Любовь мстителя (ЛП)

— Выясни, сколько еще ждать вертолеты. — Повернулся к Винсенту. — Хочу, чтобы ты связался со всеми, кто может знать местоположение Стефано. Сейчас же.

— Не уверен, что они послушаются приказов...

— Мне плевать, в чем ты уверен, Романи. Звони по своему чертовому телефону и говори им, что главе этой семьи нужна такая информация. И мне срать, можешь хоть угрожать всем их близким вплоть до детей, мне нужна эта чертова лачуга! Если не скажут, то могут составлять завещание. Донеси это до них и побыстрее.

— Габриэль?

Он посмотрел на Василия, заметив приподнятую бровь, и уже зная, что это значит.

— Если я заявлю права на место главы семьи, и это поможет вернуть Еву и оградить ее от повторения, — уверенность ясно звучала в его заявлении, — тогда это именно то, что я собираюсь сделать.

В комнате прозвучал одобрительный гомон.

— Хорошо, — произнес Василий убийственным тоном, — потому что я собственноручно разорву твоего гребаного брата на куски за то, что он сделает с моей дочерью. Я бы устроил настоящий Апокалипсис этой ночью, но моя команда в Нью-Йорке и России, а значит, ресурсы ограничены. Поэтому ты должен сделать все возможное. Этого ублюдка нужно убрать. Прямо сейчас. Любым способом. — Он помолчал мгновение, голос стал еще беспощаднее: — И тебе лучше с этим справиться, Габриэль.

В этом они были солидарны. Потому что если Габриэль не спасет Еву, больше не будет смысла жить.

И не только потому, что начнется война между Моретти и Тарасовыми, которая может закончиться плохо.

А потому, что он не мог потерять Еву.

Раздался звонок телефона, и Габриэль схватил его.

— Ева? — рявкнул он, отчаянно желая, чтобы это была она.

— Похоже, ты упустил ее, Габриэль.

Стефано. Кровь застыла.

— Слушай меня, кусок дерьма. Тронешь хоть волосинку на ее голове, и моя месть будет такой, какая тебе и не снилась. Я сделаю так, что все, что ты делал со мной на протяжении этих лет, покажется вечеринкой с друзьями. Когда найду тебя, Стефано, а я найду, то сделаю такие вещи, о которых еще долго будут го... — Габриэль оборвал свою угрозу, услышав на заднем фоне в телефоне приглушенные голоса.

— Звонил Фурио. Сказал, что в двадцати минутах езды, за ним никакого хвоста.

Похоже, кто-то в команде Стефано небрежен, и наверняка поплатится за это. Разглашение такой информации во время телефонного разговора босса было абсолютным преступлением в криминальном мире.

Двадцать минут. Габриэль посмотрел на часы. Должны быть в Энумкло. Таймер включен.

Габриэль отключился, брат был для него мертв, теперь осталось лишь сожаление, что позволил прожить Стефано столько времени. Гейб был в бешенстве на себя, что еще раньше не понял, что нет надежды на примирение с братом.

И Ева заплатит за его заблуждение. Самый важный в его жизни человек в двадцати минутах от ада, о существовании которого даже не подозревала до встречи с Габриэлем.

— Отсекай чувства, когда дело касается твоих женщин, мой мальчик. Они лишь помешают тебе сделать то, что должно. Чем тверже ты будешь здесь, — он указал на грудь, — тем легче станешь здесь. — Он постучал по виску и улыбнулся холодной бесчувственной улыбкой — визитной карточкой Дона.

Никогда еще Габриэль не жалел, что не прислушивался к советам отца.

Стефано остановился в темном лесу, больше дюжины человек слонялись вокруг, курили, болтали всякую ерунду, некоторые озирались, словно ожидали, что сам Мрачный Жнец выплывет из-за деревьев и украдет их души.

Хотя, двуличный ублюдок наверняка уже в пути.

Стефано потянулся и стер с лица хмурое выражение. Но справиться с ощущением пустоты в груди было не так просто. Как и с постоянно звеневшей в голове речью младшего брата.

— ... все, что ты делал со мной на протяжении этих лет...

