Нетерпение сердца

Гарри опустил палочку. Не похоже было, что Драко врал. Насколько он помнил его по школе, юный наследник рода Малфоев никогда не отличался какими-то особыми актёрскими способностями.

— Ты знаешь, кто предатель?

Блондин покачал головой.

— Нет. Я его не узнал. Знаю только, что он не входит в число Пожирателей Смерти.

Чем больше Поттер разглядывал своего давнего недруга, тем больше удивлялся, насколько тот изменился.

Всегда бледный и заносчивый Малфой сейчас был жилистым, подтянутым, с острым, цепким взглядом, более спокойным и молчаливым. Похоже, жизнь в собственном доме вместе с Пожирателями Смерти, их бесконечные зверства, забрали всё, что делало Драко восемнадцатилетним парнем. Война, в некотором роде, тоже забрала его детство, и несмотря ни на что, Гарри ощутил сочувствие. Ведь он видел Малфоя в последний раз, идущим прямо в объятия Волан-де-Морта, с искажённым от страха и отвращения лицом, идущим против своей воли, только по велению матери. Наверное, тот путь в несколько шагов во многом и определил его дальнейшие поступки, и то, что он, в конце концов, всё же выбрал сторону Дамблдора, дарило ему искупление.

— Он всегда приходил под оборотным и изменял голос, — продолжил Драко, — при таких обстоятельствах невозможно понять личность предателя.

Гарри помолчал, обдумывая информацию, а на лице Малфоя появилась масляная улыбочка.

— Поттер, а скажи, чего это ты вдруг в геи заделался? Не замечал раньше за тобой.

— Отвали.

Парень скрылся от Малфоя с его гаденькими шуточками в саду.

Урожай яблок назрел, и яркие плоды начали падать. Заполнив несколько бочек ароматными фруктами, Гарри присел на скамейку. Он услышал далёкий хлопок трансгрессии, вскоре калитка скрипнула, и во двор вошел Снейп.

В руках у него были две сумки, из которых торчали метелки трав и горлышки различных склянок. Должно быть, ходил в Косой переулок чтобы пополнить ингредиенты для зелий.

Заметив Гарри в саду, Снейп подошел к скамейке.

— Доброе утро, — парень улыбнулся слегка нервно.

Он не знал, откуда взялась эта непонятная робость, но ощущал странную скованность под внимательным взглядом Северуса, остановившегося рядом.

— Как ты себя чувствуешь?

Гарри слегка покраснел.

— Всё хорошо. Ночь была прекрасной.

Снейп закатил глаза и пояснил:

— Я имею в виду, каково твоё физическое состояние. Ты хорошо себя чувствовал, когда встал?

Гарри покраснел ещё больше.

— А… Не знаю, вроде бы нормально.

— Вечно ты ничего не знаешь, — сварливо отозвался Снейп и развернулся, чтобы войти в дом.

Гарри поспешил за ним. Через полчаса он разогрел обед. За стол они сели молча, втроем.

Гарри кусок в горло не лез под насмешливым взглядом Малфоя, который он переводил с него на Снейпа и обратно, а Северусу было все равно. Он не отрывал взгляда от газеты.

Когда Гарри разлил по чашкам чай, профессор сложил средство СМИ пополам и отбросил на кресло.

— Мы с профессором МакГонагалл считаем, что в свете последних событий, тебе небезопасно находиться здесь. — Обратился он к Поттеру, — ты некоторое время побудешь в Хогвартсе.

— Я не поеду в Хогвартс, — тут же ответил Гарри решительно.

— Поттер, в нашем стане предатель, Пожирателям известно всё, вплоть до координат твоего местонахождения, и мы понятия не имеем кто это…

— Вот именно! И ты хочешь, чтобы я оставил тебя одного здесь?

Малфой прокашлялся.

— Вообще-то тут еще есть я, если вы забыли…

— Беглые Пожиратели не в счет. — Огрызнулся Гарри.

Северус смотрел на своего подопечного неодобрительно и вместе с тем понимающе. Он кинул быстрый взгляд на Драко, и проговорил:

— Несмотря на то, что между нами, ты не должен оставаться со мной. Ты мне ничего не должен…

Гарри вздрогнул, а Малфой, чутко уловивший смену подтекста, поторопился ретироваться с кухни.

