Истинно

— А что если вывести из строя этих… красных? — спросил Хагрид, — я был бы не прочь накостылять им пару разков…

— Орден Чернокнижников трогать нельзя!

Мы все разом повернулись на знакомый голос. От Хогвартса к нам спешно пробирался Драко Малфой, огибая горящие камни и ямы. Выглядел он бледным, но вполне полным сил.

- Оборвется магическая нить, контролирующая элементаль, и тогда нам останется ее только уничтожить. Полагаю, Конборн мертв, раз я вышел из проклятия оцепенения, — сказал он вместо приветствия.

— Мертв? — удивился Гарри, и его потрясение в голосе больно кольнуло меня в сердце.

Я все еще помнил, как жарко они целовались на учительском столе в кабинете трансфигурации.

— Конборн — предатель, — резко сказал я, — это он привел в школу Орден Чернокнижников.

— Погодите, что еще за Орден? — вмешалась Минерва.

— Тайная организация министерства магии, — коротко пояснил Малфой, — их цель — Поттер. Они думают, что он — крестраж, и Темный Лорд на самом деле не погиб.

По всем присутствующим волной пронесся изумленный вздох.

— Что за бред? — удивился Гарри.

— Бред или не бред, Поттер, а последствия пришлось расхлебывать нам, — резко отозвался Драко, — они брались доказать, что Волан-де-Морт жив. Им нужно было спровоцировать тебя так, чтобы крестраж внутри тебя начал защищаться, именно поэтому и была убита Лавиния — нужен был повод отправить Конборна в Хогвартс. А я… — он на мгновение отвел взгляд в сторону, — …хотел отомстить за отца…

Воцарилась тишина. Я не верил своим ушам.

— Драко… что ты сейчас сказал?

Лицо младшего Малфоя выражало то, чего я никогда не видел в Люциусе — раскаяние. Он опустил голубые льдистые глаза, скрыл свой взгляд за короткими светлыми ресницами, но потом решительно поднял его на Гарри.

— Я был членом Ордена, поэтому и знаю все так досконально. Это я подбросил им идею о крестражах. Но я не знал, чем все это обернется, — горячо добавил Драко. Он обращался только к Поттеру, и голос его звенел от отчаяния, — я не мог даже представить, что они зайдут так далеко. К тому моменту, когда была убита Лавиния, я осознал, что натворил, и попытался все исправить. Я напросился в профессора, чтобы быть рядом с тобой, Поттер. Мне нужно было действовать осторожно, чтобы меня не раскрыли в Ордене. Практически на всех они накладывают проклятие Правды, я избежал этой участи, потому что был достаточно мелким членом, мне не доверяли. Я хотел сделать так, чтобы Фрэнсис сам себя выдал, подставился, но не успел. Он понял, кто мешает ему в Хогвартсе и попытался меня убрать, обвинив в покушении на тебя. Когда ему не удалось, он погрузил меня в оцепенение.

Острое чувство жалости ударило меня изнутри. В растрепанном, отчаянном, похудевшем Малфое я видел себя. Я в юности точно так же запутался в собственной паутине мести и злости, и точно также промахнулся. Мне хотелось, до дрожи хотелось, защитить Драко, прямо сейчас закрыть его собой, и объяснить им всем, всем, кто сейчас смотрит на него обвиняющим взглядом, каково это — когда ты одинок и полон отчаяния!

Гарри выслушал его молча. По его лицу не было понятно, о чем он думает. Когда он сделал первый шаг к Драко, я дернулся. Мне хотелось его остановить, но почему-то я был не в силах пошевелиться.

Поттер медленно подошел к Малфою, который застыл с поднятой головой и обреченным выражением в глазах. Наверное, он ожидал пощечины, или Круцио, но Гарри лишь поднял руку и мягко положил её к нему на плечо. Малфой дернулся как от удара, чуть отклонился в изумлении.

— Я рад, что ты смог найти в себе силы выбрать верную сторону.

Неверяще Драко смотрел в глаза Поттера несколько секунд, а потом открыл рот и закрыл его. У него не было слов, как и у нас всех, кто наблюдал эту картину.

Я вновь увидел в Гарри Дамблдора. Сильная и благородная личность великого волшебника оставила яркий отпечаток в своем воспитаннике. Великодушие, которым он обладал, словно передалось Гарри, заставляло всех испытывать трепет и восхищение.

