Империя хлопка. Всемирная история

Хотя производство хлопка «си-айленд» быстро выросло, вскоре оно достигло своего предела, так как этот сорт не мог расти в существенном отдалении от берега. Глубже на континенте хорошо себя чувствовала другая разновидность хлопка, так называемый хлопок «апленд», имевший более короткие и более прочно прикрепленные к семени волокна. С помощью существовавших тогда волокноотделительных приспособлений было трудно избавляться от семян, но в условиях растущих цен и спроса плантаторы заставляли своих рабов отделять семена с помощью длительного и утомительного процесса, в котором использовались валковые волокноотделители, сделанные по образцу индийского устройства под названием «чурка»[215].

Но даже при наличии рабской рабочей силы результат не был удовлетворительным. Плантаторы жаждали обрести такое устройство, с помощью которого можно было бы быстро отделять семя от волокон. В 1793 году Эли Уитни, всего лишь через несколько месяцев после приезда в Саванну по окончании учебы в Йельском колледже, построил первую рабочую модель волокноотделительной машины нового типа, которая могла быстро удалять семена хлопка «апленд». В один миг его машина увеличила производительность волокноотделения в 50 раз. Новость о новой машине быстро распространилась. Фермеры повсюду создавали ее копии. Подобно «дженни» и ватермашине, машина Эли позволила преодолеть еще одно узкое место в производстве хлопковых тканей. В результате в разгаре того, что можно описать лишь как «хлопковую лихорадку», земля, на которой возделывался хлопок, после изобретения волокноотделительной машины выросла в цене предположительно втрое, а «годовой доход тех, кто выращивает его, удвоился по сравнению с доходом до начала возделывания хлопка»[216].

Вооруженное этой новой технологией, хлопковое производство после 1793 года быстро распространилось вглубь Южной Каролины и Джорджии. В результате в 1795 году значительные объемы хлопка из США впервые прибыли в Ливерпуль. Насколько нам известно, никакая его часть не была конфискована на таможне. Когда поселенцы устремились в этот регион – многие из них были мигрантами с верхнего Юга, – сельская местность была перевернута вверх дном, превратившись из малонаселенного района аборигенов и фермеров, занимавшихся выращиванием своего пропитания и табака, в специализированную хлопководческую область[217].

Чтобы получить возможность такого расширения производства, плантаторы привозили с собой тысячи рабов. В 1790-е годы количество рабов в штате Джорджия почти удвоилось и составило 60 тысяч. В Южной Каролине число рабов в северо-западных районах (Upcountry), где культивировался хлопок, с 21 тысячи в 1790 году выросло через семь лет до 70 тысяч, включая 15 тысяч рабов, недавно привезенных из Африки. По мере распространения хлопковых плантаций доля рабов в четырех типичных северо-западных районах выросла с 18,4 % в 1790 году до 39,5 % в 1820 году и 61,1 % в 1860 году. До самой Гражданской войны хлопковое производство шло в ногу с рабством, а Великобритания и США стали двойным центром развивавшейся империи хлопка[218].

Движение на запад: производство хлопка отдельными штатами США, 1790–1860 годы

Единственной существенной проблемой была земля, так как один и тот же участок нельзя было использовать больше нескольких лет, не высаживая там бобы либо не удобряя его дорогостоящим гуано. Как сетовал один из плантаторов из округа Путнам в Джорджии, «похоже, у нас есть всего одно правило, а именно произвести как можно больше хлопка и истощить как можно больше земли… земля, которая когда-то производила тысячу фунтов хлопка с одного акра, теперь не принесет больше четырех сотен фунтов». Но даже истощение почв не замедлило продвижения хлопковых баронов все дальше на запад и на юг. Недавно опустошенные земли, мобильная рабская рабочая сила и новая технология отделения хлопковых волокон позволяли легко перемещать хлопок на новые территории. После 1815 года хлопковые плантаторы двинулись на запад, к богатым почвам северо-западных районов Южной Каролины и Джорджии. Их миграция в Алабаму и Луизиану, а в конечном итоге в Миссисипи, Арканзас и Техас, была скоординирована с динамикой цен на хлопок. Хотя цена на хлопок постепенно снижалась на протяжении первой половины XIX века, резкие ценовые взлеты (как, например, в первой половине 1810-х, с 1832 по 1837 год, а затем после середины 1840-х годов) приводили к вспышкам экспансии. В 1811 году одна шестнадцатая часть всего хлопка, выращиваемого в США, приходилась на штаты и территории к западу от Южной Каролины и Джорджии, к 1820 году эта доля достигла одной трети, а в 1860 году – трех четвертей. Новые хлопковые поля множились на богатой осадочными отложениями земле вдоль берегов Миссисипи, северной части Алабамы и Черных прерий Арканзаса. Это движение на запад происходило настолько быстро, что к концу 1830-х годов штат Миссисипи уже производил больше хлопка, чем любой другой южный штат[219].