Почему эта фраза продолжает прокручиваться в мыслях, как старая пластинка? И эмоции, сквозившие в гневном голосе Габриэля? Полное и абсолютное опустошение. Господи Иисусе.

Деревья осветились фарами, и Стефано повернул голову в сторону подъезжавшего по лесной дороге внедорожника.

В голове снова прозвучала агония в голосе Габриэля, от которой в груди разливалась боль, Стефано ничего не мог с этим поделать. Он совершенно не понимал того, что услышал.

Но чувствовал. В глубине души.

Грусть и гнев после того, как Адриану убили пять лет назад, не имели ничего общего с тем, что сейчас переживал Габриэль. И это еще Ева в порядке. Такая мощная реакция брата была вызвана только домыслами, что с ней может случиться.

Было ошибкой думать, что Габриэль причинит ей вред, как остальным. Очевидно, у его брата и в мыслях подобного не было, когда дело касалось этой девушки.

За все годы, которые Стефано преследовал Габриэля за грехи его отца, тот никогда не мстил в ответ. Он всегда подставлял другую щеку.

До этого момента.

Благодаря угрозе прекрасной невинной пешке, которую Фурио сейчас нес к нему, Стефано наконец достучался до впечатляющей, непоколебимой верности Габриэля.

Стефано стиснул зубы, встретив злой, торжествующий взгляд Фурио. Почему парень такой довольный? По его виду можно подумать, что сам чертов Джимми Хоффа у него в руках.

Стефано попытался абстрагироваться, пока наблюдал за входящим в домик Фурио с Евой на руках. Он медленно стал осознавать, понимание наконец пробилось сквозь тяжелую пелену враждебности и обиды, окутывавшую Стефано большую часть его жизни.

Почему сейчас?

Он дважды разговаривал с Габриэлем на неделе, а до этого почти пять лет и двумя словами не перекинулся и внезапно размяк?

Почему?

Из-за раскаяния? Сожаления о своих поступках, о том, что он сделал с детством Габриэля... Его психолог был прав, что это когда-нибудь случится?

«Я не хочу тебя расстраивать, Стефано. Но однажды ты поймешь, что заставлял страдать своего брата только из-за того, что страдал сам. Это не редкость, когда ребенок хочет поделиться своим несчастьем, чтобы не быть одному».

Губы насмешливо изогнулись при воспоминании о ее полном симпатии взгляде. Что она, черт побери, знала о том, какие у него были причины так поступать? Отыгрываться на брате.

«Многое», — прошептал голос на краю сознания. Потому что она единственная, кому ты это рассказывал.

Габриэля раздирало нетерпение. Теперь у них были координаты хижины, благодаря звонку Винсента парню, которого он сам завербовал в лагерь Моретти. По счастливой случайности в момент звонка парень стоял в лесу возле домика и справлял нужду. Квентин, больше известный как Ку-тип, был частью группировки Стефано, которую тот привел за собой в Энумкло. Очевидно, Винсент уже знал об этом, но не удосужился рассказать. Ублюдок.

— Не хотел давать тебе надежду, пока он действительно туда не доехал, — оправдывался Винсент. — Ты бы взбесился, скажи я тебе, что он там, а потом выяснится, что он не уезжал из Сиэтла.

Тоже верно, но все же.

Габриэль снова посмотрел на часы. Где, черт побери, вертолеты?

В руках завибрировал телефон, снова неопределенный номер. И почему он уже даже не смотрит на экран?

— Слушаю.

— Моретти.

— Люциан?

— Они доехали до хижины, — румына было очень плохо слышно из-за грохота вертолетных лопастей на заднем плане. — У меня есть человек, который может удостовериться, что Стефано не убил ее, но не более того. Иначе он себя выдаст и сам лишится жизни.

Габриэль ухватился за спасательный круг.

— Мне насрать на его жизнь, Фейн! Прикажи ему вытащить ее нахрен оттуда!

— Не могу этого сделать. Я только что приземлился на твою крышу. Тащи свою задницу наверх, я долго ждать не буду. И, эй.

Габриэль уже выскочил за дверь, и все бросились следом. Он снова приложил телефон к уху.

— Что?

— Ты говорил с Василием? Я слышал, что он едет...

— Он здесь.

Прозвучал тихий сочувственный смешок.