Двигаться дальше

— Всё в порядке, мам. Ибуки-сенсей добрая, она не обидится, а мы в качестве извинения ей хлеба принесём, так?

— Так. — улыбнулась мама. Сама знаю, что это нехорошо, но нельзя позволить даже сообщить Ибуки-сенсей сегодня и прийти завтра. Один день сейчас может стать решающим для Фуко-тян.

— Но, Нагиса, тебе действительно надо сегодня? — продолжила мама. — Мы ведь спокойнее сходим к Ибуки-сан и на выходных.

— Да, мам, мне надо сегодня. — я даже не могу рассказать про Фуко-тян. Родители меня всегда понимают, но просить женщину выйти замуж ради призрака её сестры — не то дело, которым они готовы заняться.

— Сегодня так сегодня. — не стала возражать мама. Я тем временем подкрепилась и ушла переодеваться, выбрав то же самое белое-серое платье, что и вчера. Папа называет меня в нём «милой шахматной доской», не знаю почему — ничего чёрного в платье нет. После этого расчесала волосы, посмотрелась в зеркало, ещё как следует себя поправила и отряхнула. Вроде готово.

Жаль, что никто не сможет помочь, потому что никого и не предупредила, просто не успела. В школе мы в основном встречаемся в драмкружке, а подходить на перемене я не всегда решаюсь. Юкинэ-сан боится прийти и всё испортить, а Фуко-тян хотела появиться, но не уверена, что в этом будет толк. Не все её видят, Оказаки-сан, например, не видит, а то попросила бы его помочь.

С той самой поры, как Оказаки-сан сказал мне двигаться к другому счастью в первый день учёбы, я чувствую между нами какую-то связь — которая лишь подтвердилась, когда он пришёл в мой драмкружок. Пришёл не один, не сказать чтобы играл какую-то заметную роль да и просто ходил нерегулярно, но связь я всё равно чувствовала, хотя и не могла описать словами. Это даже не просто любовь — хотя не буду скрывать, Оказаки-сан невероятно красив — а нечто большее. Словно мы уже давно и прочно знаем друг друга… как будто женаты несколько лет…

Я похлопала себя по мигом покрасневшим щекам. Успокойся, Нагиса, у Оказаки-сана есть девушка и он ею доволен, ты вчера сама в этом убедилась. И даже не будь её — такой парень ни за что не взглянет на мелкую болезненную плаксу. Сосредоточься на Фуко-тян и своём плане, который придумала сегодня утром. А теперь действуй.

Когда я спустилась вниз, то папа уже был готов, выбрав синюю рубашку, воротничок которой мама аккуратно поправляла.

— И надо нам идти, Санаэ? — проворчал он. — Сегодня как раз моё любимое телешоу будет.

— Оно у тебя каждый день будет, Акио. — мама любовно смахнула ему пылинку с плеча. — А Нагиса не каждый день тебя просит что-то сделать для неё. Или ты хочешь, чтобы она перестала рассчитывать на отца и вместо этого нашла себе надёжного парня?

— Что?! — папа в ярости так взмахнул руками, что рубашка едва не вылезла из брюк. — Чтобы какой-то… парень для Нагисы стал надёжнее родного отца? Который её с детства выхаживал, растил и менял памперсы?

— Тогда нечего упрямиться, папа, когда я прошу о помощи! — ответила я ему.

— Да кто ж упрямится. — папа тут же включил задний ход. — Но пойми, я там буду сидеть в компании двух женщин и одной ещё маленькой дочурки, слушать их болтовню и скучать. Нагиса, ты хочешь, чтобы твой папа сидел и скучал?

— Так и ты поговори с нами, Акио. — мама стала надевать белую шляпку.

— Так вы ж будете о… вязании всяком, не знаю. Что я там с вами поговорю?

— Тогда послушай. Вдруг ещё заинтересуешься вязанием крючком, это лучше, чем бейсбол.

— Телевизор с тобой не согласен. — проворчал папа, но дальше упрямиться не стал. Мы втроём наконец вышли из дома и отправились к Ибуки-сенсей, благо она жила совсем недалеко.

Сама Ибуки-сенсей возилась у себя в саду, поливая клумбы, и мама аккуратно постучала по калитке.

— О. — она немного удивлённо посмотрела на нас и отложила лейку. — Здравствуйте. Давно ко мне не приходили такой большой компанией.

— Здравствуйте, Ибуки-сенсей. — поклонилась я.

