Нетерпение сердца

— Замолчи. Ты не знаешь, о чем говоришь.

Снейп смотрел на него так, будто он на его глазах тронулся рассудком, а для Гарри кусочки головоломки сложились воедино.

— А по-моему знаю. — Твердо сказал он. — Хватит уже винить себя в её смерти. Ты выплатил этот долг сполна, множество раз сохранив мне жизнь. Если ты вечно будешь себя корить, зачем тогда тебе это?

Гарри метнулся в противоположный конец комнаты, схватил папку с письмами с полки шкафа и бросил её к Северусу.

Пожелтевшие конверты и фотографии высыпались на ковер, и Снейп подался от них назад, будто ему под ноги пролился яд.

— Ты хранишь её письма и её бездушные образы на клочках старой бумаги, бережно перекладываешь и перебираешь их — ради чего? Легко любить человека, которого нет, профессор. Он никогда не разочарует, никогда не сможет сказать ни единого слова против, его можно идеализировать себе так, как хочется, до бесконечности. И гораздо больше сил требует настоящее чувство, над которым нужно трудиться, иначе ничего не выйдет.

Гарри замолчал, тяжело дыша. Вокруг звенела тишина. Снейп смотрел на просыпанные письма, и парень произнес напоследок:

— Ты просто трус, Северус.

Порывисто развернувшись, Поттер быстрым шагом вышел из дома.

Несмотря ни на что, он чувствовал, что поступил правильно. Даже если бы Снейп выгнал его теперь из дома, Поттер не забрал бы ни единого слова из того, что сказал. На душе было муторно и тошно. Он некоторое время просто стоял, облокотившись плечом о прутья калитки, прислонившись к ним виском, и смотрел, как в розовых цветах вереска копошатся пчёлы. Они летали, жужжали, трудились и совершенно не обращали внимания на человека, наблюдающего за ними.

Когда Гарри уже подумывал о том, что нужно, наверное, идти собирать вещи, дверь открылась. Он поднял взгляд на Северуса, который в своём неизменном черном одеянии казался слишком высоким и взрослым.

Снейп неспешно подошёл к нему, отпер калитку и взял его за руку.

— Идём.

Гарри молча подчинился.

Они вышли в чистое поле. Ветер колыхал пшеницу, и по множеству колосьев проходили золотые волны, а закатное солнце окрашивало их в драгоценные цвета.

Снейп вел его знакомой ему дорогой к лесу, а дальше сквозь него, по заросшей тропке к раскидистому дубу на берегу тихой речки.

Остановившись под плотной кроной, он окинул взглядом спокойную гладь воды, вдохнул вечерний воздух и повернулся к Гарри.

Поттер не нарушал молчания между ними. Он чувствовал, что Снейп должен начать разговор первым, потому что сам он всё уже высказал. Парень был готов к чему угодно: к язвительному порицанию, к холодной лекции о хороших манерах и о том, что нужно держать себя в руках, но не к тому, что Северус медленно привлечёт его к себе и нежно поцелует.

Из всех поцелуев именно этот показался Гарри настоящим, с привкусом слёз и неподдельных переживаний. Просто прикосновение губ к губам, но сердце забилось как сумасшедшее, нетерпеливо и порывисто.

Тёплые руки Снейпа скрыли его в своих объятиях, сильных и надежных, как скала. Гарри подался вперед, отдаваясь пьянящему чувству покоя и защищенности, оплетая его талию дрожащими руками, прижимаясь к его груди.

Через несколько мгновений их поцелуй прервался, и уголки губ Северуса слегка дрогнули.

— Я могу ответить на твои чувства, Поттер, но, видит Мерлин, ты сам напросился.

Дикая, сметающая все остальные эмоции радость хлынула из глубин сердца и затопила все его существо горячей волной. Снейп усмехнулся — так много всего сразу было написано на лице парня, и тут же невесомо дотронулся до его волос с лаской, какая не могла представиться в его руках.

Гарри посмотрел на речку, в которой отражались закатные лучи, и потянул Северуса на песок под раскидистый дуб.

— И что же ты имеешь против романтических вечеров на берегу реки? Разве это не прекрасно, взгляни.

Снейп сел рядом с Поттером и окинул взором живописный пейзаж.

— Действительно.

