Двое под прикрытием

— Всё как договаривались.

Его голос был твёрд и спокоен. Его самообладание вызывало у Рэйчел немое восхищение. У самой у неё сердце выскакивало из груди и колотилось где-то в горле, мешая дышать.

— Береги себя! — ответила она. Подождав какое-то время, Рэйчел выскочила за дверь и помчалась к своей комнате. Звуки схватки доносились с другой стороны, поэтому она беспрепятственно достигла цели. Не заходя к себе. Рэйчел бросилась на звуки битвы. Теперь любой, видевший её, мог бы подтвердить, что мисс Хаксли примчалась на место событий из своей комнаты.

В пылу сражения, отбиваясь от заклятий и швыряясь контрзаклятиями, Рэйчел ни на минуту не забывала о Северусе. Она знала, что сейчас происходит в Башне молний и была рада тому, что схватка не позволяет ей сосредоточиться на этом. Вот она увидела Снейпа, вместе с Драко убегающим по коридору. Хвала Мерлину, они успели проскочить невредимыми. За их спиной сражение разгорелось с новой силой. Пожиратели постепенно отступали. Тут в коридор влетел Гарри. Рэйчел поняла, что его целью был Снейп, и помчалась следом.

Вот они выскочили во двор замка. Физическая подготовка Рэйчел ставила её в более выгодное положение по сравнению с задыхающимся от быстрого бега Гарри. Поэтому ей удавалось не только удерживать его в поле зрения, но и следить за окружающей обстановкой. Вот впереди что-то ярко вспыхнуло. Хагрид! Хагрид пытается остановить убегающих. Хагрид, миленький, только не Северуса! Только не его! Пожалуйста!

Гарри нацелил палочку в спину Снейпа и крикнул:

— Остолбеней!

Он не мог видеть, что сзади струю красного света, вырвавшуюся из его палочки, подрезала и отбросила вверх другая струя. А если бы и увидел, подумал бы, что это сделал кто-то из отставших Пожирателей. Ему сейчас не до этого. Вся сила его ненависти направлена теперь на Снейпа.

-Кру…

Однако, Снейп отразил заклинание, сбив Гарри с ног, прежде чем тот успел произнести его.

Стоя незамеченной в стороне, но в пределах досягаемости заклятий, Рэйчел видела, как Снейп отражает одно заклинание Гарри за другим. Даже в такой момент она невольно залюбовалась им. Особенно когда он ответил Гарри на обвинение в трусости. Рэйчел знала, как болезненно реагирует Северус на подобные обвинения. Сейчас его лицо в отблесках пламени было вдохновенным и даже красивым. Он был прекрасен какой-то демонической, величественной красотой, произнося: «Я — принц–Полукровка». От муки, исказившей это лицо, когда он кричал: «Не смей называть меня трусом!» у Рэйчел больно сжалось сердце. Но времени на сантименты не оставалось. Над Снейпом в воздухе кружил Клювокрыл. Вспышка света перед его мордой на миг отвлекла гиппогрифа от Снейпа, дав ему фору в несколько секунд. Убедившись, что Северус благополучно трансгрессировал за воротами замка, Рэйчел поспешила ретироваться во тьму, чтобы никто не догадался о её роли в этом сражении.

Стоя в толпе учеников и преподавателей над телом Дамблдора, Рэйчел не скрывала слёз. Боль утраты переплелась в ней со скорбью о том, кто взял на свои плечи невыносимый груз вины за убийство, ставшее, на самом деле, актом милосердия по отношению к этому великому волшебнику. О том, кто добровольно согласился носить клеймо негодяя и предателя и стал объектом вечной ненависти и презрения. О самом дорогом для неё человеке, которого все вокруг считали мерзким чудовищем. Оплакивая Дамблдора, душа Рэйчел разрывалась от боли за судьбу его убийцы, ради которого она, Рэйчел, собственно, и жила на этой земле.

========== Глава 8 ==========

Студенты разъехались по домам. Хогвартс опустел и, казалось, притих в тревожном, напряжённом ожидании перемен. Они не заставили себя долго ждать. Весть о гибели Черити Барбридж потрясла всех. Расстроенный и до крайности встревоженный Флитвик, придя к Рэйчел, стал убеждать её уехать из Хогвартса и из страны, куда-нибудь подальше, туда, где её не найдут слуги Волан-де-Морта. Магглорождённым волшебникам угрожала явная, реальная опасность. Рэйчел поблагодарила Филиуса, но покидать Хогвартс отказалась, мотивируя это тем, что, во-первых, замок действительно хорошо защищён и в плане безопасности является наилучшим убежищем, а во-вторых, здесь она всё-таки не одна и может рассчитывать на помощь коллег. Если же она уедет, а слуги Волан-де-Морта найдут её за пределами страны, у неё, практически, не останется шансов на спасение. Флитвик, подумав, согласился с её доводами.