США с такой энергией встроились в империю хлопка, что культивация хлопка в южных штатах быстро стала менять мировой хлопковый рынок. В 1790 году, за три года до изобретения Уитни, США произвели 1,5 млн фунтов хлопка, к 1800 году эта цифра выросла до 36,5 млн фунтов, а к 1820 году – до 167,5 млн фунтов. Объем экспорта в Великобританию увеличился за период с 1791 по 1800 год в 93 раза и еще в семь раз к 1820 году. К 1802 году США уже были крупнейшим поставщиком хлопка на рынок Британии, а к 1857 уже производили приблизительно столько же хлопка, сколько Китай. Американский хлопок «апленд», который так хорошо обрабатывался машиной Уитни, прекрасно соответствовал требованиям британских производителей: хотя волокноотделительная машина повреждала волокно, оно все еще годилось для производства более дешевой и грубой пряжи и тканей, пользовавшихся большим спросом среди низших сословий в Европе и других местах. Но из-за американских поставок хлопка, чуда массового производства пряжи и тканей, а также способности новых потребителей покупать эти дешевые товары прежние реалии традиционного хлопкового рынка устремились ко дну. Активно восхваляемая «революция потребления» в текстильной отрасли брала свое начало в резкой трансформации структуры плантационного рабства[220]. Обретение США господства на мировом рынке хлопка стало радикальной сменой сюжета. Но почему это произошло? Как в 1817 году говорил Тенч Кокс, одни только климат и почва не объясняли потенциала США в отношении производства хлопка, поскольку, как он это сформулировал, «белое золото может выращиваться на колоссальных площадях в плодородных зонах планеты»[221]. США отличались практически от любого другого хлопкового района мира тем, что в распоряжении плантаторов находились практически неограниченные количества земли, труда и капитала, а также их беспрецедентная политическая власть. В Османской империи и в Индии, как мы знаем, могущественные местные правители контролировали землю, а глубоко укорененные социальные группы боролись за пользование ею. В Вест-Индии и Бразилии плантаторы сахарного тростника конкурировали за землю, рабочую силу и власть. В США и на их обширных землях такие осложнения отсутствовали.

С самого момента высадки первых европейских поселенцев со своих кораблей они устремились вглубь континента. Коренным жителям пришлось считаться с тем, что привезли с собой эти корабли: сначала это были микробы, затем сталь. В конце XVIII века американские аборигены все еще контролировали существенные территории на расстоянии всего нескольких сотен миль от береговых провинций, но они оказались неспособны остановить методичное наступление белых поселенцев. Эти поселенцы в конечном итоге выиграли продлившуюся века кровавую войну, преуспев в превращении земли коренных жителей в землю, которая стала «свободной» с юридической точки зрения. Это была земля, на которой социальные структуры были катастрофически ослаблены или уничтожены, земля, потерявшая бо́льшую часть своего народа и, следовательно, не имевшая исторических хитросплетений. В отношении свободной от обременений земли Юг не имел себе соперников в мире выращивания хлопка.

215

Wright, The Political Economy of the Cotton South, 13; Gray, History ofAgriculture, 735.

216

Wright, The Political Economy of the Cotton South, 13; on Whitney see Scherer, Cotton as a World Power, 155–67; Stuart W. Bruchey, Cotton and the Growth of the American Economy, 1790–1860: Sources and Readings (New York: Harcourt, Brace & World, 1967), 45; Angela Lakwete, Inventing the Cotton Gin: Machine and Myth in Antebellum America (Baltimore: Johns Hopkins University Press, 2003), как мне кажется, возражает этому мнению неубедительно; David Ramsay, Ramsay’s History ofSouth Carolina, From its First Settlement in 1670 to the Year 1808, vol. 2 (Newberry, SC: W. J. Duffie, 1858), 214.

217

Stanley Dumbell, “Early Liverpool Cotton Imports and the Organisation of the Cotton Market in the Eighteenth Century,” Economic Journal 33 (September 1923): 370; Joyce Chaplin, “Creating a Cotton South,”: 187; здесь она кратко излагает одну такую историю; Gray, History of Agriculture, 685; Lacy K. Ford, “Self- Sufficiency, Cotton, and Economic Development in the South Carolina Upcountry, 1800–1860,” Journal ofEconomic History 45 (June 1985): 261–67.

218

Цифры из Adam Rothman, “The Expansion of Slavery in the Deep South, 1790–1820” (PhD dissertation, Columbia University, 2000), 20; Allan Kulikoff, “Uprooted People: Black Migrants in the Age of the American Revolution, 1790–1820,” in Ira Berlin and Ronald Hoffman, eds., Slavery and Freedom in the Age of the American Revolution (Charlottesville: University Press of Virginia, 1983), 149; Peter A. Coclanis and Lacy K. Ford, “The South Carolina Economy Reconstructed and Reconsidered: Structure, Output, and Performance, 1670–1985,” in Winfred B. Moore Jr. et al., Developing Dixie: Modernization in a Traditional Society (New York: Greenwood Press, 1988), 97; Allan Kulikoff, “Uprooted People,” 149; Gray, History ofAgriculture, 685.

219

Farmer’s Register, vol. 1, 490, цит. по: William Chandler Bagley, Soil Exhaustion and the Civil War (Washington, DC: American Council on Public Affairs, 1942), 18–19; Bruchey, Cotton and the Growth of the American Economy, 80–1.

220

United States, Department of Commerce and Bureau of the Census, Historical Statistics of the United States, Colonial Times to 1970, Part 1 (Washington, DC: Government Printing Office, 1975), 518; Edward Baines, History of the Cotton Manufacture in Great Britain (London: H. Fisher, R. Fisher, and P. Jackson, 1835), 302; Edwards, The Growth of the British Cotton Trade, 89, 95; Ramsay, Ramsay’s History of South Carolina, 121.

221

Tench Coxe, A Memoir of February 1817, 3.