Страница 13 из 14
Справедливым, впрочем, было бы замечание, что при переводе используется не только значение и смысл текста, важная роль принадлежит также и конкретным языковым средствам выражения этого смысла (такая их роль наиболее явственно выступает, например, в случаях игры слов). Однако здесь нет противоречия изложенному только что мнению об использовании переводчиком в своей деятельности текста. Языковые средства являются единицами чувственной ткани образа текста, которые содержатся в нём (образе) как бы латентно и могут быть при необходимости активно использованы. Конкретные языковые единицы как воспринимаемой, так и порождаемой формы текста могут быть наделены значимостью и способностью корректировать процесс перевода, будучи в различной мере осознанными или неосознаваемыми.
б) перевод-речь – перевод-общение
Необходимо сразу сделать оговорку насчёт вульгарного и упрощённого понимания общения, которое часто сводят к передаче сообщения от отправителя получателю по каналу связи. Общение – это «не передача информации, а взаимодействие с другими людьми как внутренний механизм жизни коллектива. Не передача информации, а именно обмен… идеями, интересами и т.п. и формирование установок, усвоение общественно-исторического опыта» [Леонтьев А.А. 2005: 13]. Общение – это явление общественное, которое «…не есть по своей природе интериндивидуальный процесс (и тем более не есть простая стимуляция, за которой автоматически следует невербальная или вербальная реакция), но процесс социальный, процесс, осуществляемый внутри общества для нужд общества» [Там же: 132–133]. «Опираясь на Марксово понимание превращённой формы… можно общение и общественное отношение рассматривать как превращённые формы деятельности. Общение возникает первоначально как элемент совместной деятельности, а общественные отношения формируются как отражение в сознании людей повторяющихся актов общения» [Тарасов 1987: 141].
Е.Ф. Тарасов особо подчёркивает одно из основных положений теории речевой деятельности о том, что речевая деятельность вообще не может рассматриваться вне «общедеятельностной» системы: «…общение понимается не только как необходимое звено совместной деятельности, но и как внутренняя активность общества – следовательно, находится место речи и в структуре всего общества. (Общение в этом понимании, естественно, шире речевого общения, которое есть лишь форма общения, опосредованная языковыми знаками.)» [Там же: 130]. Речевое общение есть всегда общение сотрудничающих в той или иной форме людей. Участвующие в общении люди являются всегда социальными и непрерывно социализирующимися индивидами, приобретающими новый и перерабатывающими уже имеющийся у них социальный опыт, закрепляемый в виде их собственных знаний, представлений, умений, стереотипов и т.д. Даже индивидуальное знание и личностный смысл так или иначе связаны с обществом, в котором человек живёт, так как они служат его ориентации и деятельности в этом обществе.
Объектом (объектом-целью) речевого общения Е.Ф. Тарасов называет другого человека, которого субъект деятельности хочет побудить к некоторой деятельности путём передачи некоторой информации, и «изменённый» таким образом объект, сформировавший готовность совершить эту деятельность, есть продукт первой деятельности – речи [Там же: 150]. Однако нам подобная трактовка представляется несколько узкой. На наш взгляд, субъект деятельности стремится изменить всю ситуацию общения целиком (а другой индивид в этом случае – часть этой ситуации), хотя и не всегда значительно и полностью, в конце концов – изменить мир вокруг себя, тот мир, который предстаёт перед ним в его сознании, о чём Е.Ф. Тарасов также пишет: «В письменном тексте опредмечен и замещён весь процесс речевого общения, и необходимым условием понимания текста является распредмечивание в процессе мысленного представления всей ситуации общения, включающей в себя взаимодействующих коммуникантов, социальные отношения, связывающие их в данном акте совместной деятельности, этические правила общения» (курсив наш. ‒ А.Я.) [Там же: 145]. Понимание абсолютно всех компонентов ситуации общения далеко не всегда возможно и не нужно, для перевода, в частности, как представляется, достаточным является распредмечивание общих, наиболее значимых в данной ситуации общения (ситуации восприятия текста) смысловых компонентов текста.
