Страница 24 из 48
Перед ужином, в тот самый тихий час, когда было можно расслабиться и предаться неге спокойного ничегонеделанья, Стасу приспичило поговорить.
Он потащил «друга Веню» на «свежий воздух», хотя вонь от трупика Моси стала гораздо слабее и казалась уже почти неотъемлемой частью атмосферы транспортника. Во всяком случае, великолепно вписывалась в абсурдную повседневность происходящего. А что? Сорванные киборги, слепые пилоты, странные механики, похожие на домовых, безумные амбициозные учёные, исследующие никому не нужную хрень, полуспившийся военный пенсионер во главе всего этого… Только не вполне понятно, что делает тут единственный здравомыслящий человек? Как попал в это Зазеркалье Вениамин Игнатьевич Бобков, успешный врач высшей категории? Зачем он тут?
Всё это ураганом отчаянья пролетело в тяжёлой голове Вениамина Игнатьевича. Он устал и хотел спать, хотел принять нормальный душ, а лучше ванну с ароматическими солями, хотел в нормальную цивилизацию, кормить уток и голубей в парке, улыбаться красивым женщинам и чтоб они пахли духами, а не стандартными пайками и дохлым Мосей.
Вениамин Игнатьевич настолько утомился от навалившихся проблем, от глупого, поначалу казавшегося такими простым приключения, вдруг обернувшегося ненужной и тяжелой повинностью, что почти прокололся в разговоре со Стасиком.
В какой-то момент он настолько погрузился в свои тяжкие думы, что ответил на вопрос «заклятого друга» со всей откровенностью, на какую был способен в эту злую для себя минуту. Лишь в самую последнюю секунду смог опомниться и свести весь разговор к нелепой шутке.
— Да, но нам-то как его прищучить?!
— А зачем? — огорошил Станислава друг. — Нам он пока проблем не доставляет… по крайней мере связанных именно с этим. А рано или поздно он все равно себя выдаст.
Шутить и успокаиваться Стасик не хотел. Вениамин Игнатьевич всерьёз начинал беспокоиться о психическом состоянии капитана.
Хотя… Вениамин Игнатьевич усмехнулся про себя: тоже неплохой вариант. Он представил заголовки в голоновостях:
«Свихнувшийся капитан перестрелял мирную экспедицию!»
«Ужас на Степянке!»
«В живых остался лишь корабельный врач и его домашний киборг!»
Рыжего засранца всё же было жаль, его Вениамин Игнатьевич собирался убить сам — когда наиграется. Когда насытятся все чудовища из самых дальних уголков души. Живьем в мусоросжигатель загонит.
Его размышления и истерику Стаса прервал показавшийся на горизонте флайер соседей.
Вениамин Игнатьевич с тревогой, хорошо замаскированной под интерес, наблюдал сначала за летательным аппаратом, а потом — за двумя людьми, замершими на краю поляны. Более нелепых чудаков доктор Бобков в своей жизни, кажется, не видел.
Доктор разглядывал странную парочку — довольно молодых мужчину и женщину в каких-то чудных головных уборах, вроде бы сплетённых из фотодиодов, но поразительно похожих на шапочки из фольги, используемые шарлатанами самого низкого пошиба.
Вениамину Игнатьевичу очень захотелось проснуться, он даже незаметно ущипнул себя за руку, но удивительные гости, словно вышедшие прямиком из какого-то дешевого сериала для домохозяек, никуда не делись, не испарились и не пропали.
Невысокий мужчина с характерными азиатскими скулами и слегка раскосыми глазами очень мало походил на ученого-геолога. Его скорее можно было принять за спецагента под прикрытием — одна выправка чего стоила.
Да и девица, от которой за версту тянуло терпким запахом машинных масел и перегретого металла, на лаборантку не тянула.
Цепкий взгляд профессионального врача отметил и обломанные ногти с въевшейся грязью, и короткие, не слишком чистые волосы, и специфические мозоли на маленьких, но крепких ладонях. Геологи? Ну-ну…
Девица представилась механиком, а молодой азиат — капитаном, что отчасти объяснило некоторые странности во внешности гостей. Некоторые — но не все. Потому что объяснения странным светящимся шапочкам так и не нашлось.
