Страница 33 из 48
С началом бурного роста английского производства в 1780-е годы по всему миру резко выросли запросы к сельским землям, поставляющим необходимый хлопок. В середине этого десятилетия, зимой 1785 года, в гавань Ливерпуля вошел американский корабль. В этом не было ничего примечательного; тысячи кораблей, доверху груженных табаком, индиго, рисом, мехом, лесом и другими товарами и раньше доставляли к берегам Британии щедрые дары Северной Америки. Этот корабль, однако, отличался от них: в его трюме, среди прочих товаров, были мешки с хлопком. Такой груз выглядел подозрительным, и чиновники на таможне Ливерпуля немедленно конфисковали хлопок, утверждая, что это, должно быть, контрабандная продукция из Вест-Индии. Когда через несколько дней ливерпульские торговцы Peel, Yates & Cº, ввозившие этот хлопок, обратились в лондонское торговое управление с просьбой разрешить импорт, им ответили, что он «не может быть ввезен, поскольку не является продукцией Американских Штатов»[207].
Действительно, для европейцев в 1780-е годы хлопок был продуктом Вест-Индии, Бразилии, Османской империи или Индии, но не Северной Америки. Для ливерпульских таможенников было совершенно невообразимо, что хлопок мог ввозиться из США. А то, что США когда-либо начнут производить существенные объемы хлопка, казалось еще более нелепым предположением. Хотя хлопок естественно произрастал в южных районах новой страны, а многие поселенцы в Южной Каролине и Джорджии выращивали некоторые его количества для использования в домашнем хозяйстве, его никогда не сажали в собственно коммерческих целях и в больших количествах не экспортировали. Как несомненно было известно таможенникам, американские плантаторы использовали свои обширные земли и многочисленных рабов для выращивания табака, риса, индиго и некоторого количества сахарного тростника, но не хлопка[208].
Это было, конечно же, огромное заблуждение. США превосходно подходили для производства хлопка. Климат и почва широкой полосы американского Юга удовлетворяла условиям для хорошего самочувствия хлопчатника: здесь в нужное время выпадало необходимое количество дождей и в течение подходящего количества дней не было заморозков. Проницательные наблюдатели заметили этот потенциал: в порыве оптимизма Джеймс Мэдисон уже в 1786 году, лишь через год после неожиданного прибытия американского хлопка в порт Ливерпуля, предсказал Соединенным Штатам будущее крупного производителя хлопка-сырца, а Джордж Вашингтон считал, что «рост производства этого материала (хлопка)… должен будет иметь почти безграничные последствия для процветания США». Тенч Кокс из Филадельфии, будучи крупным землевладельцем на Юге, более утонченно, но ничуть не менее убедительно высказался об имевшемся в Америке потенциале выращивания хлопка. В 1794 году, наблюдая за мощным развитием производителей в Великобритании и ростом цен на хлопок из Вест-Индии в результате бунта в Сан-Доминго, он настаивал на том, что «этот товар должен заслуживать внимания плантаторов Юга». В этом убеждении его укрепляли британские промышленники, такие как производитель хлопка из Стокпорта Джон Милн, который в конце 1780-х годов предпринял длительное путешествие через Атлантический океан с целью убедить американцев выращивать хлопок[209].
Революция рабовладения: европейская хлопковая индустриализация преобразует сельскую местность в Америке, 1780–1865 годы
Как и предсказывали эти руководствовавшиеся личным интересом наблюдатели, производство хлопка вскоре стало преобладающим на огромных территориях США. Эта культура стала настолько характерной для американского предпринимательства, что реалия, имевшая место ранее – когда хлопок поставлялся преимущественно из Османской империи, Вест-Индии и Бразилии, – в основном осталась в прошлом. Оказалось, что Peel, Yates & Cº стояли у истоков одной из самых значимых перемен XIX века[210].