Висела звенящая тишина, в которой Поттер не верил своим ушам. Ему казалось, они всё выяснили, и он думал, что теперь, когда между ними так далеко всё зашло, Северус прекратит вести себя отстранённо, как чужой.

— Ты до сих пор мне не веришь, да?

Северус сидел молча, и Гарри ненавидел вот этот его непроницаемый, непробиваемый взгляд. Вот она разница между ними — многолетняя броня, железный самоконтроль, который парень ненавидел и мечтал пробить. Снейп мог чувственно трахать его каждую ночь, но впустить его в свою душу — ни за что!

Поттер медленно поднялся на ноги. Руки его подрагивали.

— Знаешь, что я думаю? Моя мать никогда не смогла бы быть с тобой.

Северус вздрогнул так сильно, что, казалось, его поразил слабый удар током. В его глазах мгновенно зажёгся гнев и предупреждение, но Поттеру было все равно. Он чувствовал себя использованным, ненужным и бесполезным. Снейп сделал его таким всего одной фразой.

— Она была сосредоточием жизни, движения, мысли — горела, не жила! А ты… — Гарри яростно покачал головой, — ты гасишь всю любовь к тебе одним взглядом. Ты всё разрушаешь. Зачем? Тебе нравится, что тебя кругом все ненавидят? Только вот я не вписываюсь в твой идеальный мирок негатива, и ты решил всё исправить, отослав меня?

После недолгого молчания Северус холодно произнес:

— Ты ожидал чего-то другого? Извини, что не вписываюсь в твой идеальный мирок, Поттер.

Гарри обошел стол и остановился возле стула, на котором сидел Северус. Хозяин дома мрачно следил за тем, как он приближается и спокойно смотрел на него снизу вверх. По его лицу, как обычно, ничего нельзя было понять.

— Я проснулся сегодня утром самым счастливым человеком, — проговорил Гарри тихо, облокотившись на спинку стула за спиной Снейпа и приблизив к нему лицо, — счастливым, потому что человек, которого я люблю, лишил меня девственности, и это было прекрасно. Изумительно. Идеально. Эта ночь, наверное, самое дорогое, что было и будет в моей памяти. Но, Северус, так не пойдет. Ты обижаешь меня. Я чувствую себя ненужным, и если это так, то скажи сейчас. Просто скажи, и я не стану больше поднимать эту тему. Уеду в Хогвартс, и не буду тебя преследовать.

Несколько минут прошли в полном молчании, в котором Поттер слышал лишь удары собственного сердца. Один Господь Бог знает, чего стоило ему произнести эти слова, но он не мог иначе. Обманывать себя и утешаться подачками было вдвойне невыносимо, чем покончить со всем разом.

Наконец, Снейп отвёл взгляд, прикрыл глаза и покачал головой.

— Я не могу дать тебе того, что ты хочешь, Поттер. — Сказал он как-то полузадушено.

— И чего же я, по-твоему, хочу?

Северус поднял на него темные глаза, и Гарри не встретил в них привычной закрытости. Во взоре его бывшего профессора читалась боль и сожаление, и ещё какая-то полуживая, несмелая привязанность, которую он всегда прятал, но в этот раз не сумел.

— Ты молод. — Негромко произнес Северус, — тебе нужны поцелуи на людях, прогулки под луной, романтические вечера у моря, любование закатом. А вовсе не стареющий зельевар с искорёженной судьбой. Остановись, пока не поздно.

— А ты? — спросил Гарри проникновенно, — что нужно тебе?

Парень видел, как затрепетали ресницы Северуса, как чуть расширились его зрачки. Он видел настоящее неподдельное чувство, такое слабое и робкое, словно Северус и сам боялся признать его существование.

— Это не имеет никакого значения.

— Почему не имеет? — порывисто спросил Гарри, почти касаясь его губ своими, — ты, что — не человек? У тебя нет сердца? За что ты себя так наказываешь?

— Поттер, перестань!

Северус встал так неожиданно, что Гарри чуть не упал, потеряв равновесие.

Профессор отошел от него на несколько шагов, и это было похоже на бегство. Гарри сделал шаг по направлению к нему и тут же заметил, как Снейп слегка приподнял руку в защитном жесте.

— Ты намеренно отталкиваешь меня, я вижу это ясно, Северус! — громко сказал парень, — вчера ты поддался своим чувствам, и теперь винишь себя в этом — почему? Дело в Лили, ведь так?