Наши в Хогвартсе

Рон, Гермиона и Джинни подошли к ним. Алька, оглядев присутствующих, вспомнила Снейпа, стоявшего под этой берёзой в окружении своих врагов, самый главный из которых был так похож на человека, который теперь стоял перед ней.

— Ал, ты ни в чём не виновата! — горячо заговорила Гермиона. — Ты не могла знать…

— Герми, мне не нужен адвокат, — Алькин голос звучал по-прежнему глухо.

— Так как, Ал? Кто был прав? — не унимался Гарри, стараясь изо всех сил спровоцировать Альку. Ему так нужен был повод излить на неё всю скопившуюся ненависть.

— Гарри, оставь её в покое! — повысила голос Гермиона.

— Нет, пусть скажет! — крикнул Гарри.

— Но она же не знала! — закричала в ответ Гермиона.

— Не знала? Да, она многого не знала. Например, того, что это Снейп передал Волан-де-Морту пророчество, из-за которого погибли мои родители! Он всегда был предателем и убийцей! Он всегда ненавидел моих родителей!

Алька смотрела на Гарри неподвижным взглядом. Дождавшись, когда он умолкнет, Алька выпрямилась и тихо, но отчётливо произнесла побелевшими губами:

— Гарри. Они твои родители и ты будешь их любить, защищать и оправдывать всегда. Но если я узнаю о своих родителях, что они были такими же, как твои… Клянусь — я отрекусь от них.

Все замерли. Тишина, повисшая в воздухе, стала почти осязаемой. Алька повернулась и медленно пошла к замку, спиной чувствуя взгляды оставшихся под деревом друзей. Бывших друзей?

Тишину под деревом нарушила Джинни:

— Гарри, за что она так ненавидит твоих родителей?

— Их ненавидел Снейп, — зло пояснил Гарри.

====== Глава 24 ======

Хогвартс опустел и замер в ожидании чего-то нового, неизвестного и пугающего. Алька не выходила из своей комнаты до тех пор, пока все студенты не разъехались по домам. Да и после этого ей не хотелось никого видеть.

Рано или поздно перед каждым русским человеком неумолимо встают два извечных вопроса — «Кто виноват?» «Что делать?» И если с первым вопросом у Альки была полная ясность, то со вторым всё обстояло гораздо сложнее. Она действительно не знала, что ей делать. Скоро ей исполнится восемнадцать. Она уже взрослая даже по меркам маггловского мира. А значит, ей пора самой зарабатывать себе на жизнь, а не сидеть в Хогвартсе на казённом обеспечении. Но вот куда ей податься? За столько лет она привыкла к школе и не представляла себе жизни вне её. Жизнь волшебников «в миру» она наблюдала только на примере Снейпа. Как ей устраиваться в этом незнакомом мире, Алька не знала. Может быть, стоило бросить всё и махнуть в Москву? И жить там, используя все полученные магические знания? Но Алька не могла уехать, не повидав Северуса. А от него и о нём, как назло, не было никаких вестей. Алька теперь каждый день просматривала свежий номер «Ежедневного пророка», но от этого у неё только портилось настроение. Если поначалу там Снейпа хотя бы ругали, то буквально через пару дней от нём больше никто не упоминал. Зато страницы газеты пестрели сообщениями об убитых и пропавших без вести волшебниках маггловского происхождения. Тучи сгущались. Сидя в Хогвартсе, Алька чувствовала себя бесполезной иждивенкой, наглой нахлебницей и лентяйкой. Ей было стыдно показываться на глаза преподавателям, оставшимся в замке. Она не выходила в Большой зал, договорившись с эльфом-домовиком, чтобы тот приносил ей еду в спальню. Ела Алька мало, как будто стыдясь этого. Да, если честно, ей и не хотелось. Альке нужен был совет от кого-нибудь из преподавателей, что ей предпринять. Но она не могла себя заставить поговорить ни с одним из них. Они все были настроены против Снейпа, а значит, стали бы презирать или жалеть её. Вон сколько дней она уже не выходит в Большой зал, а ни один из них не поинтересовался, что с ней, жива ли она вообще или уже окочурилась. «Если бы сдохла, только по запаху и хватились бы, — зло думала Алька. — Не то, что он. Сразу бы примчался узнать, что со мной».

Как будто в ответ на Алькины мысли раздался стук в дверь. Безумная надежда на миг вспыхнула в Алькином сердце.

— Войдите, — её голос охрип от волнения.

Но на пороге спальни появился Слагхорн «Всего лишь Слагхорн», — подумала Алька. Она поднялась навстречу профессору, стараясь придать лицу приветливое выражение.