Основной «единицей» взаимодействия перевода-речи и перевода-общения является мотив. Мотив – в той ситуации, которая только должна быть достигнута с помощью перевода, или в таком изменённом её состоянии, к которому стремится переводчик. «Представление об изменённом предмете управляет действием…» (курсив наш. ‒ А.Я.) [Леонтьев А.Н. 2001: 94]. Именно образ такой изменённой ситуации общения (или отдельные её компоненты) и подталкивает переводчика к переводной деятельности, задаёт общее её направление.
Речевую деятельность Е.Ф. Тарасов характеризует как активность, направленную на «свою» цель, но побуждаемую «чужим» мотивом [Тарасов 1987: 108] (вспомним в этой связи мысль А.А. Леонтьева о том, что с одной только речью человеку делать нечего). «Мотивом, т.е. целью, ради достижения которой осуществляется речевое воздействие, является цель неречевой деятельности» [Там же: 150], в которую вовлечены несколько взаимодействующих индивидов. Речевое воздействие осуществляется с целью, прежде всего, создания их готовности к взаимодействию. Речевая деятельность детерминирована двумя целями: целью общения и целью неречевой деятельности, в структуре которой развёртывается общение, эта вторая цель и является, с точки зрения теории речевой деятельности, мотивом речевого общения [Там же: 151].
Относительно участников общения мотив состоит в коррекции речевого поведения, мотивов и целей деятельности собеседников, то есть, в конечном счёте, мотив деятельности переводчика состоит в изменении образов мира находящихся в сотрудничестве людей и корректировке их ориентации в речевой ситуации (результат такого изменения находится в сознании переводчика в виде образа потребного будущего). Корректировка, или коррекция – это внесение внешних ориентиров деятельности, которые направят её по тому, а не другому пути. Такое понимание мотива может быть приложено не только к устному, но и к письменному переводу: переводчик стремится к тому, чтобы образ мира конечного получателя текста изменился соответственно смыслу и прагматике текста. Нельзя сказать, что мотив всецело находятся «внутри» сознания переводчика или только лишь во внешних условиях осуществления перевода, хотя бы уже в силу того, что любая деятельность полимотивирована: для переводчика важны не только изменения внешней ситуации, побуждающие его к тем или иным действиям, но и то, каким образом эти изменения осмысляются и переживаются. Переводчик переводит текст так, а не иначе не из собственной прихоти и не только в соответствии с некоторыми «внешними» причинами, а в соответствии с целью и условиями деятельности, однако восприятие и осмысление значимых характеристик и элементов ситуации общения личностно обусловлены, преломлены сознанием. Значимыми можно назвать элементы (от смысловых блоков и условий ситуации общения до конкретных словоформ), переживаемые или осознаваемые переводчиком как необходимые для конечного получателя текста, т.е. через них этот реципиент будет способен понять смысл текста или его отрывка.
Итак, мотив представляет собой то, чего ещё нет в действительности, а есть лишь в сознании переводчика как образ будущего. Однако при этом мотив, а вместе с ним и цель деятельности обусловливают и корректируют саму деятельность либо целиком, либо в каких-то отдельных её аспектах. Достижение промежуточного результата каждый раз как бы отодвигает горизонт вероятностного прогнозирования и изменяет образ потребного будущего, задавая всё новые мотивы деятельности; без такого отодвигания деятельность прекратилась бы, что и происходит с достижением конечной цели всей деятельности. Можно заключить, что мотив является одной из главных задающих переменных [Зинченко 1998: 212] переводной деятельности: будущий результат не только задан наперёд в виде изменяющегося в ходе деятельности образа, но также и сам этот будущий результат по мере его достижения оказывает влияние на отдельные компоненты деятельности, общую её структуру, характер и особенности её осуществления.