Двое под прикрытием

Северус заметил, что она из-под полуопущенных ресниц тоже наблюдает за ним. Впрочем, Рэйчел вела себя абсолютно естественно, делая вид, что внимательно слушает своих новых коллег. В какой-то момент она почувствовала, что кто-то пытается залезть к ней в сознание и прощупать её мысли. У неё не было ни малейших сомнений по поводу личности нежданного легилимента. Лучшим способом скрыть свои мысли для Рэйчел всегда было декламирование в уме пошлых стихов или прокручивание самых похабных анекдотов, которые она слышала в своей жизни. Она чуть не расхохоталась вслух, заметив выражение лица Снейпа, наткнувшегося на эту «преграду». Ничего, пусть в следующий раз задумается, прежде чем копаться у неё в мозгах. Изгнав из своей головы непрошенного визитёра, Рэйчел дала волю мыслям, которые настойчиво роились у неё в мозгу с самого начала педсовета.

Первая мысль, возникшая при взгляде на Северуса, была тревожной. Несмотря на полутень, скрывающую Снейпа и будто смягчающую резкие черты его лица, Рэйчел разглядела и глубокую вертикальную морщинку на лбу, и горькие складки у губ, и глаза — тёмные, бездонные омуты, скрывающие… Что скрывающие? Сколько тайн может вместить в себя бездна? Что с ним не так? Что его гложет? Почему он сидит один в своём полутёмном углу, как чёрная клякса на фоне этого разномастного, но вполне доброжелательного, на первый взгляд, коллектива?

Рэйчел знала о нелюдимости и необщительности Снейпа, но тут дело было в чём-то другом. Это была не просто нелюдимость. Это была осознанная самоизоляция. Его ужасные волосы… Он как будто нарочно старался всем своим видом вызвать отвращение к себе. Но зачем? А может быть, она всё усложняет и виной всему его скверный характер? Но его лицо… Неужели эти следы скорби оставила на нём смерть любимой женщины? Женщины, которая даже ему не принадлежала? Неужели он до сих пор не может забыть эту свою мучительную, болезненную любовь? Ведь столько лет прошло… А если причина не в гибели Лили Поттер, в чём же тогда? Рэйчел терялась в догадках.

Дамблдор, привычно руководивший педсоветом, время от времени поглядывал в сторону этих двоих, которые, кажется, не замечали ничего вокруг, занятые своей «игрой взглядов». Ему нравилось наблюдать за ними, за тем, как они скрывают своё смятение, как каждый из них контролирует выражение своего лица. Отличные ребята, хорошо, что они наконец встретились. И не беда, что эти двое не запомнили ни слова из того, что говорилось на педсовете. Не так уж это и важно.

***

— На этом наше собрание можно закончить. Северус, останьтесь пожалуйста на минутку, — Дамблдор встал из-за стола, давая понять, что все свободны. Снейп мысленно выругался. Ему не терпелось убраться отсюда поскорее.Впрочем… Возможно, Альбуса стоит поблагодарить за эту задержку. Снейп решительно не знал, о чём говорить с мисс Хаксли за пределами директорского кабинета, и эта неопределённость смущала его и злила одновременно. Пусть уж лучше она уйдёт к себе, тогда ему не придётся мучиться, подбирая верный тон в общении с ней. Снейп ненавидел это гадкое чувство неуверенности и тех, кто это чувство вызывает.

Выйдя из кабинета в надежде, что коридор пуст, Снейп застал там идиллическую картинку. Профессор Флитвик, сияя, как новенький галлеон, пожимал руку своей бывшей любимой ученице, горячо приветствуя её в рядах преподавателей Хогвартса. Снейп, саркастично сложив руки на груди, наблюдал за ними, искренне удивляясь, почему этот факт вызывает у Флитвика такой восторг. Когда профессор распрощался и скрылся из виду, Снейп подошёл к Рэйчел.

— Не могу разделить радость своего коллеги по поводу вашего пребывания в школе, мисс Хаксли. Вашим мозгам могло найтись лучшее применение.

— Вашим тоже, мистер Снейп Тратить свой талант на обучение балбесов, которые ничего не смыслят в тонкостях зельеварения — не самое лучшее применение вашим способностям.

— По крайней мере, я занимаюсь здесь умственной работой, в отличие от ваших будущих занятий, — ох уж этот презрительный взгляд свысока… И когда только он успел научиться так смотреть? Рэйчел взглянула на него снисходительно, как взрослые смотрят на расшалившегося ребёнка.

— Представьте себе, я тоже намерена заняться здесь умственной работой. Тут такой богатый материал для моих исследований.

— И в какой же плоскости располагаются ваши научные интересы? — Снейп презрительно скривил рот.

— Вы слышали что-нибудь о ментальной магии сновидений?

