Наши в Хогвартсе

Будь он один, его судьба не особенно беспокоила бы его. Ему, по большому счёту, было всё равно, скрываться и жить в полной неизвестности или же лезть на рожон, доказывая свою невиновность. Присутствие рядом с ним Эйлин диаметрально меняло его отношение к этому вопросу. Ему было абсолютно не всё равно. Ответственность за чужую жизнь снова легла на его плечи, и теперь Снейп тщательно анализировал все «за» и «против», пытаясь не ошибиться в принятии решения. «Драккл всё это подери, — мысленно выругался Снейп. — Хоть бери, да монету бросай!»

Алька заворочалась во сне, и он снова взглянул на неё. Она обняла подушку, погладила её и крепко прижалась к ней, тихонько простонав:

— Се-е-еверу-у-ус…

Его сердце сжалось от нежности. Снейп подошёл к ней, сел рядом на кровать, коснулся губами её плеча и стал поглаживать её волосы. Алька улыбалась во сне, а он думал о том, что должен сделать всё возможное и даже невозможное, чтобы эта девочка была счастлива. И он сделает это, чего бы это ему ни стоило.

Алька проснулась ближе к вечеру и, едва разлепив глаза, почувствовала, что умирает от голода.

— Северус, — позвала она.

Он вошёл в палатку, слегка улыбаясь Альке. Такую улыбку на его губах она видела впервые. Алька не сводила глаз с его лица, привыкая к этому новому для неё выражению. Что это? Неужели.? Ей кажется, или оно действительно освещено изнутри каким-то непривычным, загадочным чувством, похожим… похожим… на счастье?

— Что ты на меня так смотришь? — Снейп заметил Алькино удивление.

— Северус… — Алькин голос был тихим и мягко-бархатистым от странного волнения, охватившего её, — Северус, ты такой… такой красивый!

— Мисс, вам не говорили, что врать нехорошо? А так грубо льстить — тем более.

Его обычный саркастический тон ничуть не сбил Альку с лирического настроя.

— Я не вру, — её глаза так сияли ему навстречу, что перехотелось шутить. — Ты бы видел сейчас своё лицо. Оно такое… такое… — Алька задохнулась, встала с постели, не замечая своей наготы, подошла к нему, не отрывая взгляд от его лица и осторожно взяла его в свои ладони. — Северус, ты прекрасен! — Она коснулась губами его губ и прижалась к нему всем телом.

У него перехватило дыхание. Он гладил её, путаясь в волосах и приходя в восторг от её нежной шелковистой кожи, от её близости, податливости, от того, что он был любим и нужен ей. Подумать только! «Ты прекрасен». Это она ему — уроду с огромным носом и сальными волосами!

— Это ты прекрасна. Ты чудо. Ты самое лучшее, что есть на свете, — шептал он ей, снова надолго выпадая из действительности вместе со своей маленькой ведьмой, так легко превращавшей чудовище в прекрасного принца.

А потом, утомлённые и проголодавшиеся, они ужинали, сидя у палатки под быстро темнеющим и заполняющимся звёздами небом. Алька, казавшаяся внешне лёгким эфемерным облачком, обладала, несмотря на это, вполне земным аппетитом. Снейпу доставляло истинное наслаждение наблюдать, с каким удовольствием она уплетает свою любимую жареную картошку. Она ела не жадно, но так «вкусно», что сразу было видно — человек умеет наслаждаться радостями жизни и не стыдится в этом признаваться.

Когда с ужином было покончено, они, обнявшись, отправились к морю. Уже совсем стемнело, но высоко в небе светила полная луна. Дорожка от неё подступала почти к самому берегу, плескалась тысячами бликов и вскипала расплавленным серебром на слегка колышущейся тёмной поверхности моря. Алька, как завороженная, не сводила с этой дорожки глаз, а после порывисто повернулась к Северусу и восхищённо прошептала:

— Как красиво, правда?

— Очень, — согласился он, глядя не на море, а на отражение луны в Алькиных глазах.

— Давай искупаемся в лунной дорожке? Я всегда об этом мечтала, — Алька сжала его руку, с надеждой глядя в глаза.

— Вода холодная. Не лето ещё! — вернул её на землю Снейп.

— А согревающие на что? — задорно крикнула Алька, сбрасывая с себя одежду. — Волшебники мы, или кто? Раздевайтесь, господин профессор! Ну, смелее!