И вот, наконец, настал день, когда в директорском кабинете появился новый хозяин. Снейп собрал весь имеющийся в наличии профессорско-преподавательский состав и огласил приказ, согласно которому он назначался директором Хогвартса. Ответом ему была напряжённая тишина. Собравшиеся дружно молчали, но вся атмосфера собрания была пропитана такой тяжёлой ненавистью, что, казалось, воздух в кабинете можно было резать ножом.

Рэйчел осторожно, исподволь, всматривалась в черты любимого лица. Перемены в облике Снейпа, больно резали её по сердцу. Его бесстрастное лицо казалось безжизненной маской. Пустые чёрные глаза были пронзительно-холодными и пугающими. Лицо, и раньше бледное, теперь было мертвенно — землистым. Виски отдавали желтизной, щёки запали, а огромный хищный нос казался ещё больше и безобразнее. Для всех присутствующих он был отталкивающе некрасив. Для всех, кроме Рэйчел. За этой бесстрастной уродливой маской она угадывала огромную, бесконечную усталость, бессонные ночи, тревогу и страх, нечеловеческое напряжение и мучительную тоску. И не было для неё дороже и прекраснее этого ненавистного всем лица. Обнять бы его прямо здесь и сейчас, прижаться к нему, укрыть от этой всеобщей ненависти, заслонить собой…

— Мисс Хаксли, — обратился к ней Директор, — Тёмный Лорд позволил вам остаться в Хогвартсе и, как прежде, преподавать полёты на метле, несмотря на ваше происхождение, — Снейп презрительно скривил губы.

— Передайте вашему Лорду мою величайшую благодарность, — в её голосе было столько презрения, что никто не сомневался — оно предназначено непосредственно Снейпу.

— Напрасно иронизируете, мисс Хаксли. Для вас это — величайшая милость. Многие грязнокровки уже поплатились жизнью за то, что имели наглость называться волшебниками.

— Ценю его великодушие, — Рэйчел гневно сверкнула глазами. Испуганный её дерзостью Флитвик тихонько дёрнул её за мантию, призывая не лезть на рожон.

— Все свободны, — Снейп не стал ждать, пока конфликт разгорится и закончил собрание коллектива.

Как бы им обоим ни было тяжело, остаток лета они, по крайней мере, провели вместе. Снейп иногда думал, насколько труднее ему было бы жить в замке среди этой ненависти, вражды и всеобщего презрения, если бы с ним не было Рэйчел — его поддержки, его опоры, его щита. Оказавшись с ней наедине, он мог снять с себя ненавистную маску и, оставшись самим собой, быть уверенным, что она не осудит ни его слабость, ни его усталость, ни боль, потому что любит она его таким, какой он есть и другого ей не нужно.

А Рэйчел теперь каждую ночь методично посещала сновидения коллег, пытаясь смягчить их ненависть к Снейпу и заставить их хотя бы воздержаться от её внешних проявлений, и сны самого Северуса, старясь облегчить его нелёгкую ношу.

Перед началом учебного года в замке появились дементоры и братец с сестрицей Кэрроу. Хогвартс был готов к приёму студентов.

***

— Мисс Хаксли. Зайдите ко мне в кабинет, — небрежно бросил Снейп, встретив в коридоре Рэйчел, выходящую после завтрака из Большого зала.

— Да, господин Директор.

Услышав это, Мак-Гонагалл с Флитвиком тревожно переглянулись. По нынешним временам визит в кабинет Директора не сулил ничего хорошего.

Снейп плотно прикрыл дверь и указал Рэйчел на кресло. Она послушно села и приготовилась слушать.

— Мисс Хаксли, — в своём кабинете Северус обращался к ней строго официально, — Тёмный Лорд желает встретиться с вами.

«Началось», — подумала Рэйчел. Она не испытывала страха, привыкнув к мысли, что её встреча с Волан-де-Мортом неизбежна. Она даже обрадовалась этому. Ожидание томило и угнетало её. Хотелось покончить с этим поскорее. Готовясь к встрече, Рэйчел по настоянию Дамблдора усиленно занималась окклюменцией под руководством Снейпа и, уж точно, извлекла из этих уроков значительно больше пользы, чем Гарри Поттер.