Страница 5 из 12
Мысль о конвергенции материального и духовного в эпоху глобализации предыдущего исследователя развивает Г.В. Номеровская в диссертационном исследовании на соискание ученой степени кандидата философских наук «Становление глобального сознания (философский анализ)». Так, она отмечает, что «мир, в котором мы живем сегодня, познал две крайности: объединение на базе коммуникативных технологий разрозненных социумов и активное сопротивление процессу слома барьеров, поскольку культуры все равно сохраняют значительную степень автономии» [119, с. 130]. Религия, например, как форма общественного сознания сегодня представляет в планетарном масштабе и на уровне частных религий «интеграционные процессы» [Там же]. Это свидетельствует о том, что глобализация «сжимает» мир духовно и материально, преодолевая частные явления «дифференциации» мировоззрения общества традиционной и техногенной ориентации. Следовательно, методология исследования глобальных и локальных явлений общества должна идти по пути от частного к общему и, напротив, от общего к частному, учитывая тенденции глобального масштаба. Однако в таком случае необходимо учитывать роль сознания, которое должно принимать не только искусственные процессы оформления знания в информацию и выдачи последнего как продукт познания, но и сам познавательный процесс, который всецело построен на исследовании природы сознания и его роли для общества в условиях глобализации.
По мнению В.С. Барулина, «каждый исторический этап, каждая новая историческая эпоха обогащает человечество новым социальным опытом и соответственно создает условия для того, чтобы оно становилось в чем-то мудрее, глубже понимало себя, созданный им общественный мир. Пытливая мысль всегда искала выход из постоянных социальных противоречий. Она создавала модели общественного устройства, которое было бы свободно от груза проблем, отягчающих и порабощающих человека. Естественно, в этом будущем обществе не должны были иметь место те причины, которые вызывали общественные трудности» [12, с. 5-6]. Следовательно, мировоззрение – это и историко-эволюционный продукт, и орудийный феномен, познающий и преобразовывающий мир человека.
А.М. Буровский отмечает в современном мировоззрении, несущем идею «неограниченности ресурсов Земли» и «распространения нововременной европейской модели цивилизации»: «Мы с ужасом видим, что реализация принципов нововременной культуры вызвала экологический кризис, грозящий в самом обозримом будущем перейти в экологическую катастрофу. Современный человек то с удивлением, то с ужасом обнаруживает, что источником и причиной экологических бедствий является именно он сам. Его собственное сознание, его собственный тип культуры» [27, с. 152].
Мировоззрение вообще и мировоззрение в частности, которое порождено и поддерживается конкретным обществом, в какой-то мере антагонисты. Так, например, мировоззрение российского общества само по себе глобализационно, не потому что охватывает весь земной шар, а потому, что в сравнении с другими общественными мировоззрениями имеет более широкий и объемный масштаб, исходя из большого физического размера пространства России. Оно, в частности, представлено, как полагает Л.Б. Вардомский, в виде «военно-политического» мировоззрения. Однако сегодня в условиях реальной глобализации мировоззрение, «контролирующее мировое воздушное и космическое пространство, явно не достаточно, чтобы претендовать на глобальное мировоззрение как таковое. Л.Б. Вардомский полагает, что «современное глобальное позиционирование страны показывает, что «количество» пространства обеспечивает значительные конкурентные преимущества как в мировой экономике, так и в политике. Но для устойчивого экономического развития в настоящее время всё более важную роль играет инновационность экономики (способность воспринимать, разрабатывать, производить или воспроизводить новые товары и услуги, способность к выработке стратегических решений на разных уровнях управления и путей их достижения), ёмкость национального пространства и преференциальный доступ к рыночным пространствам зарубежных государств, прежде всего соседних» [28, с. 9-10]. Однако «орудийность» мировоззрения без истинного фундамента, опирающегося на духовную составляющую, все-таки представляет неустойчивую конструкцию.
