Страница 10 из 20
Объяснение Морриса можно было бы считать курьезом, если бы не докторская степень, солидная должность и далекий от юмора замысел автора.
В 1998 г. английский антрополог Д. Миллер возродил идею Дарвина, отвергнутую Уоллесом, что мозг человека можно объяснить половым отбором (Miller, 1998). Якобы только половым отбором на выбывание и можно объяснить. Иное эволюционное объяснение взрывного роста мозга и появления сознания и языка невозможно. Это в конце ХХ в., спустя полтораста лет попыток!
Когда мы видим сексуальные предпочтения современных женщин, в это выбывание как-то не верится. Женщина может выйти замуж за умного ботаника, но для секса предпочтет тупого качка. Не случайно, когда в США мужчины начали тестировать детей, выяснилось, что треть умных и богатых кормят не своих детей. А ведь у современных женщин есть масса возможностей избежать ненужного зачатия. Видимо, они не такие уж ненужные. Работает древняя программа: хочу ребенка от сильного и молодого! От любимого мужчины хочу, иначе ребенка любить не смогу! – и женщины рискуют.
Мужчины вообще выбирают не по уму. У умных женщин проблемы с замужеством, потому что мужчины предпочитают блондинок. Где тот молодой человек, который мечтает об умной жене, а не о красивой?
В первобытности для роста мозга не было стимулов. Первобытные люди избегают новаций. Их день похож на другой как две капли воды, и так на протяжении тысячелетий. Об отсутствии новаций говорит каменная индустрия: миллионы лет не менялись приемы обработки камня. На протяжении тысячелетий люди ели одну и ту же простую пищу, исполняли одни и те же трансовые ритуалы, наносили одни и те же татуировки. Об этом подробно пишет Дарвин. Вспомним, как он объяснил вымирание «дикарей»: переменой в образе жизни в связи с приходом европейцев, хотя она, по его мнению, ухудшением не была. Получается, что Миллер противоречит Дарвину, учение которого о половом отборе берет за основу.
Не было необходимости в росте мозга еще и потому, что он у нас с большим запасом. Даже современные люди используют мозг на 5–10 %. Это, кстати сказать, тоже проблема теории эволюции. Симиалисты этот излишек никак не объясняют. Инверсионная теория объясняет легко, вы убедитесь.
У неандертальцев, являющихся одними из предков homo sapiens, мозг в среднем был на 300 граммов больше, чем у современного человека. Это уменьшение мозга можно было бы объяснить тем, что неандертальцы смешались с кроманьонцами, но ведь у кроманьонцев мозг тоже в среднем был больше, чем у современного человека! Интересно, что уменьшение мозга совпадает с началом внедрения всякого рода новаций – примерно 25 тыс. лет назад. В верхнем палеолите каменная индустрия отличается разнообразием форм, а мозг людей верхнего палеолита меньше, чем людей среднего палеолита, где один и тот же дисковидный нуклеус и скалываемые с него круглые отщепы не менялись десятки тысяч лет.
Начало цивилизации тоже не вызвало рост мозга, он продолжил уменьшаться, хотя отбор уже шел во многом по уму. В первобытности это качество ценилось не столь дорого, там ценились в мужчинах сила и смелость, потому что думать, собственно, было не над чем. Ну, попробуй изменить какой-нибудь тысячелетний ритуал… Вряд ли это оценят.
Теория полового отбора в принципе не может объяснить взрывной рост мозга обезьян в процессе антропогенеза, точно так же как теория естественного отбора «от обезьян». Одно это ставит на ней жирный, несмываемый никакими потугами крест.
Ответ на все эти вопросы может быть только один: не было роста мозга в процессе антропогенеза. Он был получен людьми от наших настоящих предков – конечно, не обезьян, – с избыточной массой и возможностями. Большой мозг – это не результат, а предпосылка антропогенеза.
