Страница 110 из 116
— Да, менеер адмирал. Его разместили в кубрике.
— Хорошо, — удовлетворённо кивнул Анри. — Я хочу поговорить с ним.
— Как пожелаете, менеер адмирал. Моя каюта полностью в вашем распоряжении, — склонил голову фламандец и отдал приказ вахтенному офицеру.
В ратс-камере, примостившись в кресле возле шахматного столика, устроился доктор Эрнандес. Повернувшись на звук открываемой двери, он, увидев входящего судовладельца, степенно поднялся. Когда Анри отдал слуге капитана Йоханнеса насквозь промокшие плащ и шляпу, Антонио протянул руку для приветствия.
— Вчера мне показалось, что вы затаили на меня обиду, Антонио, — ответил на рукопожатие Эль Альмиранте и пригласил доктора проследовать в капитанскую каюту.
— Вы весьма наблюдательны, Анри, — несколько напыщенно произнёс доктор и пристально взглянув на собеседника, первым вошёл в распахнутую слугой дверь.
— И что же было тому виной? — войдя вслед за доктором, поинтересовался Эль Альмиранте для поддержания разговора, ибо уже догадывался, каков будет ответ.
— Накануне вы самолично предложили мне явиться в трактир, дабы определить на один из кораблей, а затем, как мне показалось, решили проигнорировать моё присутствие, — укоризненно произнёс Антонио.
Анри посмотрел в честные карие глаза друга и мысленно упрекнул себя: «А ведь я действительно виноват перед ним — раздумав брать его с собой, я тем самым допустил возможность, что Антонио мог предать меня!».
— Вам не показалось. Я искренне сожалею об этом и прошу вас простить меня, — склонил голову Эль Альмиранте.
— Я принимаю ваше извинение, Анри, — доктор Эрнандес отвесил ответный лёгкий поклон. — Однако мне хотелось бы знать причины ваших колебаний.
Разговор прервал стук в дверь.
— У нас будет время обсудить и это, и кое-что другое, а сейчас меня ждёт иная беседа, — Эль Альмиранте жестом предложил доктору присесть на капитанский сундук и, заняв кресло у скромного бюро местных мастеров, крикнул: — Войдите!
Дверь скрипнула и на пороге нарисовался старый охотник.
— Ты хотел видеть меня, сеньор? — глухо спросил он, цепляясь за дверной проём.
Анри заметил бледность лица индейца и обеспокоился:
— У меня есть к тебе претензия, Хуан, но вначале ответь мне — тебе нездоровится?
— Я не болен, сеньор, — ответил майя, продолжая стоять в проёме и держась за него обеими руками.
Сильный толчок в спину заставил его влететь в каюту. Едва не упав, индеец остановился перед Анри, широко расставив полусогнутые ноги и раскинув руки, балансируя на танцующем полу раскачиваемого волнами корабля.
— Он боится качки, альмиранте, — пояснил, входя, солдат. — Мне пришлось чуть ли ни на себе тащить его к вам.
Анри недоверчиво покачал головой, оглядывая худощавую фигуру абордажника:
— Я уверен, что обратно он дойдёт сам, вы свободны.
— Да, ми альмиранте! — поклонился солдат и удалился, закрыв за собой дверь.
Анри повернулся к майя. «Жаль, что на этом месте не касик. Как там его звали? Кукумель Йаш? Может, здесь, в моей стихии, он бы был ещё сговорчивее», — пронеслось в голове.
— Страшно? — спросил он, наблюдая за тем, как старый охотник пытается принять более достойную позу.
Хуан ответил не сразу. Некоторое время он пытался встать ровно, но после нескольких неудачных попыток, опустив голову, глухо сказал:
— Я никогда не видел Большую Воду, сеньор. В джунглях земля не качается под ногами.
Анри глянул на доктора, с любопытством переводящего взгляд с индейца на адмирала, встал и подошёл к окну. Некоторое время он наблюдал за стекавшими по толстому стеклу тяжёлыми каплями и вздымавшимися в серой пелене ливня высокими волнами, прислушиваясь к свисту ветра.
— Я доверял тебе, Хуан, а ты насмеялся над нами. Почему? — тихо спросил он, не оборачиваясь.
— Я не понимаю тебя, сеньор! — с недоумением отозвался старый охотник.
— Когда ты дал мне чудодейственное снадобье, отогнавшее от меня москитов, ты сказал, что мужчины майя пользуются иной защитой. Помнишь? — Анри повернулся к индейцу.
— Да, сеньор.
