Чаша Асклепия

Надо, кстати, навестить его. Хватит прятаться, пора снять маски. Устал Вениамин Игнатьевич притворяться.

Но вставать было лень. Лучше выпить ещё кофе, хорош он у господина Уайтера. Как в лучших кофейнях Нового Бобруйска.

Вениамин Игнатьевич нажал кнопку на ручном комме, и тут же перед ним материализовался высокий молодой человек приятной, но незапоминающейся наружности. Служебная «семёрка» Уайтера. Вениамин Игнатьевич коротко отдал распоряжение и проводил фигуру киборга рассеянным взглядом.

Вот, всё же правильно делать биомашины такими — невзрачными, не привлекающими внимания. Во всяком случае, DЕХ’ов — так точно. И глядеть не противно, и лишних эмоций не вызывает, да и чувств странных и необычных тоже.

Вениамин Игнатьевич вновь вспомнил рыжую гадину и передёрнул плечами. Жаль всё-таки, что он сдох вот так, почти не мучаясь. Планов на него у доктора было — громадьё!

***

Вениамин Игнатьевич вновь задумался.

На насквозь криминальную Ярмарку они попали стараниями незабвенного рыжего навигатора, потому как там было «самое удачное для них расположение гасилки». Вениамин Игнатьевич тогда жутко возмутился поведением Стаса: ладно жестянка безмозглая, но он же капитан! Как он может так рисковать жизнями экипажа!

Но Стас доверился «интуиции» (смешно даже!) киборга, и они направились прямиком в бандитское гнездо.

К счастью, самому Вениамину Игнатьевичу в это логово преступности идти не пришлось. Отправился Стас и глупая девчонка Полина. Вениамин Игнатьевич не уставал удивляться какой-то безбашенной, что ли, почти детской наивности этих людей.

Ведь вот — Степянку они прошли, Балфера пережили. Уж, кажется, хватит искушать судьбу! А их всё тащило и тащило к новым приключениям, и у Вениамина Игнатьевича то и дело возникало странное чувство, что они им нравятся, эти приключения. Просто нравятся. Что эти непонятные, а потому пугающие люди добровольно ищут себе эти самые приключения на седалищные мышцы, или на задницу, по-простому говоря.

К счастью, всё обошлось. На Ярмарке никого не убили, их не разоблачили и позволили погаситься.

А Вениамин Игнатьевич именно в тот миг ясно понял: долго он так не выдержит. Надо что-то делать, надо исправлять положение всеми известными и доступными способами, иначе в луже собственной рвоты свои дни закончит он, доктор Бобков, а не ненавистный Стасик Петухов.

Тогда ещё Вениамин Игнатьевич не знал, что судьба готовит ему вознаграждение за все его муки, что он достойно принял все испытания, вплетенные в нить его жизни тремя сестрами — пряхами человеческих судеб. И вот Атропос, старшая из сестер, готовит ему неотвратимую плату.

Но в тот миг Вениамин Игнатьевич в очередной раз попытался перехватить у Клото нить свой судьбы. Те несколько часов ожидания на орбите Ярмарки Вениамин Игнатьевич провёл с пользой.

Впереди их ждал Д-23 с мелким торговцем, ожидающим груз консервированного хлеба, Самородок с рудокопами и Лида с мультимиллионером, ожидающим свою ёлочку. Свою живую ёлочку.

Вениамин Игнатьевич хихикнул и деловито потёр ладошки. Минутное дело — скользнуть в грузовой отсек и плеснуть в горшок гипертонического раствора хлорида натрия. А никто и не поймёт, чего это ёлочка загрустила.

Скандал, неустойка, если не чего похуже — вот что теперь ждёт Стаса и его команду на Лиде.

Так, что там у нас дальше? Д-23 — автоматическая орбитальная станция гашения, настолько захудалая, что нормальной прибыли всё равно не получишь. Груз для тамошнего торговца был скорее попутным, большой прибыли бы не принёс, так что Вениамин Игнатьевич перелистнул эту страницу бортового журнала с полным равнодушием.

А вот Самородок… Вениамин Игнатьевич довольно ухмыльнулся. Этот заказ он сам нашёл для Стаса. И прекрасно знал, что ждёт команду транспортника на планете шахтёров. Отнюдь не высокий гонорар за вовремя доставленную почту. А разграбленный посёлок.

Нет, Вениамин Игнатьевич не организовывал то нападение пиратов, просто подсказал кому надо, где можно найти хорошую, отборную рабсилу для одного влиятельного держателя плантаций. Кто же виноват, что среди охранников оказался предатель? Вениамин Игнатьевич лишь намекнул, к кому можно обратиться, всё-таки психолог он был почти такой же, как и диагност. И лица человеческие читал не хуже анамнезов пациентов.