«Механик, как же, — мелькнуло в голове Вениамина Игнатьевича, — может, и механик, но судя по вызывающему безвкусному наряду — ещё и корабельная шлюха. Хотя, может, спит с одним капитаном. Не зря же он её с собой приволок».
Стасик был гостеприимен и вежлив, даже несколько изысканно любезен, а Вениамин Игнатьевич с облегчением переводил дыхание. Он был благодарен этим двоим, что прилетели так вовремя. Отвлекли Стаса от очередной параноидальной вспышки.
Но театр абсурда продолжался, спираль безумия закручивалась всё туже. Транспортник встретил их новым сюрпризом.
Как только входная панель отъехала в сторону, Вениамин Игнатьевич чуть не заорал от ужаса. Рыжий навигатор лежал в неестественно алой луже крови, придавленный каким-то массивным ящиком, а пилот кровожадно скалился, оттирая чужую и свою кровь с полуоскальпированного черепа.
«Они ВСЕ киборги», — такая простая и чудовищная в своей правдоподобности мысль чуть не лишила доктора чувств.
Он с силой сжал в кармане портативную глушилку, которую, сам не зная зачем, захватил с собой. Мало ли, вдруг DEX решит всё же зачистить корабль, так у Вениамина Игнатьевича будет несколько минут, чтобы добежать до своей каюты, где осталось ещё несколько гаджетов, которые могут остановить взбесившуюся тварь.
В глазах потемнело, сквозь толстый слой ваты, окутавшей его уставший мозг, с трудом пробивались какие-то слова, смысл которых от доктора решительно ускользал.
Он, сделав над собою усилие, облизал губы и перевёл взгляд на Стасика: тот выглядел обескураженным, сердитым, растерянным, но не испуганным. Вениамин Игнатьевич сглотнул вязкую горькую слюну (ну вот, уже и желчный пузырь барахлит!) и, проморгавшись наконец, с облегчением перевёл дух. И смог разглядеть, что же случилось на борту за время его и Стасика отсутствия — два дебила по приказу третьего чинили биосинтезатор.
Вениамин Игнатьевич передернул плечами: Стасик бил новые рекорды идиотизма! Нашел кому доверить столь сложный агрегат! Впрочем, чего от него ждать?
Доктор быстро проскользнул к себе в каюту — еще одна таблетка стимулятора была просто жизненно необходима — и, собрав все остатки терпения, вышел к гостям.
Два корабельных дебила отправились мыться, третий же проявил чудеса гостеприимства и здравого смысла, предложив посидеть на улице.
Остаток вечера прошёл ожидаемо скомканно и натянуто. Пили чай. Говорили ни о чем. Выждав приличествующее время, Джил и Роджер (так представились гости) смылись, как только представился случай. Зачем прилетали — вообще непонятно. Вениамин Игнатьевич почти с тоской глядел вслед флайеру.
Может, заплатить им, оглушить Дэна и смыться вместе с обездвиженным киборгом с этой проклятой планеты?! Пусть Стасик тут сам разбирается со своей командой и учёными.
Но секундная слабость прошла, Вениамин Игнатьевич с ласковой улыбкой допил очередную кружку чая.
Когда он наконец добрался до своей каюты, обессиленный, выжатый как лимон, стало ясно, что без еще одной порции стимулятора, увы, не обойтись. Привычно прошуршал блистер, и доктор, секунду поколебавшись, запил пилюлю коньяком прямо из бутылки. Пропадать — так с музыкой!
Когда длинный, почти бесконечный день наконец-то закончился, а команда и учёные расползлись по своим каютам, на удивление бодрый (интересный и приятный эффект сочетания медикамента и благородного алкоголя!) Вениамин Игнатьевич, мурлыкая себе под нос незамысловатый мотивчик, направился прямиком в гости к Дэну.
Но стучал и скрёбся в дверь он сегодня напрасно. Вениамин Игнатьевич удивлённо вскинул брови и проворчал себе под нос: «Это что за художества?» Он стукнул чуть громче и настойчивее, когда раздался негромкий мягкий голос Маши, которая кокетливо чуть растягивала гласные:
— Бельчонок просил передать доброму доктору, чтоб тот не беспокоился и не поднимал шума. Он скоро будет, он просто вышел погулять.
Вениамин Игнатьевич вздрогнул и чуть присел от неожиданности. А ведь этого следовало ожидать — вполне естественно, что киборг и корабельный искин легко найдут общий язык.