Империя хлопка. Всемирная история

Так же, как крестьяне сохраняли контроль над землей, своим трудом и методами выращивания хлопка, так и местные торговцы сохраняли влияние в схемах обмена, эффективно ограничивая вторжение Запада, а вместе с ним и революционные преобразования в сельской местности. До 1860-х годов в торговле хлопком господствовали индийские агенты, брокеры, посредники, торговцы и даже экспортеры. Несмотря на «энергичные усилия по адаптации рынка хлопка к нуждам экспортной экономики… со стороны британских деловых кругов», они в основном потерпели неудачу. В 1842 году Бомбейская торговая палата подняла извечный вопрос: «Почему британский капитал, столь влиятельный во всех прочих местах и от которого так много ожидалось в Индии, оказался здесь совершенно недееспособным?» Было перечислено множество минусов для европейских капиталистов: они были малочисленны, всего сорок европейских торговцев в Бомбее занимались хлопком. Им приходилось приспосабливаться к «ранее существовавшему состоянию торговли». Они сетовали на «противодействие и нечестные действия, с которыми неизбежно приходится сталкиваться». И они должны были конкурировать с местными прядильщиками[270].

Даже когда западные торговцы действовали в районах культивации хлопка, они встречали противодействие на каждом шагу: «Крестьян учили не доверять им по причине того, что они европейцы, просить за свой хлопок цену намного выше той, на которую они соглашались с местными перекупщиками. Таких правил старались придерживаться в отношении всего – платы за труд, проката телег, аренды складов и расценок работников, очищавших хлопок с помощью чурок». В результате идея «содержания предприятий во внутренних областях» для европейских купцов была невообразимой, и английские торговцы «ограничивались приобретением хлопка, когда его привозили сюда [в Бомбей] на рынок». Хотя они осознавали необходимость создания «торгового агентства во внутренних областях страны» в качестве предпосылки для реорганизации хлопкового производства, они бы едва ли «рискнули разместить так далеко от своего контроля большие объемы капитала для возведения зданий и выдачи денег крестьянам, что было бы необходимо для постоянного содержания агентства в Гузерате». В Бераре еще в 1848 году «хлопок обычно приобретается в небольших количествах странствующими перекупщиками в деревнях, где он производится», в то время как существенные объемы хлопка пряли сами крестьяне, и «при отсутствии в стране капиталистов, которые могли бы сделать вложения в сколько-нибудь значительных объемах, о которых стоило бы упоминать». В отличие от капиталистов в США, они еще не были способны на то, что британский парламентский комитет в 1847–1 848 годах считал необходимым: «европейским капиталистам войти в непосредственное взаимодействие с теми, кто возделывает землю»[271].

Одним словом, европейцы очень неглубоко проникли в процесс выращивания хлопка в Индии. Западные торговцы совершенно не имели влияния на то, каким образом в индийской сельской местности выращивался хлопок. Столь же мало влияния они имели на способы, которыми хлопок перемещался от производителей к купцам в прибрежных районах. Усилия британцев по выращиванию хлопка на больших фермах с наемными работниками с треском провалились, не в последнюю очередь потому, что не удалось мобилизовать трудовые ресурсы. Управляющий одной из таких хлопковых ферм писал, что «все эти люди отказываются приходить на ферму, когда жителям деревни нужна их помощь, и некоторые из тех, кому правительство платило помесячно, уходили, говоря утром, что больны и не могут работать, а вечером я находил их работающими для жителей деревни»[272].

С учетом таких проблем принудительный труд казался привлекательной возможностью. Пример великой рабовладельческой системы выращивания хлопка в Америке заставил одного коммерческого представителя спросить в 1831 году, не будет ли лучше, если компания применит «немного мягкого принуждения». Один писатель таким же образом предположил, что европейцы могли бы нанять «подмастерьев из сиротских школ», другие склонялись к использованию труда осужденных и заключенных. Все это не дало никакого результата – как и управляемые европейцами плантации. Напротив, Ост-Индская компания должна была постоянно иметь дело с местными правителями, местными властными структурами, местными моделями собственности и местным подходом к делам. Трудности британцев в Индии проясняют решающие различия с США. Хотя конфликты поселенцев с коренными американцами приводили к значительным потерям, как в человеческих жизнях, так и в материальном состоянии, в результате поселенцы получили полный контроль над землей и ресурсами. Туземного подхода к делам более не существовало. Местные жители просто были уничтожены[273].