Быстрое расширение хлопковой отрасли в США отчасти стало возможным потому, что плантаторы использовали опыт, который накопили их колониальные предшественники, выращивая «белое золото». Еще до 1607 года поселенцы в Джеймстауне выращивали хлопок; к концу XVII века путешественники завезли на американскую землю семена хлопчатника с Кипра и из Измира. На протяжении XVIII века фермеры продолжали собирать знания о культивации хлопка в Вест-Индии и Средиземноморье и сажали у себя семена из этих регионов, в основном для домашнего потребления. Во время восстаний в борьбе американцев за независимость плантаторы выращивали больше хлопка с целью заместить отсутствовавший импорт из Британии и обеспечить работой рабов, чьи обычные культуры (а именно табак и рис) внезапно оказались без рынка сбыта. Плантатор из Южной Каролины Ральф Изард, например, в 1775 году охотно отдавал приказы «о посадке значительного количества хлопка на одежду для моих негров»[211].
Быстрое расширение упрощалось тем, что между процессами выращивания табака и хлопка имелось существенное сходство; знание, накопленное при возделывании первого, могло быть употреблено при выращивании второго. Более того, некоторая часть инфраструктуры, с помощью которой табак поставлялся на мировой рынок, могла быть переоснащена под хлопок. А во время вспышек революционных восстаний XVIII века плантаторы и рабы перемещались то в одном, то в другом направлении между Вест-Индией и Северной Америкой, и вместе с ними перемещалось новое знание о возделывании хлопка. В 1788 году, например, хозяева раба с острова Санта-Крус рекламировали его для продажи в США как «хорошо разбирающегося в культуре хлопка». Парадигма раб-хлопок, созданная в Вест-Индии, теперь распространилась и на североамериканском континенте[212].
В 1786 году американские плантаторы стали замечать, что цены на хлопок растут в результате резкого увеличения объемов механизированного производства хлопковой ткани в Великобритании. В тот год плантаторы впервые вырастили длинноволокнистый хлопок, который назвали «си-айленд» (Sea Island) по расположению своих плантаций на островах рядом с побережьем штата Джорджия, семена которого они привезли с Багамских островов. В отличие от местного хлопка, он обладал длинным, шелковистым волокном, необыкновенно хорошо подходившим для изготовления тонкой пряжи и ткани и пользовавшимся большим спросом среди производителей в Манчестере. Хотя данные и различаются, возможно, что Фрэнк Леветт первым сделал этот исключительно важный шаг. Леветт, родившийся в Измире, где располагался крупнейший рынок хлопка, перебрался из воюющих за независимость американских колоний на Багамы, но в конечном итоге вернулся в Джорджию, снова вступил во владение своей землей, а затем приступил к крупным преобразованиям в хлопководстве. Другие переняли его модель, и культивация хлопка «си-айленд» распространилась и на север, и на юг побережья Южной Каролины и Джорджии. Экспорт из Южной Каролины, например, взлетел менее чем с 10 000 фунтов в 1790 году до 6,4 млн фунтов в 1800 году[213].
Производство получило решительный толчок к развитию в 1791 году, когда в результате восстания был уничтожен соперник по производству хлопка – Сан-Доминго, важнейший источник хлопка для Европы, в результате чего цены выросли, а целый класс французских хлопковых плантаторов оказался рассредоточен: одни уехали на Кубу и другие острова, многие – в США. Жан Монтале, например, один из множества хлопковых плантаторов Сан-Доминго, отправился в поисках прибежища на континент и по прибытии приспособил плантацию риса под выращивание хлопка. Таким образом, революция одновременно дала Соединенным Штатам необходимый опыт культивации и повысила финансовые стимулы для американских плантаторов к выращиванию хлопка. Но восстание рабов на плантациях Сан-Доминго также породило среди производителей, плантаторов и государственных деятелей ощущение внутренней нестабильности, присущей той системе рабства и экспроприации земли, которую они намеревались расширять в Северной Америке[214].
207
Petition, To the Right Honorable the Lords of His Majesty’s Privy Council for Trade and Foreign Plantations, December 8, 1785, in Board of Trade, Public Record Office, London. Другие источники говорят о похожем случае в 1784 г. См., например: Morris R. Chew, History of the Kingdom of Cotton and Cotton Statistics of the World (New Orleans: W. B. Stansbury & Cº, 1884), 37.
