Страница 31 из 36
Позицию Кауфмана поддержал преемник Куропаткина на должности заведующего Азиатской части Главного штаба полковник Л.Н. Соболев, полагавший, что война с Китаем «есть одна из самых трудных политических и военных задач, так как невозможно и думать окончить ее одним ударом». С целью уточнения разведывательных данных 12 июня 1880 года Соболев подготовил рапорт «Представление на посылку в Азию офицеров генерального штаба для получения сведений о приготовлениях Китая к войне с Россией».
Из частей Туркестанского и Западно-Сибирского военных округов генерал Кауфман сформировал мобильную войсковую группировку в составе 7500 человек стрелков и пехоты, 3500 кавалерии и казаков, 46 артиллерийских орудий, 8 ракетных станков и 3 мортир.
С 7 июня 1880 года по 1 ноября 1880 года полковник Куропаткин – начальник северного авангарда Кульджинской оперативно-войсковой группы.
По сформированному плану и расчету сил средств 1-й и 3-й стрелковые батальоны Туркестанской стрелковой бригады, усиленные казачьим отрядом и артиллерией, выдвигались непосредственно в Кульджу, 2-й батальон направлен в Верный, где находился в резерве командующего округом в готовности подкрепить находящиеся в Китае войска на наиболее угрожаемом направлении, 4-й батальон оставался в месте постоянной дислокации в Ташкенте.
Командованием Туркестанского округа смешанному отряду полковника генерального штаба Куропаткина поставлена задача дислоцироваться в северном авангарде Кульджинской группы войск с целью организации обороны и удержания в случае наступления китайских правительственных войск горного хребта Борохоро. Местность, предназначенная для обороны, представляла собой протяженный более 200 километров, изрезанный ущельями хребет, гребень которого лишен всякой растительности и частично покрыт ледниками, максимальные высоты достигали порядка 4000 метров. От подошвы до гребня – сплошные заросли ели вперемежку с лиственным лесом и кустарниками, сами горы окружает каменистая степь.
Практику боевых действий в горах Куропаткин получил в 1876–1877 годах на Балканах, поэтому модель вероятных действий противника представлял себе наглядно. Главное внимание командующий бригадой уделил надежному оборудованию района обороны в инженерном отношении. Помог опыт Русско-турецкой войны, когда под руководством Скобелева он, как начальник штаба дивизии, занимался организацией фортификационного обеспечения занимаемого участка осады Плевны с целью исключения прорыва окруженной группировки противника, когда планировал, организовывал и участвовал в преодолении горных вершин, стремясь вывести русские полки через Балканские вершины на Иметли.
Согласно свидетельствам участников кульджинской эпопеи, по приказу полковника Куропаткина: «…топографы снимали инструментально занятую местность…, прокладывались тропинки и разрабатывались дороги для прохода артиллерии и обозов. В проходах спешно возводили укрепления, делали каменные завалы, рыли траншеи, промежуточные посты укреплялись…
Устроив войска на занятых ими позициях и тщательно укрепив все горные проходы и их возможные обходы, Куропаткин деятельно принялся за тактическую подготовку вверенных ему войск; производил маневры с боевой стрельбой, атакой и обороной позиций. Кавалерия упражнялась в примерных партизанских действиях и разведывательной службе. Люди рот приучались подниматься на гребни гор для будущей практики. Через полтора месяца усиленного труда обороняемая позиция северного авангарда, имея в тылу прекрасно разработанную колесную дорогу на Кульджу и хорошее обеспечение между собой, сделалась грозной и недоступной…».
Куропаткин работал неутомимо, не зная усталости, сна и отдыха, «по суткам не сходил с лошади и требовал того же от других» командиров.
Выстроив в горах неприступный укрепленный район, поставленная Военным министерством задача активно-оборонительной защиты Кульджи была наполовину выполнена, оставалось ждать наступления китайской армии, которое, впрочем, так и не состоялось: китайская военная разведка традиционно работала ничуть не хуже русской и уровень подготовленности российской армии, готовой к жесткому отпору, оценила по достоинству.
Военное давление и наглядная, убедительная демонстрация готовности России к войне возымели свое влияние – в августе 1880 года в Петербург для переговоров срочно прибывает уполномоченный пекинского правительства Цзэн Цзицзэ.
Военная часть внешнеполитической операции по оказанию давления на Китай завершилась успешно, российским дипломатам оставалось только последовательно ДОЖАТЬ упирающихся больше для вида, чем по существу вопроса китайских коллег.
После утомительных семимесячных переговоров 12 февраля 1881 года стороны подписали Русско-китайский договор, согласно которому «западная часть Илийского края присоединяется к России для поседения в оной жителей этого края, которые примут российское подданство…».
Кроме того, Китай обязывался уплатить российской стороне уже не ПЯТЬ, как по Ливадийскому договору, а ДЕВЯТЬ миллионов рублей для покрытия издержек, связанных с пребыванием русских войск в Кульдже.
Части Российской армии оставались в Западном Китае вплоть до подписания русскими и китайскими властями заключительного протокола о сдаче и приеме Илийского края, поэтому 1-й и 3-й батальоны Туркестанской бригады были выведены из Синьцзяна и возвратились из Кульджи в место постоянной дислокации в Ташкент только в 1883 году.
Вновь со Скобелевым
С началом и пусть не таким динамичным, но все же ПРОДВИЖЕНИЕМ российско-китайских переговоров в Петербурге в Главном штабе военного ведомства стало понятно, что силовая, военная фаза решения приграничного конфликта с Китаем себя ИСЧЕРПАЛА.
Армию смело можно было переориентировать на другие проблемы и поставить окончательную даже не точку, а жирный восклицательный знак в Средней Азии, где не решенной до конца оставалась острейшая проблема Закаспия. В Туркменском оазисе Ахал-теке вовсю хозяйничала так и не покоренная русскими стотысячная племенная группа независимых и воинственных текинцев.
По поводу сложившейся в Закаспии ситуации военный министр Милютин писал:
«Без занятия этой позиции Кавказ и Туркестан будут всегда разъединены, ибо оставшийся между ними промежуток уже и теперь является театром английских происков, в будущем может дать доступ английскому влиянию к берегам Каспийского моря».
1 марта 1880 года царь Александр II утвердил разработанные Главным штабом основания для плана экспедиции на Ахал-теке:
«Не отступать от раз принятого плана; не делать крайне опасного шага назад, который в глазах Европы и Азии был бы выражением нашей слабости, дал бы еще большую смелость нашим противникам и мог бы обойтись России еще несравненно дороже, чем военная экспедиция. Ограничить свои действия исключительно тем, что необходимо для прочного ограждения собственных пределов. Цель эта может быть достигнута нанесением решительного удара текинцам в Ахал-теке».
Завоевание Ахалтекинского оазиса император поручает лично генерал-лейтенанту М.Д. Скобелеву. С учетом неоднократных поражений русских войск, высочайше приказано максимально задействовать все возможные силы и средства, в том числе и запросить подкрепления из других, помимо Кавказского, военных округов.
Для участия в военных действиях в соседней Закаспийской области 17 октября 1880 года в Туркестанском военном округе в Петроалександровске на базе подразделений Аму-Дарьинского отдела ТуркВО приступили к формированию экспедиционного отряда численностью 884 человека в составе одной стрелковой и двух пехотных рот, двух казачьих сотен, горного артиллерийского и ракетного взводов. Кроме того, отряд сопровождали четыре проводника, 15 всадников и 153 погонщика верблюдов из местного населения.