Возможно, с этим связаны разговоры о том, что неандертальцы обладали сверхчеловеческими ментальными способностями, каким-то «шестым чувством». В принципе такое может быть. Это может быть связано, например, с возможностью воспринимать ультразвук. Диапазон, воспринимаемый человеком, от – 20 до 20 кгц. Но ухо может воспринимать более высокий звук – до 22 кгц. Это уже ультразвук. Однако в мозге (а слышим мы в конечном счете мозгом) нет структур, способных обеспечить этот диапазон. Они есть у отдельных людей со сверхразвитым слухом. Возможно, они были у пресапиенсов. Они есть, как известно, у дельфинов, использующих ультразвук для общения. Точно так же обстоит дело с инфразвуками: ухо может, но не может мозг. А ведь это и есть «шестое чувство» животных. Известно, что животные массово бегут с места природных катастроф до катастроф. Они слышат их приближение по инфразвуку, по «дрожи земли», а люди не слышат.
Новый фактор эволюции: чепуховины
В 2001 г. американский популяризатор науки К. Циммер в книге «Эволюция. Триумф идеи» повторил тезисы Дарвина о половом отборе с привлечением современного материала (Zimmer, 2001; русский перевод: Циммер, 2018). Его компиляция стала образцом для компиляций наших «дарвинистов по полной». Один из них, доктор биологических наук Александр Марков, даже изобрел новый научный термин для неадаптивных признаков – «чепуховины». Полагаю, что данное изобретение и есть его главный вклад в теорию эволюции человека.
…Дело происходит сразу в двух прекрасно оснащенных лабораториях, в США и Германии. Дело чрезвычайной важности: ученые, сопя от напряжения, т. к. экспериментальный материал чрезвычайно мал, скользкий и отчаянно дергается, заняты важным процессом: они ликвидируют напрочь «странный и, по-видимому, совершенно бесполезный признак», встречающийся у самцов моллинезий. Эта мелкая черная рыбка – один из наиболее популярных видов у начинающих аквариумистов. С них, да еще с гуппий обычно заводятся домашние аквариумы. Над верхней губой моллинезий, как у всех рыб семейства пециллий, имеются этакие «усики» – кожные наросты, позволяющие на глазок различать самок и самцов. У крупных рыб этого семейства, обитающих в тропических водоемах Америки, эти самцовые усы-наросты твердые, они используются для возбуждения половых органов самок. Для чего и предназначены природой.
Хорошо оплачиваемые мозги озаботились тем, что у моллинезий наросты не крупные и твердые, а маленькие и мягкие. Как они могут хоть кого-нибудь возбудить до метания икры?! – задумались очень ученые люди. Им почему-то не пришло в голову, что рыбки тоже очень ма-а-ленькие, брюшки у них очень не-ежненькие, в силу чего самочкам трений этих усиков вполне достаточно, чтобы возбудиться до икрометания.
Думаю, что научную проблему здесь могут увидеть только люди, у которых нет больше никаких проблем. Все уже решили. Проблему происхождения человека, например. В целом. Остались мелочи, для чего и бреют рыбок. Да! Их бреют именно с этой целью. Стоит задача доказать неадаптивность усиков молли.
Заметим, что это кожные наросты, т. е. с рыбок сдирали кожу живьем. Вопрос решали наиважнейший: может быть, это вовсе и не органы возбуждения, а так просто – не пришей к чему-то ус?
После садо-парикмахерской процедуры уцелевших рыбок выпускали в аквариумы и наблюдали: кого самки предпочитают? Усатых или бритых?
Это только на бумаге выглядит просто, а там, по обе стороны Атлантики, имели место быть серии сложных экспериментов, в ходе которых решался «идейный вопрос» о половом отборе. Эту серию экспериментов подробно и сочувственно описал А. Марков в книге «Эволюция человека. Обезьяны, кости, гены». Цитирую:
«Поскольку больше никаких идей о возможной функции усов у авторов не было (действительно, трудно придумать что-то еще), оставалось… посмотреть, не нравится ли эта чепуховина самкам».
«Выяснился» следующий факт: если один самец был крупнее другого, самки предпочитали более крупного, независимо, брит он или в первозданной красе. Если самцы были одного размера, самки предпочитали усатого.
Кого-то это удивляет? Меня – нет. Женщины тоже любят, чтобы их пощекотали усами молодецкими. Но если молодец плюгавый, никакие усы ему не помогут. Девушка выберет справного, хотя и бритого до синевы.