========== Глава 10 ==========

Лето пролетело слишком быстро. Гарри привык к зною, к цветущему вереску, с пышной зелени и буйным яблоневым ветвям. А теперь осень окрашивала сад в пурпурные, охристые, бурые тона, рассыпала золото листьев под ноги и дула холодными ветрами.

Выгребая с грядок жухлую листву и складывая её в компостную кучу, Гарри все еще ходил в футболке до самого вечера и ухитрился простудиться. Кашляя и хлюпая носом, он встретил Северуса вечером с замотанным шарфом горлом и получил от него нагоняй.

— Поттер, вы — бестолочь! Даже дети знают, что нельзя ходить нагишом в непредсказуемом сентябре, но, видимо, вас всё это не касается. Марш в постель, я принесу перечное зелье. Только ваших соплей нам не хватало.

Забота Снейпа о нем на зелье и кончилась. Гарри не слишком рассчитывал, что он будет таскать ему еду на подносе и кудахтать, как Молли, и оказался прав. До вечера он провалялся с температурой в одиночестве в спальне и, наконец, забылся тревожным сном. Проснулся от того, что в темноте ему на лоб легла прохладная рука. Гарри дёрнулся скорее от неожиданности, чем от страха.

— Тихо, это я.

Рука исчезла, послышался плеск воды, и она вернулась вместе с влажным полотенцем. Северус обтёр его лоб и приложил холодную ткань к шее с одной и другой стороны.

— У тебя даже простуда ненормальная, Поттер, — прошептал Снейп, как показалось Гарри, с досадой, — температура не спадает.

— Скоро спадёт, — прохрипел парень, — я всегда долго болею. С детства.

— В таком случае, нужно подумать, что делать с вашим иммунитетом.

Драко Малфой, послонявшись несколько дней без дела, увлёкся маггловской литературой. Он мог часами сидеть в гостиной с книгой, раздражая Гарри своим присутствием. Сейчас диван в гостиной пустовал — Северус ночевал в спальне Поттера с того самого дня, как они всё выяснили. Он тогда просто пришёл и остался, если Малфой и догадывался о том, что у него есть возможность перебраться с чердака в комнату, то он никак не комментировал это.

Во всем чувствовалось, что Драко не привык жить без прислуги. В Малфой-Мэноре, должно быть, была целая армия домовых эльфов, потому что аристократичный отпрыск понятия не имел, как приготовить элементарный завтрак.

Всё домашнее хозяйство было на Гарри. Он целыми днями пропадал то на кухне, то в огороде, то в сарае для инвентаря, который переделал под мастерскую. Северус рассказывал, что его дед был плотником и у него остались старые инструменты. Гарри мастерил там стол для гостиной, потому что Малфой нагло утащил тот, что был, к себе на мансарду.

Драко же всё это время либо пожирал приготовленную Поттером еду, либо читал, сидя у неразожженного камина. Тогда бывший гриффиндорец возмутился и заявил, что отныне мытье посуды — обязанность Малфоя. Снейп согласился, что это справедливо, и слизеринцу пришлось подчиниться.

Если бы у Гарри была видеокамера, он бы с удовольствием записал боевое крещение Малфоя на поприще домашней работы.

Сначала блондин решил почистить всю посуду сразу заклинанием и перебил половину. Потом кинулся изучать сей вопрос в библиотеке, но так как нужной книги там не оказалось, просто смирился, натянул перчатки и мыл тарелки, беря их двумя пальчиками, оттопыривая мизинчик. Поттер чуть живот со смеху не надорвал.

По поводу их с Северусом отношений Малфой не высказывался, но Гарри то и дело ловил его насмешливые и чересчур понимающие взгляды, когда он мог положить Снейпу добавки за ужином, или принести ему нужную книгу.

Гарри оказался в новом для него положении, ведь раньше ему не за кем было ухаживать, и он заботился о Северусе так, как умел. Ему нравилось быть для него полезным, нужным.

Ужинать они садились как только Снейп приходил домой непременно втроем. Так повелось изначально, и Гарри не переставал подшучивать, что они своеобразная семья, а в семье, как говорится, не без урода, и косился при этом на Малфоя. Малфой в долгу не оставался, и, сладко улыбаясь, спрашивал Поттера, как ему живётся под защитой этих стен, когда все кругом рискуют своими жизнями. Северус в их перепалки не вступал. Он молча ел и уходил в лабораторию варить зелья для частных заказчиков.