Снейп качнул головой, но стал послушно стаскивать одежду. Алька наложила на него и на себя Согревающие чары и, дождавшись, пока он снимет с себя всё, взяла его за руку и медленно повела в воду. Им было тепло. Вода вокруг них плескалась и вспыхивала серебряными всполохами, постепенно поглощая их тела, будто кипящая лава. Зайдя в воду по грудь, Алька нырнула, обняла под водой Северуса и, пока хватило дыхания, гладила и покрывала поцелуями его тело. Вынырнув, Алька тряхнула головой так, что её мокрые волосы обдали его фонтаном серебристых брызг. Он притянул её к себе и впился в её губы долгим поцелуем. Алька запрыгнула на него и обвила его руками и ногами. Они целовались долго и самозабвенно, их мокрые тела сверкали под луной, будто облитые расплавленным серебром, а вода казалась тёплой, как в жаркие августовские ночи. Их снова покинуло чувство времени. Не было никого и ничего на свете, кроме их двоих, этого безумного лунного кипения вокруг и этой огромной, бездонной, чёрной сияющей бездны у них над головами.

Они выходили из воды, обнявшись и тесно прижавшись друг к другу, благодарные друг другу за эту сказочную ночь, навсегда сделавшую их единым целым.

====== Глава 32 ======

— Не узнаю тебя, Эйлин. Ты всегда бредила морем, а до сих пор ни разу в него днём не залезла. Солнце печёт, вода, наверняка, уже прогрелась, а ты до сих пор не на пляже.

Они сидели с книгами у палатки в тени скалы. Полдень был жарким, и Снейпа действительно удивляло Алькино нежелание лезть в воду. Алька смотрела то на него, то нам море. Было видно, что она колеблется.

— Знаешь, Северус. Если честно, я боюсь. У меня такое чувство, что, если я хоть на минуту спущу с тебя глаз, случится что-нибудь плохое и ты исчезнешь. Считай это паранойей, но я не могу ни на шаг от тебя отойти, — виновато вздохнула Алька.

— Глупенькая моя, — он взял Альку за руку, притянул к себе на колени и поцеловал. — Иди, искупайся. Я думаю, нам с тобой уже пора менять место нашего убежища. Здесь мы слишком на виду.

— Да, я тоже об этом думала, — согласилась Алька. — А куда мы с тобой поедем?

— Туда, где побольше людей. Чтоб затеряться среди них.

— Может, в Москву? Там я, по крайней мере, более или менее ориентируюсь.

— Хорошо. Иди, искупайся, поваляйся на песке, чтоб потом не сожалеть о бесцельно потраченном на море времени, — говоря это, Снейп обнимал прильнувшую к нему Альку и не расцеплял рук.

— Ничего себе — бесцельно потраченное время! — возмутилась Алька. — Да это же было лучшее время в моей жизни! — и она жадно впилась в его губы.

— В нашей жизни, — уточнил Снейп, когда они наконец, заставили себя прервать поцелуй.

Алька захватила полотенце и отправилась к морю. Волшебная палочка, как обычно, была прикреплена ремешками к её левому предплечью. Загорала Алька, разумеется, без неё, но оружие своё предпочитала держать всегда при себе.

Снейп вошёл в палатку и начал сборы в дорогу. Звук снаружи привлёк его внимание. Выйдя из палатки, Снейп заметил сову, бьющуюся о невидимую стену, защищающую их с Алькой жилище. Они вдвоём преодолевали эту преграду беспрепятственно, зато для посторонних она была непреодолимой. Снейп взмахнул палочкой, пропуская птицу внутрь невидимого ограждения. Сова уселась к нему на плечо, явно отыскав своего адресата. Странно… Кому понадобилось писать ему письма? В душу Снейпа закралось подозрение. Пересадив сову к себе на руку, Снейп внимательно осмотрел её. Ну, так и есть. К одной лапке совы был привязан свёрнутый в трубочку пергамент. Снейп не стал разворачивать его, переключив внимание на вторую совиную лапку. К ней почти незаметно была прикручена малюсенькая чёрная бусинка. Казалось бы, ничего особенного, но… Снейп знал, что это такое. С помощью этой штуки можно было разыскать скрывающегося человека. Это была новейшая магическая разработка, которую покойный ныне Волан-де-Морт использовал для поиска тех, кто пытался скрыться от него. Посылаешь к пропавшему человеку сову с письмом, прикрепив ей на лапу этот «маячок», она находит адресата, а заинтересованные лица по маячку выясняют его местонахождение.