Индийские крестьяне, как и крестьяне в Анатолии, Северной Африке и других местах, создали мир, в котором они могли сопротивляться натиску европейского торгового капитала. Так как европейцы были неспособны перенести физическое принуждение и всеобъемлющую экспроприацию земли в эти регионы мира, и так как им, к их великому сожалению, не хватило власти, чтобы внедрить альтернативные системы производства сырья, их зависимость от США углублялась.

Как в 1848 году заключил уполномоченный в Дакке г-н Данбар, «в такой древней и густонаселенной стране с ценной землей и высокими арендными ставками, где сельскохозяйственное управление практически неизвестно, а недостаток умения, энергии и предприимчивости сельского населения вошли в поговорку, где объем производства столь низок, а транспортные издержки столь высоки, конкуренция с Америкой представляется безнадежной задачей»[274].

В отличие от Индии, в Египте были возможности для принуждения, экспроприации и даже рабства. Хлопок в качестве главной экспортной культуры пришел в Египет давно, во время правления Мухаммеда Али в 1820-е годы. Среди прочих усилий Али, направленных на создание оживленной отечественной хлопковой отрасли, в конце 1810-х годов он пригласил Луи Алексиса Жюмеля, французского текстильного инженера, уже давно уехавшего в Нью-Йорк. В одном каирском саду Жюмель увидел куст хлопчатника с необыкновенно длинными и прочными волокнами. При поддержке Али он развил свойства этого сорта, и к 1821 году уже собирал крупные урожаи хлопка, который стали называть хлопком Жюмеля и который был охотно принят на рынках Европы[275].

Али сознавал потенциал этой новой экспортной культуры и приказал разводить ее по всей стране. Принуждение с самого начала было неотъемлемой частью его проекта. Крестьян заставляли разводить хлопок на принадлежавших государству землях в качестве ежегодной corvée (барщина), налога в виде трудовой повинности. Их также заставляли определенным образом выращивать хлопок на своей собственной земле, продавая урожай государству и работая бесплатно. Правительство устанавливало цены на хлопок и контролировало все аспекты его транспортировки и продажи в Александрии иностранным купцам, которым было прямо запрещено непосредственно покупать хлопок у египетских крестьян. Работников также заставляли рыть каналы для орошения полей и строить дороги, пересекавшие Нижний Египет, для перевозки урожая на рынок. Как в Нью-Йорке в 1843 году отмечал Merchants’ Magazine and Commercial Review, «хлопок выращивается феллахами не добровольно, и, пожалуй, вряд ли производился бы без деспотического вмешательства паши». В Египте, в отличие от США, где насилие применялось частными лицами, жестокое принуждение в отношении сельского населения сохранялось с давних времен[276].

Египетское государство также господствовало в самой хлопковой торговле. До 1850-х годов египетским правителям, в отличие от втянутых в долги американских плантаторов, удавалось ограничить влияние иностранных купцов на внутреннюю торговлю хлопком, несмотря на их центральную роль в организации экспорта в средиземноморском порту города Александрии. Правительство приобретало хлопок по фиксированным ценам, собирало его на центральных складах и затем доставляло в Александрию, где Али был единственным продавцом сырья для иностранных торговцев. По мнению историка Роджера Оуэна, в 1820-е и 1830-е годы от 10 до 25 % ежегодных доходов египетского государства поступало от таких продаж хлопка[277].

270

Подробный рассказ о том, как туземные торговцы доставляли хлопок от хлопководов на рынок, см.: Cotton Trade in Bombay, 1811, in Despatches to Bombay, E4/1027, pp. 135–47, Oriental and India Office Collection, British Library, London. См. также: Marika Vicziany, “Bombay Merchants and Structural Changes in the Export Community, 1850 to 1880,” in Economy and Society: Essays in Indian Economic and Social History (Delhi: Oxford University Press, 1979), 63–196; Marika Vicziany, The Cotton Trade and the Commercial Development of Bombay, 1855–75 (London: University of London Press, 1975), especially 170–71; Dantwala, A Hundred Years of Indian Cotton, 37; Bombay Chamber of Commerce, A