— Вы занимаетесь этим шарлатанством? — его взгляд был полон наигранного сочувствия. Так смотрят на душевнобольных.

— Представьте себе. И с помощью этого, как вы выразились, «шарлатанства» я уже вернула здравый рассудок нескольким пациентам из святого Мунго. Между прочим, Лонгботтомы считались неизлечимыми, а теперь находятся в абсолютно здравом уме.

— И после такого успеха мисс Хаксли приезжает в школу волшебства преподавать там полёты на метле… Примите мои искренние соболезнования.

Его желание оскорбить чувствовалось в каждой интонации, но натыкаясь на спокойную доброжелательность Рэйчел, разбивалось вдребезги. Снейп внутренне закипал от невозможности разозлить её, но внешне оставался бесстрастным. Она чувствовала его бешенство. Он явно нарывался на ссору. Но зачем? Отбросив свой дежурно-вежливый тон, Рэйчел сказала своим обычным голосом:

— Северус, какого чёрта? Тебе не удастся вывести меня из себя, ты же знаешь. Зачем тебе это нужно?

Вопрос застал Снейпа врасплох. Ну как ей объяснишь, что в душе он чертовски рад видеть её, злится на себя за эту радость и никогда в жизни не признается в ней? Что он навсегда запретил себе подобные чувства и ненавидит людей, которые пытаются их вызвать? И что он не в состоянии ненавидеть её, Рэйчел Хаксли, но не знает, как к ней относиться. Она, в ожидании ответа, не сводила с него глаз. Он прищурился, наклонился к ней и тихо прошипел:

— Мисс Хаксли. Я. Ненавижу. Людей. Из своего. Прошлого. Я не хочу, чтобы ваше присутствие ежедневно напоминало мне о нём. К сожалению, мои желания не имеют никакого значения. Поэтому мне придётся терпеть ваше общество. Но предупреждаю — если вы вздумаете навязывать мне свою дружбу…- Рэйчел побледнела, глаза её вспыхнули яростью и, не дав ему договорить, она твёрдо сказала:

— Я не собираюсь никому навязываться, мистер Снейп. И лезть к вам в душу не собираюсь. Вы ведь этого боитесь, не так ли? Не бойтесь… И, кстати. Если вам вздумается ещё разок покопаться в моих мыслях, будьте готовы услышать порцию самых грязных анекдотов во всём Соединённом Королевстве. Лучшего способа окклюменции для меня не существует. Уж простите мне мою пошлость, но я так привыкла. Всего доброго, мистер Снейп, — и, не дав ему времени на отповедь, Рэйчел развернулась и быстро пошла прочь.

***

Рэйчел с нетерпением ждала наступления ночи. Пока студенты не приехали в Хогвартс, она может заглянуть в сны любого из присутствующих в замке. Разумеется, она уже знала, чьи сновидения посетит в эту ночь. Техника проникновения с чужой сон была для неё несложной. Нужно было просто заснуть с мыслями о том, в чьё сознание ей хотелось попасть. Оказавшись в чужом сне, Рэйчел вела себя там осторожно и ненавязчиво. Она осматривалась, прислушивалась к своим ощущениям, которые постепенно начинали совпадать с мыслями и чувствами сновидца. Это помогало Рэйчел понять, какие проблемы его тревожат, чем человек живёт и что мешает ему чувствовать себя счастливым. Методом проб и ошибок она научилась беспрепятственно проникать в сознание спящего человека и постепенно корректировать его.

Этот дар Рэйчел обнаружила у себя сравнительно недавно. Произошло всё совершенно случайно. Она гостила в доме у родителей. Её младший брат Майкл был страшно удручён тем, что его бросила любимая девушка. Ему не помогали даже восточные методики контроля над эмоциями, которым их с детства обучал отец. Рэйчел беспокоилась о брате и, естественно, думала о нём перед сном. Уснув, она увидела Майкла, почувствовала его боль и отчаяние и заговорила с ним. Они с братом где-то гуляли, говорили о чём-то приятном, а наутро все в доме заметили, что парню стало полегче. На следующую ночь Рэйчел уже сознательно стала думать о брате и снова оказалась с ним в одном сне. Теперь она действовала уже более целенаправленно, внушая Майклу мысль, что в мире, кроме бросившей его девушки, есть очень много хороших, приятных и достойных его внимания вещей. Что он чудесный парень и обязательно встретит свою любовь. Что жизнь его не кончена из-за этой неудачи. Много чего сказала она тогда брату во сне, и результат потряс всю её семью. Майкл буквально вернулся к жизни. А Рэйчел уже абсолютно сознательно попыталась проникнуть в сны своих домашних. Это ей удалось. Она не стала надолго задерживаться в сознании родителей. Им не нужна была психологическая помощь, а подглядывать за их внутренним миром Рэйчел считала недостойным.