— Здравствуйте, Фурукава-сан, но можете уже не называть меня «сенсей», который год не преподаю. — с улыбкой сказала она, отпирая калитку, здороваясь с родителями и приглашая всех пройти.

— Чаю? — спросила она, когда мы зашли в дом.

— Спасибо, Ибуки-сан. — ответила за всех мама. Мы прошли в гостиную, и я сразу же начала оглядываться, стараясь делать это как можно вежливее.

Дом Котоми-сан был огромен, но пуст — даже в её комнате книги занимали больше места, чем остальные вещи. Здесь же наоборот, комната казалась небольшой из-за множества чашек, блюдец, глиняных фигурок, раскрасок, карандашей, книжек — и всё это не валялось в беспорядке, совсем нет, оно стояло на своём месте и нисколько не мешало, но, казалось, было везде. Даже на белом журнальным столике, за который мы уселись, стояла наполовину обрезанная красная пластиковая бутылка с высовывающимися карандашами и кисточками, а на кресле с обивкой цвета леопардовой шкуры лежал какой-то журнал — севший туда папа сразу же подобрал его и начал листать.

Судя по тому, что я видела — журнал был как раз о вязании.

— Простите, что у меня тут небольшой разброс. — Ибуки-сенсей вынесла поднос с четырьмя чашками и небольшим чайником. — Я не ожидала гостей и недавно только немного порисовала.

— Всё нормально, Ибуки-сан. — улыбнулась мама. — У меня после того, как ученики уходят, разброс ещё больше бывает.

— Вам с ними не сложно, Фурукава-сан? — Ибуки-сан отнесла папе одну из чашек с чаем, и тот благодарно принял её.

— Ну, они активные и любознательные, но заодно и милые, так что всё нормально. После Акио справиться с детьми вообще не проблема.

— А? — папа опустил журнал.

— Ничего, дорогой. — он настороженно посмотрел на маму, а затем вновь углубился в чтение.

— Ибуки-сенсей, можно вас спросить? — начала я, воспользовавшись паузой.

— Конечно. — улыбнулась та.

— Какие цветы лучше всего сейчас высаживать?

— В горшке или на клумбе?

— На клумбе…

— Хм. — Ибуки-сенсей призадумалась. — Вам быстрорастущие лучше или двулетники?

— Ой… простите, Ибуки-сенсей, я даже не знаю…

— Тогда быстрорастущие, с ними легче. Фурукава-сан, может, запишете?

— Да, конечно. — блокнот и ручка были прямо под рукой, так что я подхватила их и приготовилась.

— Я советую вам посадить календулу и космею, а если клумба небольшая, то лучше календулу. — начала Ибуки-сенсей. — За ними всеми не надо чрезмерно ухаживать, достаточно поливать и вовремя обрезать. Но космея требует много места, хотя и аромат от неё восхитительный, особенно если выберете кроваво-красную. Можно и бархатцы попробовать… хотя нет, их лучше было в начале апреля садить. Или у вас какие-то особые предпочтения, Фурукава-сан?

— Да нет, у меня подруга хочет цветы высаживать в саду, и не знает, какие. — ответила я. — Ей цвет и сорт неважен.

— Цвет ещё может быть, а вот сорт важен, вдруг у неё на запах аллергия будет или просто неприятным покажется. Подождите, Фурукава-сан, вроде как у меня тут была… — Ибуки-сенсей подошла к небольшой книжной полке и стала её рассматривать. — Да, возьмите эту книгу, она про быстрорастущие цветы расскажет лучше меня. А, и эту ещё, тут вообще про цветы, которые лучше всего сажать летом.

— Спасибо большое. — искренне сказала я, принимая две небольшие книжки, на обложках которых красовались ромашки и розы. — Моя подруга как раз читать любит. Не бойтесь, она надолго не задержит, так что скоро верну!

— Можете не торопиться, Фурукава-сан, я буду только рада, если вы их подержите подольше и разобьёте прекрасную клумбу. — улыбнулась Ибуки-сенсей.

Мы ещё немного поговорили про цветы, а затем незаметно перешли на мои школьные годы. Ибуки-сенсей с улыбкой рассказала про то, как я люблю рисовать семью булочек, и даже показала старый рисунок, на котором был изображён составленный из булочек кот. Папа тут же взял его и объявил, что повесит над входом в булочную как символ магазина; пришлось как следует на него повопить, чтобы отдал. Мама и Ибуки-сенсей тем временем рассказывали друг другу о бывших и нынешних учениках.