— Здравствуйте, мисс Северинова, — профессор был настроен доброжелательно. — Что-то вас слишком долго не видно в Большом зале. Вы здоровы?

— Здравствуйте, господин профессор. Да, я здорова. Благодарю вас за заботу.

— Не стоит, не стоит, мисс. Мне показалось, что вы немного…- он замялся, подбирая нужное слово, — расстроены?

— Все мы немного расстроены в последнее время, господин профессор.

— Вы правы, девочка. Но всё-таки надо собраться и продолжать дальше жить. В конце концов, все могут ошибаться, даже самые великие из нас. Тяжело знать, что человек, которому вы доверяли, оказался… — снова заминка, — недостоин вашего доверия. Нужно переступить через это и твёрдо двигаться дальше.

— Да, господин профессор.

Алька уже стала привыкать к тому, что все пытались утешить её по формуле: «Не расстраивайся, всяк может ошибиться. Уж если даже Дамблдор…» Как же они ей все осточертели! Алька продолжала изображать вежливость, ожидая, чем же закончится эта речь.

— Мисс Северинова, могу ли я поручить вам одно очень важное дело? — Слагхорн перешёл на деловой тон.

— Разумеется, господин профессор. Если в моих силах с ним справиться.

— О, вам это дело явно по силам. Необходимо сварить несколько зелий для мадам Помфри. Не смогли бы вы за это взяться?

— С удовольствием, господин профессор. Список зелий у вас с собой?

— Да, конечно.

Слагхорн протянул Альке свиток с довольно-таки длинным списком зелий. «Вот и хорошо, — подумала Алька. — Будет чем заняться. И чем-то оправдать своё сидение в Хогвартсе». Алька бегло просмотрела список. Ничего сложного. Зато времени отнимет много.

— Я обязательно займусь приготовлением этих зелий, господин профессор.

— Вот и хорошо. Спасибо вам, мисс. Вы даёте возможность немного отдохнуть пожилому человеку, — Слагхорн добродушно улыбнулся. — Кабинет зельеварения в вашем полном распоряжении.

— И вам спасибо, господин профессор. Вы даёте возможность не помереть со скуки молодой девушке, — Алька улыбнулась ему в ответ.

Они расстались, довольные друг другом. На следующий день Слагхорн покинул Хогвартс, а Алька приступила к варке зелий. Она старалась рутинной работой довести свой мозг до изнеможения, чтобы не думать о том, что терзало и мучило её все эти дни. Никаких экспериментов и усовершенствований, только точное следование рецепту, внимание и аккуратность. И чтобы к ночи с ног валиться. И мгновенно проваливаться в тяжёлый сон без сновидений, едва коснувшись головой подушки. Но даже эта изнуряющая работа не могла до конца вытеснить мысли, роившиеся в Алькиной голове, и прежде всего те из них, которые были связаны со словами Гарри о пророчестве. Что это он там орал? Что Снейп подслушал пророчество, касающееся Гарри и рассказал о нём Волан-де-Морту. Правда ли это? Вполне возможно. Снейп был Пожирателем смерти, работал на Волан-де-Морта и, услыхав пророчество, доложил о нём хозяину. Вряд ли он знал, что пророчество касается именно Гарри. Обычно в пророчествах не называют конкретных имён и адресов. Скорее всего, это выяснилось уже потом. А вдруг он знал, о ком идёт речь в пророчестве и нарочно рассказал о нём Волан-де-Морту, чтобы отомстить Джеймсу за издевательства, а Лили — за предательство? В этом случае он поступил подло, а Гарри прав. Эх, расспросить бы самого Снейпа, да только где его взять? Неужели он совсем забыл о ней? Неужели не понимает, как ждёт она от него весточки? А вдруг с ним что-то случилось, и он не может известить об этом Альку? От всех этих мыслей она медленно, но уверенно сходила с ума.

Наступил день Алькиного рождения. Она проснулась и поспешила поскорее встать с постели, по опыту последних дней зная, что стоит хоть немного «залежаться», как начнут одолевать такие мысли, что впору повеситься. Утро теперь было самым тяжёлым временем для неё. Тоска по утрам была физически ощутимой, давила на грудь невыносимой тяжестью, от которой хотелось рыдать в голос. От этой тоски не помогала работа. Алька варила зелья, а тоска продолжала рвать её изнутри приблизительно до обеда. Во второй половине дня она постепенно ослабевала. К вечеру становилось немного легче, а утром всё начиналось сначала. Поэтому у Альки не было никакой возможности понежиться с утра в постели, хоть и отсутствовала необходимость рано вставать. Вот и сегодня Алька быстро встала, привела себя в порядок и уже хотела отправиться в кабинет зельеварения, как вдруг услышала какой-то странный стук в дверь.