В частности, Н.Я. Веретенников в диссертационном исследовании «Личностное самоопределение в русском духовном опыте: функционально-контекстуальный подход» пишет, что «очень опасно для личности и общества, когда извращаются и выворачиваются наизнанку сложившиеся ценностно-нормативные системы, проводимые реформы далеки от социального вектора [34, с. 160]. Духовное здоровье человека, независимо от национальной принадлежности, невозможно без обращения к истинным живительным истокам духовных этнических традиций, без мощной корневой системы его культуры. По его мнению, «в качестве одной из главных причин ценностных сдвигов выделяется ситуация неопределенности и, как ее следствие, – неспособность человека к планированию и достижению долговременных целей, жизненных стратегий, освященных высшими духовными идеалами, ценностями» [Там же, с. 161]. Такие «отставания», или «сдвиги», мы полагаем, связаны с тем, что мировоззрение по своим темпам отстает от развития экономико-материального базиса общества. Согласно мнению Н.Я. Веретенникова, «ценности должны изменяться, когда начинается новая фаза эволюции» [Там же, с. 272].
Несколько слов о состоявшемся 4-10 августа 2013 г. XXIII Всемирном философском конгрессе в Афинах (Греция) под названием «Философия как познание и образ жизни». Канд. философ. наук, доцент, главный ученый секретарь РФО А.Д. Королев отмечает в статье «Философия как расследование» о конгрессе следующее: «На мой взгляд, девиз XXIII Всемирного философского конгресса удачен, поскольку отражает саму суть современной философии» [73, с. 8-9]. В третьем номере «Вестника РФО» за 2013 г. далее видно, что мировоззренческая функция философии как английское слово «inquiri» дословно значит «наведение справок», «расследование», «исследование». Этот девиз выдерживался на протяжении всего форума и в выступлениях философов.
В частности, директор ИФ РАН, академик РАН, вице-президент РФО А.А. Гусейнов отмечает: «Философия поднимает человека на ступень мышления, которое имеет две особенности, отличные от научного познания. Первая особенность состоит в том, что философия выходит за узкие и строгие пределы объективного знания и конструирует идеально-законченные образы мира. Вторая особенность философского мышления состоит в том, что оно является принципиально критическим к наличным формам жизни» [Там же, с. 13-14]. Таким образом, согласно утверждению А.А. Гусейнова, мышление как составная часть мировоззрения особым образом связано с реальностью человеческого существования. Оно способно перемещать человека в иной – идеальный – мир, который существует наряду с чувственно фиксируемым реальным миром, как бы параллельно с ним. Академик считает: «Когда мы мыслим, мы не можем делать ничего другого. Если уж есть в человеке что-то автономное, имеющее свои основания только в самом себе, так это именно мышление» [Там же, с. 14]. Оценивая критически собственно примат науки над нравственностью, А.А. Гусейнов пишет: «Наука и обусловленные ею материальные преобразования в обществе достигли таких успехов, которые превзошли все прогнозы и даже фантазии прошлого. Но они не привели к ожидавшимся нравственным изменениям. Внешние успехи, включая необычайное возрастание комфортности жизни, не привели к внутреннему росту людей. Сегодня становится ясно, что путь к нравственному совершенству не пролегает через науку и обусловленный ею прогресс» [Там же, с. 14]. Отсюда задача философии, согласно академику: «Найти рационально осмысленный путь к достойному, совершенному человеческому существованию – вот решающий вопрос, который стоит перед ней и от ответа на который будет зависть ее место в обществе» [Там же]. Он рассматривает человека как личность, принимающую решения, ориентированные на его собственные императивы нравственности. А.А. Гусейнов заключает: «Чтобы быть на уровне своего нравственного призвания, человеку необходимо выработать философский критический взгляд на мир. Он предполагает и требует того, чтобы мир получил санкцию разума, не просто всеобщего, научного, абсолютного и т.д., а такого разума, который, в конечном счете, на выходе, тогда, когда речь идет об ответственных суждениях, оказывается разумом самого действующего индивида. Человек судящий (принимающий решения) и человек мыслящий имеют между собой то общее, что и в том, и в другом случаях, а возможно, только в этих двух случаях, он (человек) выступает в качестве автономного начала, находит опору в самом себе, в своей воле и в своем разуме» [Там же, с. 16].