Любовь мстителя (ЛП)

Ева вздернула голову, хлопая ресницами в попытке сфокусировать взгляд.

— Стефано, — произнесла она, голос надломился. Она попыталась повернуться, но Габриэль крепко удерживал ее на месте. — Надо помочь ему.

— Ева, мы должны осмотреть сначала тебя...

— Нет. Пока... — голос осекся, и она покачала головой, прижав пальцы к вискам. Ева подняла затуманенный взгляд, умоляя: — Пожалуйста, Габриэль. Осмотрите брата. — Не дождавшись ответа, Ева повысила голос: — Ну же! — Она огляделась и уперлась взглядом в Юрия. — Помоги ему! — внезапно приказала она, как истинная дочь своего отца.

Выругавшись на русском, Юрий схватил аптечку и придвинулся к Стефано, пока Габриэль и все присутствовавшие гадали, что, черт побери, происходит.

— Пульс редкий, — бросил через плечо Юрий.

— Спаси его! — требовала Ева.

— Милая, тебе нужно успокоиться.

— Он не убивал тех женщин! Это Фурио, — хрипло прошептала она, взгляд был стеклянным и рассеянным. — Он не собирался навредить мне. Нет! Он не тот, кем ты его считаешь. Ты сам поймешь, когда услышишь правду. Я обещаю! Ты не понимаешь, что произошло... Эй!

Максим ввел шприц Еве в руку, и на этот раз Гейб был рад инициативе парня. Острая игла успела выскользнуть до того, как Ева хлопнула по руке.

— Не надо! Вы не знаете… не знаете... — она пыталась продолжить. — Это не вся история... Он был всего лишь ребенком... Не дьяволом... Я хочу его... Габриэль...

Она хочет Стефано? Какого черта?

— Что со мной? — пробормотала Ева.

— Расслабься, малышка, — напряженно произнес Габриэль, готовясь удержать ее от падения. — Просто успокойся.

— Но Стефано... — невнятно пробормотала она, — не... тв... бр...

Габриэль поймал ее, когда она упала в обморок, глаза округлились от шока. Не желая оставлять девушку на загаженном полу, он отнес ее обратно на диван, который выглядел не намного лучше. Бережно придерживая раненую руку, осторожно положил.

— Она права лишь наполовину. Вы братья наполовину.

Гейб поднял голову и посмотрел на встревоженного Люциана, стоявшего у ног Стефано.

— Объясни, — потребовал он.

— Много лет назад мой отец рассказывал, что Альберт Моретти как-то признался ему: жена уже была беременной, когда они поженились. Стефано было около трех лет, когда состоялся этот разговор. Твой отец тогда сказал, что уже жалеет об обещании вырастить ублюдка как своего собственного сына. — Он поднял ладони. — Его слова. По-видимому, с твоим появлением для Стефано все стало еще хуже. Мой отец говорил, что ему жалко ребенка, но еще больше он сочувствовал юноше, в которого тот превратился, и которому ни на минуту не давали забыть о его происхождении. Это не оправдывает и половины того дерьма, которое Стефано наворотил, но, по крайней мере, теперь можно понять его поведение.

Габриэль моргнул, опустил взгляд на человека, лежавшего на полу и сражавшегося за жизнь.

Но сражался ли он?

Едва осознавая услышанное, Гейб наблюдал, как Миша пришел на помощь Юрию, устанавливая капельницу брату, которого теперь Габриэль видел только как отвергнутого ребенка.

Василий в измождении потер лицо.

— Это многое объясняет. Еще одна причина, чтобы ненавидеть Альберта Моретти.

— Почему ты никогда не рассказывал мне? — спросил у Люциана Габриэль.

— Если бы я всем партнерам рассказывал хотя бы половину того дерьма, которое знаю, у меня бы врагов было больше, чем у самого дьявола. — Румын обвел всех твердым взглядом. — Уверен, большинство из вас согласится, что некоторые истории разглашать не стоит. — Он вернулся к Габриэлю. — Изменило бы это хоть что-нибудь, узнай ты до сегодняшнего дня?

Размышление заняло всего секунду.

— Черт. Я не знаю, — честно ответил он, желая быть уверенным. Но кто знает?

— Я сильно сомневаюсь, брат. Так же, как и я, ты понимаешь, что все должно идти своим чередом. Ты не сможешь насильно сделать вывод о ситуации только потому, что устал от нее. Так не бывает. Правда, босс? — Он подмигнул, и Габриэль раздраженно скривил губы.