Поэтому тут он был спокоен. Лишь бы раньше времени не явиться на планету, не попасть под раздачу.

Так что два заказа сорвано. Вениамин Игнатьевич опять довольно улыбнулся.

Но благодаря усилиям спевшейся парочки пилот-навигатор на Самородок они прибывали раньше срока, черт бы побрал этих энтузиастов! И это было чревато большими, очень большими неприятностями.

Но тут капризница судьба и подручные её, мойры, в первый раз за долгое время скупо улыбнулись Вениамину Игнатьевичу: работорговцы уже покинули Самородок. Жизнь доктора была вне опасности. Зато понадобилось его профессиональное мастерство. Почти всю годную рабочую силу с Самородка вывезли, осталась лишь жалкая кучка трусов, которые спаслись бегством. Но все они без исключения нуждались в медицинской помощи.

Так что вместо денег Стас получил огромный геморрой в виде полного корабля раненых и испуганных людей. Неплохо. Но всё же это был Армагеддон не того масштаба. Мелковат он оказался, далеко не то, на что рассчитывал доктор Бобков.

А дальше… А дальше вновь последовала череда неудач. Посветлевший было горизонт вновь затянули тучи отчаянья. Видимо, самая загадочная из прях судеб человеческих, Лахесис, с огромным интересом наблюдала за попытками Вениамина Игнатьевича выпутаться самостоятельно.

К сожалению, на Лиде Вениамина Игнатьевича ждало страшное разочарование. Полуосыпавшаяся ёлочка пробудила в дряхлом нуворише воспоминания детства. Он, видите ли, родился на планете с суровым климатом и такими же людьми. И с облезлыми чахлыми елками.

М-да… Деньги Стасу заплатили, сполна.

Дальше — больше. Правительство Мерака выплатило им настолько солидную компенсацию за доставку потомства своих граждан, что Стас перекрыл все свои расходы и выплатил команде не только жалование, но и премию!

Вениамин Игнатьевич затосковал. Путешествие затягивалось, долговая яма Стасу Петухову больше не грозила, на слегка округлившихся щеках киборга заиграл здоровый румянец, и гадина вновь училась улыбаться. Доктор чувствовал себя той самой старухой у разбитого корыта.

И вот, когда уже казалось, ни выплыть, ни выкарабкаться, появился он — Шанс.

Именно тогда и понял Вениамин Игнатьевич, что всё случившееся было лишь прелюдией. Которую затеяла судьба-проказница перед сеансом жесткого секса, запланированного ею для капитана Петухова.

Чтоб расслабилась бедная жертва, бдительность потеряла. А он, Вениамин Игнатьевич, страдал не зря. И победа будет слаще, и каждый получит по заслугам. Всем сёстрам — по серьгам.

На Ярмарке, среди отребья и авантюристов разного пошиба, Стас встретил своего бывшего сослуживца, а теперь торговца то ли краденым, то ли запрещённым товаром. А впрочем, какая разница? Стас рассказывал о Вадиме (так звали старого однополчанина) с горечью и почти обидой. Он ведь спас его когда-то, этого Вадима. Не то чтобы Стас жалел об этом, но весьма сокрушался. Спас, чтобы тот впоследствии стал торговать наркотиками…

Вениамин Игнатьевич тогда пропустил стенания друга мимо ушей. Подумаешь, ещё один конченый солдафон. Можно подумать, Стасик от него далеко ушёл. С его поддельными документами на почти краденого киборга.

Но это оказалось лишь началом цепочки событий. Вениамин Игнатьевич должен был заметить маниакальный блеск глаз Стасика и его чрезмерную задумчивость. И заметил бы, обязательно заметил. Если бы не накрывшая доктора депрессия вселенских масштабов. Не видел в тот момент Вениамин Игнатьевич ничего. Себя-то в зеркале не видел, не то что настроений Стасиковых. У самого паранойя цвела буйным цветом. За свою жизнь опасался тогда Вениамин Игнатьевич, сильно опасался.

А Стасик, оказывается, задумал проникнуть в самое логово самого главного пирата, чтобы спасти всех униженных и оскорблённых. Ну а как же иначе-то? Спать тогда Стас Петухов не сможет, со школы в нём эта зараза сидела. Геройство непомерное и глупое. Опасное, между прочим, геройство. Да ладно бы для себя только опасное — для окружающих его людей ведь тоже!