Наши в Хогвартсе

Снейп тихо подошёл к ней и позвал:

— Эйлин…

Она вздрогнула, замерла на мгновение. Нож в её руке дёрнулся и лезвие полоснуло по пальцу. Алька быстро сунула палец в рот, облизнула его и снова взялась за нож, собираясь продолжить прерванное занятие. Взгляд её при этом так и оставался неподвижным, глядящим в одну точку, как будто она боялась отвести глаза от чего-то, видимого только ей.

— Эйлин…

Оставаясь невидимым, Снейп подошёл вплотную и обнял её сзади за плечи. Она замерла, затаив дыхание, и напряглась, как натянутая струна. Её глаза закрылись, нож выпал из рук, и Снейп почувствовал, как задрожало её худенькое, разгорячённое тело. Алька задыхалась, её трясло всё сильнее. Снейп развернул её лицом к себе. Её голова запрокинулась назад, руки безвольно повисли вдоль туловища. Он успел заметить на её лице мутное зеленовато-жёлтое пятно под глазом — след от заживающего синяка, когда у него за спиной прозвучал резкий неприятный женский голос:

— Слышишь, чокнутая! Ты что творишь? Давай сюда лук, мать твою!

Снейп не понимал, что конкретно говорит этот голос, но тон, которым это было сказано, не оставлял у него никаких сомнений — эта жирная маггла смеет оскорблять его Эйлин. Ящик с ложками и вилками, стоявший у раздаточного окна, полетел ей в голову, осыпая её своим содержимым. Баба взвизгнула и отскочила в угол поближе к мойке. А Снейп крепко прижал к себе Альку и увлёк её с собой, подальше из этого мерзкого места, из этого маггловского гнезда, на воздух, к морю, туда, где нет людей и где никто не сможет им помешать. Алька покорно следовала за ним, но взгляд её оставался таким же пугающе-мертвенным и неподвижным, как там, откуда он только что вырвал её. И этот взгляд пугал Снейпа больше, чем все остальные признаки неизвестной и пока непонятной ему беды, постигшей его девочку.

Оказавшись за пределами посёлка, Снейп снял с себя заклятие невидимости. Они молча шли по дороге, ведущей к скалам. Раскалённый воздух пах степными травами. Солнце, опускаясь ниже, всё ещё продолжало обжигать землю зноем, хотя уже и с меньшим упорством, чем в дневные часы. Оказавшись на краю обрыва, они спустились по тропинке вниз, туда, где в скале вода вымыла неглубокий тенистый грот. Тут их никто уже не мог увидеть. Снейп крепко обнял Альку и прижал к себе. Её тело по-прежнему казалось неживым, как будто он обнимал не человека, а куклу.

— Эйлин… Что с тобой случилось, девочка моя?

Снейп прижимал её голову к себе, зарывался лицом в её волосы, сорвав с них эту отвратительную повязку. Запустив в них пальцы, он приподнял её голову и покрывал её лицо быстрыми отрывистыми поцелуями.

— Не пугай меня, родная. Что произошло?

— Северус. — Когда она заговорила, в её голосе не было ни капли жизни. Он казался таким же мёртвым, как и её неподатливое, одеревеневшее тело. — Северус… Во мне больше нет магии. Я — маггла, Северус.

Её голос оставался по-прежнему ровным, но в этих словах было столько отчаяния, что он замер, содрогнувшись от внезапно охватившего его ледяного холода. Сердце его больно сжалось и ухнуло куда-то вниз вместе с прочими внутренностями. Снейп встретил её взгляд, полный такой несказанной муки, что выдержать его у него просто не было сил. Он крепко прижал Альку к себе, содрогаясь от ужаса и острой, пронзившей его жалости к ней.

— Как? Как это произошло? — прошептал он, отчётливо осознавая, что даже узнав это, он вряд ли сможет ей помочь.

— Послала Бомбарду в эту твою стену. Меня взрывной волной отбросило на камни. Ударилась головой. И всё вернулось обратно.

— Прости меня… — горькое, такое привычное чувство вины, затопило его целиком, поднимая в душе волны ненависти к самому себе.

— Зачем ты отправил меня на пляж? Ты уже знал, что хочешь сдаться и не хотел, чтобы меня арестовали вместе с тобой? — она по-прежнему не смотрела ему в глаза.

Он покачал головой.

— Когда ты ушла, к нам прилетела сова с маячком на лапе. По этому маячку за ней прибыли авроры. И я решил не сопротивляться. Я должен был оправдаться сам. А сделать это можно было, только присутствуя там лично.