— Жаль, что мы не в клинике или хотя бы не в самолете, — пробормотал Юрий. Его акцент звучал сильнее, чем у Василия, но английский был идеальным. Как и волосы.

— Сделай все возможное, пока мы отвезем ее домой. — Василий отбросил волосы со лба Евы и на мгновение прижался щекой к ее щеке, прежде чем отойти.

Габриэль встрепенулся.

— Что ты имел в виду под «домом»? — требовательно спросил он, поднимаясь на ноги, пока Юрий фонариком проверял реакцию зрачков Евы.

— Мы придерживаемся плана и отсюда везем ее прямиком в аэропорт. Отправимся ко мне в Олд-Уэстбери, где она и останется. Дома, — надавил Василий, встречаясь с ним взглядом. — И если ты собираешься мне перечить, Моретти, я так ее напугаю, что она больше не захочет тебя видеть. Понял?

Ублюдок.

Ева ему не позволит, ведь так? Калеб сказал, что она любит его, но это было до того, как Фурио превратил ее в боксерскую грушу. Перед тем как чуть не изнасиловал. И до того, как у нее на глазах застрелили человека.

Будет ли она так же любить Габриэля, когда очнется? Захочет ли иметь с ним хоть что-то общее после этого?

Боже, он молился, чтобы это было так.

Винсент опустился на пассажирское сиденье «Хаммера». Теперь, когда увеличивающий энергию адреналин иссяк, тело почти не слушалось.

Святое дерьмо. Что за ночь? Он позволил глазам закрыться. Хотя зачистка дома, безусловно, помогла снять значительную часть напряжения. Напряжения, которого он не должен был ощущать.

Винсент отогнал мысли о соблазнительном аромате апельсинов и жасмина и захватывающих дух осенних оттенках, вернувшись к хаосу охотничьей хижины. Потребовалась грандиозная уборка. Максим, чертов, Киров был животным. Хвала Господу, что он на их стороне. А Василий? Святое дерьмо. Не удивительно, что он до сих пор главарь. Даже вечно спокойный Алек исполнил прекрасный мрачный танец смерти. Люциан Фейн? Серьезный. Угрожающий. Беспощадный. Джак? Не удивительно, что он в личной охране Гейба. Парень был смертельно опасен. Еще здесь были Арон и Миша, новый парень с женским именем. Достаточно сказать, что он зарекомендовал себя, и теперь Винсент понимал, почему никто не отпускал шуточки по поводу его женоподобного прозвища. И наконец Куан. Жестокий. Холодный. Дикий. Парень в своей стихии.

И, без ложной скромности, Винсент сказал бы, что тоже сработал не хуже, убрав двоих ушлепков, шатавшихся на заднем дворе. Черт. Они стали бы неприятным сюрпризом, учитывая, что у них были полуавтоматические винтовки.

Винсент мысленно проиграл в памяти момент, когда Габриэль набросился на Фурио, не на Стефано, как они предполагали, увидев происходившее в грязном окне хижины. Гордость согревала изнутри. Просто невероятно. Их парень мог бы запросто стать чемпионом на арене, выбери он такую судьбу. Запросто. Он был нереально крут.

Но образ Евы тут же отрезвил. Лицо изранено, одежда порвана. Черт. В мире нет ничего, что бы быстрее пробуждало желание убивать, чем насилие над слабым полом. Слава богу, они подоспели вовремя.

Винсент удобнее устроился в кожаном кресле и коротко помолился о человеке, лежавшем без сознания на заднем сиденье машины. История Люциана прояснила некоторые вещи. У Стефано было тяжелое детство.

Но оно таким было у большинства из них. Особенно у Максима. Да его прошлое вообще полный отстой. Но посмотрите на него. Он же не портит жизнь всем окружающим.

«Только их с Габриэлем и Алеком, потому что им приходилось жить с этой занозой в заднице», — подумал Винсент, скривив губы.

Но юмор улетучился, когда Ви открыл глаза и увидел проносившиеся в лучах фар стволы деревьев. Предстоящие месяцы обещают быть интересными. Насыщенными. И, наверняка, опасными.

Появится новый босс.

Габриэль займет место во главе семьи. Наконец-то. И Винсент станет его правой рукой, будет делать все возможное, чтобы все прошло гладко.