебряной рукояткой и бросила его в темноту. Нож улетел по прямой траектории в пространство. Я глазам своим не верил. Через несколько минут нож вернулся, как бумеранг. Старуха ловко его поймала на лету и сунула за голенище унта. К моему огромному удивлению в густом тумане за плетнем открылось чистое пространство, напоминающее коридор, уходящий вдаль.
– Вот по этой дороге и поедете, – сказала старуха. Затем, обернувшись в сторону навеса, крикнула:
– Арахан Шудхэр, что ты там копаешься?
– Иду, иду, тетушка, – раздался голос чертенка.
– Ну, что ты возишься, как Ара-тэнгэри. Не видишь, мы тебя уже устали ждать.
Арахан Шудхэр проворно прикатил из-под навеса телегу, толкая ее оглоблями впереди себя, и поклонился свой тетке. На телеге уже лежали бурятский халат и лошадиная сбруя.
– Вот, тетушка, все готово, можно ехать.
– А лошадь-то где? – удивился я.
– Сейчас и лошадь будет, – сказав так, старуха стукнула Арахан Шудхера по лбу серебряной трубкой.
Он перевернулся в воздухе и превратился в низкорослого длинношерстного коня монгольской породы. Я от удивления чуть не сел на землю, там, где стоял.
– А нельзя ли мне достать другую лошадью? – выразил я свое скромное желание, немного придя в себя.
– Так нету лошадей-то, мой миленький, – ехидно заявила мне старуха. – Вы, люди, всех их извели так же, как и всю другую скотину, и птицу в небе, и зверье в лесах. Где же я тепереча достану тебе лошадь? Вот уж, будь любезен, поезжай на моем племяннике.
Я подошел к лошади и потрепал ее по загривку. Лошадь оказалась спокойной и послушной. Я попытался было запрячь ее в телегу, но не тут-то было. Мне сроду не приходилось выполнять такую работу. Старухе, ехидно наблюдавшей за мной со стороны, надоело ждать, и она сама впрягла лошадь в телегу. Я снял со спины рюкзак, положил его возле кнута, надел на себя бурятский халат, подпоясавшись кушаком, сел на телегу и сказал:
– Ну, с Богом! Лошадь тронулась в путь.
– Ты уж не бей моего племянничка кнутом, – напутствовала старуха, ковыляя на своих кривых ногах рядом с моей телегой. – Да не усни на телеге, а то Шогтой бохолдой уведет лошадь с дороги.
– А кто такой Шогтой бохолдой? – спросил я.
– Наш дух-проказник. Как только зазевается путник на дороге, он тут же начинает с ним шутить.
Проводив меня до входа в свой туннель, проделанный ею в туманной массе, старуха на прощанье проворчала:
– Ну-ну, поработай-ка на нас. Мы долго вам служили, теперь ваш черед служить нам.
Я не знал, что она имеет в виду. То ли она обращалась ко мне, как бурятка к русскому, с какими-то претензиями, забыв, вероятно, что буряты до последнего времени пользовались плодами цивилизации, принесенной с собой русскими, то ли – как заянка к смертному, ставя мне в укор тот факт, что буряты широко использовали в своих делах тэнгэринов. Выбрав произвольно второй вариант, я обернулся к ней и крикнул:
– Грех, бабушка, так говорить. Ведь мы же всегда приносили вам жертвы.
– А сейчас мы сами себе начнем делать жертвоприношения.
Сказав так, она рассмеялась своим беззубым ртом и рассыпалась искрами в ночи, как вспыхнувший и моментально сгоревший сноп соломы. Перед тем, как совсем исчезнуть, она крикнула мне из огня на прощание:
– Если захочешь поговорить с моим племянником, стукни ему кулаком в лоб.
Я передернул плечами, от всех ее фокусов мне было явно не по себе. По всему моему телу пробежала нервная дрожь. Немного успокоившись, я устроился поудобнее на телеге и стал править лошадью, стараясь вписаться в узкий коридор дороги в тумане. Единственное, что меня успокаивало во всем этом происшествии, так это обещание старухи вернуть мне Елену, если я выполню ее поручение.
VII. Встреча с ожившим покойником
Сколько я ехал по этому коридору в тумане, не помню, только очнулся тогда, когда встала лошадь. Я открыл глаза и понял, что заснул, и мы заблудились. Кругом была сплошная темнота. Туман, казалось, рассеялся, но на небе не виднелось ни единой звездочки. Я дернул за вожжи, лошадь немного прошла и остановилась. Я обшарил всю телегу, но своего рюкзака не нашел. Он исчез. В нем осталась карта местности. Пытаясь по памяти припомнить расположение деревень, я стал произносить названия вслух:
– Если выше на севере от бурятского села Оймура расположены деревни Мостовая и Дулан, то к югу от него тянутся русские села Дубинино, Инкино, Шерашово, Манжея и только потом Кудара. Где же в таком случае я нахожусь?
Я сознательно произнес эти слова вслух и поставил так вопрос с надеждой, что лошадь мне как-то ответит или подаст знак, но она, покачав шеей из стороны в сторону и взбрыкнув, продолжала щипать траву. Я вспомнил о напутствии старухи, что могу поговорить с ее племянником, ударив кулаком ему в лоб, но не стал прибегать к этому способу, потому что при обратном превращении вряд ли самостоятельно смог бы вновь запрячь лошадь в телегу.
"Куда же девался туман?" – подумал я, жалея, что потерял такой прекрасный ориентир в дороге. "Может быть, его разогнал этот, как его, дух-проказник Шогтой бохолдой, а заодно спер с телеги мой рюкзак?" Как бы там ни было, но мне нужно было выбираться, искать дорогу самому. Легко сказать – искать, но найти ее в такой темноте равносильно тому, что наощупь отыскивать иголку в стогу сена.
Я слез с лошади и ногами попробовал почву. Кругом росла трава, кое-где выступали кочки. Выставив вперед руки, я стал шарить ими перед собой, осторожно перебирая ногами, чтобы не оступиться или не налететь на какое-нибудь дерево. Но впереди меня прощупывалась лишь темная пустота. Я понял всю тщету такого занятия и решил вернуться к лошади, но дойдя до места, где ее оставил, ничего не обнаружил. Меня прошиб холодный пот. Неужели проказник Шогтой бохолдой похитил у меня еще и лошадь? Я побежал вперед с вытянутыми руками, но и там ее не оказалось. Я начал делать в темноте круги по поляне, надеясь наткнуться на телегу, но и это оказалось напрасно. Я пришел в отчаяние. Сбиться с дороги, да еще потерять лошадь.