208
См., например, Ernst von Halle, Baumwollproduktion und Pflanzungswirtschaft in den Nordamerikanischen Sudstaaten, part 1, Die Sklavenzeit (Leipzig: Verlag von Duncker & Humblot, 1897), 16–17; Jay Treaty, Article XII; Thomas Ellison, The Cotton Trade of Great Britain (London: Effingham Wilson, Royal Exchange, 1886), 85; Chew, History of the Kingdom of Cotton, 45.
209
Gavin Wright, The Political Economy of the Cotton South: Households, Markets, and Wealth in the Nineteenth Century (New York: Norton, 1978), 14; Chew, History of the Kingdom of Cotton, 39; George Washington to Thomas Jefferson, February 13, 1789, reproduced in Jared Sparks, The Writings of George Washington vol. 9 (Boston: Russell, Odiorne, and Metcalf & Hilliard, Gray, and Co., 1835), 470; Tench Coxe, A Memoir of February 1817, Upon the Subject of the Cotton Wool Cultivation, the Cotton Trade, and the Cotton Manufactories of the United States of America (Philadelphia: Philadelphia Society for the Promotion of American Manufactures, 1817), 2; о Коксе в общем см.: James A. B. Scherer, Cotton as a World Power: A Study in the Economic Interpretation ofHistory (New York: F. A. Stokes Co., 1916), 122–23; Tench Coxe, View of the United States ofAmerica (Philadelphia: William Hall, 1794), 20; Michael M. Edwards, The Growth of the British Cotton Trade, 1780–1815 (Manchester: Manchester University Press, 1967), 87; Tench Coxe to Robert Livingston, June 10, 1802, in Papers of Tench Coxe, Correspondence and General Papers, June 1802, Film A 201, reel 74, Historical Society of Pe
210
“Cotton. Cultivation, manufacture, and foreign trade of. Letter from the Secretary of the Treasury,” March 4, 1836 (Washington, DC: Blair & Rives, 1836), 8, http://catalog.hathitrust.org/Record/011 159 609.
211
Joyce Chaplin, “Creating a Cotton South in Georgia and South Carolina, 1760–1815,” Journal ofSouthern History 57 (May 1991): 178; Lewis Cecil Gray, History ofAgriculture in the Southern United States to 1860, vol. 2 (Washington, DC: Carnegie Institution of Washington, 1933), 673; Chew, History of the Kingdom of Cotton, 36, 41; о производстве хлопка и хлопковой ткани в домохозяйствах см. также: Scherer, Cotton as a World Power, 124–25; Ralph Izard to Henry Laurens, Bath, December 20, 1775, как reproduced in Correspondence ofMr. Ralph Izard ofSouth Carolina, From the Year 1774 to 1804; With a Short Memoir (New York: Charles S. Francis & Cº, 1844), 174, см. также: 16, 82, 246, 296, 300, 370, 386, 390.
212
John Hebron Moore, The Emergence of the Cotton Kingdom in the Old Southwest: Mississippi, 1770–1860 (Baton Rouge: Louisiana State University Press, 1988), 77; Chaplin, “Creating a Cotton South,” 177, 188, 193.
213
Edwards, The Growth of the British Cotton Trade, 80, 85; Chew, History of the Kingdom of Cotton, 40. Однако имелось и продолжает существовать значительное несогласие по поводу того, кто первым начал выращивать хлопок. См.: Nichol Turnbull, “The Begi
214
“La Rapida Transformacion del Paisaje Viorgen de Guantanamo por lose immigran-tes Franceses (1802–1809),” in Levi Marrero, Cuba: Economia y sociedad, vol. 11, Azucar, ilustracion y conciencia, 1763–1868 (Madrid: Editorial Playor, 1983), 148; Moore, The Emergence of the Cotton Kingdom, 4; Edwards, The Growth of the British Cotton Trade, 92; Brian Schoen, The Fragile Fabric of Union: Cotton, Federal Politics, and the Global Origins of the Civil War (Baltimore: Johns Hopkins University Press, 2009), 12.