— Когда доктор Эрнандес, — кивок в сторону Антонио, — наказал тебе изготовить это средство для нас, ты замесил глину, превратившую наши лица в красные маски. Но почему их не было ни на тебе, ни на твоём внуке, ни на касике? Ничего подобного я не видел и на майя из Алтун-Ха. Когда ты солгал мне — когда рассказывал, как майя защищают себя от насекомых или когда месил для нас глину?
— Я всегда был честен с тобой, сеньор! Я должен был исполнить то, чего ты хотел. И я это сделал. Но не моя вина, что падре не дали мне жир — Хуан произнёс это с такой убеждённостью, что Анри не мог не поверить ему.
— Жир? — оживился доктор. — Зачем?
— Майя лепят из мокрой глины посуду. Для защиты мы смешиваем её с жиром, — пояснил индеец.
— Почему же ты не сказал мне об этом сразу, в монастыре? — упрекнул Анри старика.
— Потому что падре, у которого я просил жир, сказал мне, чтобы я использовал вместо него воду.
— А ты сказал ему, зачем тебе нужен жир? — вмешался доктор.
— Да, сеньор. Я сказал, что мне надо смешать его с глиной, — послушно ответил майя.
Анри ощутил, как к его лицу прилила кровь, а в сознание молнией ударила мысль о том, что устами того францисканца с Хуаном тогда говорило само Провидение. Его мгновенное замешательство не ускользнуло от внимательных глаз присутствующих. Но уже спустя мгновение Эль Альмиранте справился со смущением и как ни в чём не бывало вновь заговорил с майя:
— Стало быть, всё, что тебе нужно для того, чтобы защитить нас от насекомых, это глина и жир?
— Да, сеньор. Но мы добавляем туда ещё и пепел некоторых растений.
— Хорошо, на этом закончим разговор. Ты можешь вернуться в кубрик.
Старик непонимающе посмотрел на испанца.
Анри осознал, что майя не освоил морских терминов и не ориентируется на корабле, но вызывать конвой не стал — уважение, которое он испытывал к этому индейцу не вязалось с грубостью солдат.
— Ты помнишь большого человека, который помогал копать могилу для твоего внука? -.
— Да, сеньор!
— Его зовут Грегорио Ромеро, он капрал. Иди, найди его и скажи, что ты мой проводник. Он поможет тебе сойти в баркас, когда мы прибудем на место.
— Да, сеньор, — с достоинством ответил старый охотник и так посмотрел на Анри, что ему показалось, будто майя, прочитав его мысли, вложил в этот взгляд и понимание, и благодарность.
Лишь только Хуан неуклюже двинулся к двери, корабль вздрогнул всем корпусом, и килевая качка стала переходить в бортовую.
Анри повернулся к окну — фрегат, медленно разворачиваясь, сдвинулся с места.
— Что вас так взволновало, Анри? — поинтересовался доктор Эрнандес, когда закрылась дверь за индейцем и балансируя добрался до окна.
— Вы верите в случайности, Антонио? — задумчиво произнёс Эль Альмиранте.
Доктор, придерживаясь за оконную решётку, неопределённо мотнул головой:
— Как человек, изучавший медицину и богословие, я обязан верить в то, что всё происходит по воле божьей, а стало быть, случайностям нет места, — доктор замолчал, погрузившись в раздумья.
Молчание затянулось и Анри не выдержал:
— Я жду вашего «но», Антонио. Оно ведь должно было быть в вашей речи?
Доктор вздохнул:
— Вы правы, Анри. Должно. Возможно, то, что нам кажется случайностью, лишь неосознанная нами закономерность, но одна крамольная мысль терзает меня уже многие годы, — доктор поймал взгляд собеседника: — Мне кажется, что Господь иногда тоже допускает ошибки, как и мы. Его ошибки и есть случайности. Но почему вы спрашиваете меня об этом?
— Не для того, чтобы выдать ваши сомнения Святой Канцелярии, Антонио, а потому, что они терзают и меня, — Анри невольно понизил голос: — Совершенно случайно в ночи мне явились знания о том, что чёрную рвоту приносят нам пьющие кровь летающие твари, ещё ранее случайно в разговоре с Хуаном я узнаю, что майя знают, как от них защититься. По следующей случайности один из братьев отказывается выдать индейцу жир и тот месит глину с водой. И все эти случайности приводят к тому, что, возвращаясь в Белиз, мы натыкаемся на отряд пиратов, штурмующих городские ворота. Те, увидев наши обмазанные глиной лица, принимают нас за всадников Преисподней, явившихся за ними. А сегодня ночью ко мне является моя мать, погибшая много лет назад, и опять случайно я узнаю, что все болезни во время длинных переходов связаны с плохой водой, крысиными помётом и слюной, попавшей на продукты, а также вшами и блохами. Не слишком ли много случайностей, Антонио?