— Почему же ты мне не сказал об этом?

— Не успел. За мной пришли раньше.

— Тебя оправдали? — Алька, наконец, подняла на него измученные глаза.

— Да, — он виновато опустил голову.

— Хорошо. Я рада, — тускло отозвалась Алька. — Теперь ты сможешь начать новую жизнь. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты это заслужил.

— Я обязательно буду счастлив. Ведь у меня есть ты.

Снейп погладил Альку по щеке. Она вновь задержала дыхание, прикрыла глаза и медленно покачала головой:

— Нет, Северус. Меня уже нет. Я — маггла, а это хуже, чем труп. Я не могу быть с тобой. Я только об одном тебя прошу — сотри мне, пожалуйста, память. Потому что невозможно жить, помня о том, кем я была и видя, кем стала. И себе сотри, чтобы забыть обо мне. Так будет лучше…- голос Альки совсем пропал, и она умолкла, пытаясь проглотить ком в горле.

— Эйлин, опомнись. Что ты говоришь? Ты… Ты больше не любишь меня?

Его разрывала такая боль, что он не смог устоять на ногах и привалился спиной к стенке грота. В глазах, которые сейчас смотрели на него, было не меньше боли.

— Я люблю тебя, Северус. Именно поэтому нам и надо расстаться. Ты что, не понимаешь? Я-маггла. Маггла, будь я проклята! — впервые за всё время разговора в Алькином голосе промелькнули живые интонации.

— Это не имеет значения. Если ты меня любишь, всё остальное неважно.

Снейп вновь твёрдо стоял на ногах. Он услышал главное. Она любит его по-прежнему. Остальное его не интересовало.

— Да как же ты не понимаешь! — взорвалась Алька. — Без магии я — калека! Как будто у меня не осталось ни рук, ни ног. Неужели ты думаешь, что я позволю тебе возиться с этим жалким обрубком? Да я же со стыда сдохну, если посмею оказаться рядом с тобой. Твоя женщина должна быть самой лучшей, самой сильной, самой-самой… А не жалким, ни на что не годным уродцем…

Казалось, все Алькины силы ушли на эту вспышку. Огонь, появившийся в её глазах в начале этой тирады, вновь угас, её снова трясло с такой силой, что колени подогнулись и она уселась на землю, обхватив их руками. Снейп опустился рядом с ней на колени.

— Я не узнаю тебя, Эйлин. Не слишком ли рано ты сдалась? Мы найдём способ вернуть тебе магические способности. Если я не придумаю зелье для этого, то ведь есть ещё лечебница святого Мунго. Мы перероем все книги, возможно там есть описание подобных случаев. А если даже у нас ничего не выйдет…- Снейп взял её лицо в свои ладони и заглянул ей в глаза, — Я люблю тебя, Эйлин. С магией или без магии, но ты нужна мне. Понимаешь? Нужна. Моей магии хватит на нас двоих. Но без твоей любви в ней нет никакого смысла. Неужели ты бросишь меня? Неужели я гожусь лишь на то, чтобы постоянно быть брошенным?

Альку душили рыдания. Тело содрогалось, из глаз катились слёзы. Северус обнял её и крепко прижал к себе. Его руки… Они были такими сильными и нежными, их прикосновения успокаивали и тревожили одновременно. Когда рыдания стихли, Алька ещё какое-то время прижималась к нему, не в силах заставить себя оторваться от его тела. Но вот, будто вспомнив о чём-то, она высвободилась из его объятий, села рядом, вновь обняв коленки, выпрямила спину и замерла, уставившись в одну точку. Снейп сидел рядом с ней, чувствуя, что сейчас должно случиться что-то страшное. В наступившей тревожной тишине слабый Алькин голос полоснул его сознание, будто остро отточенный нож.

— Северус… Я не могу… Я… Меня… — она задохнулась, не в силах продолжать. Сердце Снейпа в который уже раз за сегодняшний день мучительно сжалось и заныло от догадки, мгновенно превратившейся в уверенность. Вспышка ярости, разорвавшая мозг, на мгновение затмила весь окружающий мир — и этот грот, и море, и Эйлин… Очнувшись, он почувствовал, как кровь стучит в ушах, отдаваясь дикой пульсирующей болью в голове, как ногти до крови впиваются в его ладони и как внутри у него расползается что-то мерзкое, холодное и мутное, как болотная жижа. Он резко поднялся на ноги, рывком поднял Альку, схватив её за подмышки, крепко прижал её к себе и зарылся лицом в её растрёпанные волосы.