«Великий человек — Гарри Поттер, скажут когда-нибудь о парне, стоящем сейчас рядом со мной…»

— А теперь скажи нам, кто управляет элементалью? — обратился к Малфою Гарри, выводя нас всех из замешательства.

Ответить тот не успел.

На поле для квиддича послышались панические крики. Цепь красных лучей разорвалась, и вырвавшаяся из-под контроля элементаль, расшвыривала своих создателей прямо у нас на глазах.

С адским ревом существо обрушило исполинские кулаки на ближайших волшебников в алых мантиях, остальные в ужасе разбегались кто куда. Никто уже даже не пытался контролировать живую гору, они спешили спасти свои жизни, но было слишком поздно. Элементаль расшвыривала их, как буйвол — надоедливых паразитов.

— Нужно помочь им, — прошептала рядом со мной мадам Трюк, но никто так и не двинулся с места.

Существо уничтожило своих создателей ровно за двадцать секунд. Несчастные старались убежать, или укрыться за магическими щитами, но элементаль с легкостью их пробивала.

Вскоре все было кончено. Малфой ошеломленно проговорил:

— Вот черт…

— ЩИТ! — прокричала МакГонагалл, — НЕМЕДЛЕННО!

Её было сложно судить за потерю контроля над собой. Бесхозная элементаль, потерявшая магическую связь со своим создателем, осталась свободным существом, имеющим собственную волю и разум. Она была более не ограничена в движениях, так как магический круг был разорван, и медленно приближалась к замку, чтобы исполнить свою цель. Теперь нам оставалось только защищаться.

Старшекурсники и профессора рассредоточились, встали большим полукругом перед школой. Позади нас полыхал Хогвартс, рядом со мной стоял Гарри — нам было за что бороться.

— Заклинание щита. — Скомандовала МакГонагалл, — вместе, слаженно и четко. Давайте!

— Протего Максима! Фианто Дури! Репелло Иминикум!

Мы звучали, словно хор. Голоса и волшебные нити из палочек сливались в одно, воздух вокруг электризовался, напитывался магией, и Щит, прозрачный, невероятно прочный, сияющий, растекался над Хогвартсом. По мере того, как защитная пленка опускалась все ниже, образуя купол над нами, внутри становилось жарко. От заклинания опасно веяло огнем, оно было способно испепелить любого, кто коснется его, и его невозможно было снять. Оно распадалось само в случае поражения. Надолго ли хватит этой защиты, и что мы будем делать потом?

— По крайней мере, Щит даст нам время подумать, — пробормотал Хагрид. Сам великан не участвовал в создании Щита, но находился все время рядом.

Пленка падала все ниже, её сияющий край двигался к земле. Элементаль медленно тоже шла к замку, надвигаясь на нас, словно гора. Я уловил какое-то движение краем глаза.

— Куда?!

Крик МакГонагалл я услышал, уже зная, что случилось нечто ужасное.

Гарри подгадал момент и, перекатившись, оказался по ту сторону Щита в самое последнее мгновение, как он опустился на землю.

Защитное заклинание два раза ярко вспыхнуло, мерно загудело и померкло, набирая силу и оставляя отрезанным одного человека от всех.

Я рванулся вперед, Малфой с криком схватил меня за руку, Щит, угрожающе зашипев, срезал прядь моих волос, где-то рядом завопил Хагрид.

— ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?!

Гарри только смотрел на меня, и его лицо слегка расплывалось, видимое сквозь пленку Щита.

Я внезапно понял, что он задумал это еще на седьмом этаже, когда мы сидели возле обвалившейся башни. Вспомнил его взгляд, которым он смотрел на меня, его упрямство, мелькнувшее в глазах, и то, как быстро он согласился быть рядом со мной.

Он поднял руку, в неё тут же влетела невесть откуда взявшаяся метла. Другую руку он поднес к испепеляющей пленке заклинания, и она вновь угрожающе загудела. Губы Гарри шевельнулись, беззвучно произнося четыре слова, у меня подкосились ноги. Я упал коленями на талый снег, ручьями разбегающийся от жаркого заклинания.

— Гарри…

Взглянув на меня в последний раз, он развернулся, оседлал метлу и рывком поднялся в воздух. Мантию он скинул в полете, она спланировала прямо на Щит, а потом от неё не осталось ни единой ниточки.