Страница 33 из 36
При первом обсуждении вопроса о введении винной монополии в Государственном совете на заседаниях 5 и 7 мая 1893 г. министр финансов С.Ю. Витте так охарактеризовал положительные и отрицательные стороны действовавшей акцизной системы: «Главные основания этой системы, как она была задумана и введена в 1863 г., заключаются в том, во-первых, что вино облагается акцизом до выхода его с завода, т. е. что ближайшему правительственному надзору подчиняется лишь производство вина, и, во-вторых, что продажа вина составляет предмет вольного промысла и что число мест продажи не подлежит ограничению. Неудобство второго из указанных положений обнаружилось с самого введения реформы. Со следующего же, 1864 г. правительство, усмотрев непримиримость принципа свободы торговли по отношению к вину, было вынуждено предпринять целый ряд мер к сокращению числа мест продажи для ограничения народного пьянства и отстранения вредных последствий этого бедствия… Сила кабатчиков осталась непоколебимой. Они продолжают спаивать, обирать и развращать народ всеми средствами… Свобода кабацкого промысла несовместима с значением в государственном и народном хозяйстве вина, составляющего предмет сего промысла. Интересы фиска и народного здравия требуют правильного развития потребления вина и уничтожения злоупотреблений в потреблении этого продукта… Кабатчики заинтересованы только в том, чтобы в данное время народ выпил возможно больше, и не только с той целью, чтобы таким образом продать в данный момент больше вина, но в особенности для того, чтобы обезумленное население и надорванное население обратить в своих рабов… Вот почему невозможно придумать такие постановления, которые, при свободе промысла на всем обширном пространстве империи, ограничивали бы пьянство, не подрывая интересов фиска и не препятствуя здоровому потреблению вина»111.
Однако в Государственном совете проект введения винной монополии встретил сильное противодействие, в качестве главных доводов против такой реформы выдвигались следующие аргументы: 1) неуверенность в финансовых результатах реформы; 2) возможные злоупотребления среди чиновников по казенной продаже нитей; 3) сомнения в благотворном влиянии реформы на потребление спиртных напитков населением. После длительных прений Государственный совет все же решил выделить денежную сумму (739 тыс. руб.) для подготовительных работ по введению монополии сначала в четырех губерниях Заволжского района – Пермской, Самарской, Уфимской и Оренбургской. Такой выбор определялся тем, что этот район был весьма обособлен от других областей России, и в нем очень сильно проявлялось влияние монополии частных виноторговцев.
С.Ю. Витте вспоминал о прохождении законопроекта о казенной винной монополии через Государственный совет: «Конечно, я встретил громадные затруднения в Государственном совете. В то время среди членов Государственного совета был Грот, человек очень авторитетный в питейном деле, который явился рьяным моим противником. Но, кроме того, мысль о питейной монополии была так необычайна и так нова, что вообще внушала всем седовласым членам Государственного совета некоторый страх; с одной стороны, потому, что она не укладывалась в рамки правоверной финансовой науки и не соответствовала европейской действительности, а, с другой стороны, страх возбуждался и тем, что на меня смотрели, как на молодого человека, который все что то ломает, все создает что то новое и боялись моих молодых увлечений. Конечно, члены Государственного совета ошибались только в том смысле, что хотя я и был в то время сравнительно молод, – мне было 42–43 года, – но они забывали, вообще, упустили из виду то обстоятельство, что раньше, чем я сделался министром, с 21 года я работал в больших промышленных и экономических частных делах, а поэтому за прожитые мною 20 лет я имел гораздо больше практического опыта, практической сметки и практических знаний, нежели те, которыми обладало громадное большинство членов Государственного совета, которые всю свою мудрость и все свои знания почерпали или из книг, или из петербургских салонов, так что, с этой точки зрения, я был гораздо боле зрел, опытен и старее их»112.
В.И. Гурко посмотрел на выступления С.Ю. Витте Государственном совете с несколько иной стороны: «Государственный совет… был в особенности и прежде всего примирительной камерой между спорящими, а подчас и враждующими между собой министрами. Понятно, что при таких условиях в Государственном совете выявлялись всего ярче как общая политика, так и личные свойства отдельных министров, поскольку они вообще имели отношение к общей государственной политике. Среди таких министров, конечно, на первом плане выступает фигура С.Ю. Витте… В чинном распорядке Государственного совета Витте, несомненно, представлял некоторый диссонанс. Его огромная, несколько нескладная фигура с не в меру длинными даже для его роста руками, его лишенное особой выразительности обыденное, некрасивое лицо, его простая, чуждая всяких трафаретных оборотов, слегка грубоватая, скажу даже не совсем культурная речь с весьма заметным южным – одесским – акцентом, его полное пренебрежение ко всяким традициям "высокого собрания" производили сначала несколько странное и не вполне выгодное впечатление. Оратором его отнюдь нельзя было назвать, речь его не только не блистала цветами красноречия, но даже не отличалась складностью и особой последовательностью, и, тем не менее, впечатление он производил большое. Витте был, безусловно, психологом, и при всей кажущейся простоте и безыскусственности своей речи хорошо знал, с кем имел дело, и соответственно строил свои соображения. Не чужда была Витте и лесть, иногда даже слишком явная; умел он сразить противника и личными выпадами и вообще нередко прибегал к соображениям ad hominem ; не останавливался он и перед фактами, подчиняя их своим соображениям и даже свободно их изобретая… В отношении Государственного совета способ действий Витте был тот же, который он широко практиковал в других областях своей деятельности. Всегда хорошо осведомленный о том, какие лица имеют в данной среде или по данному вопросу преобладающее влияние, он направлял именно на них все свое внимание, причем для того, чтобы заручиться их содействием, а в особенности освободиться от их противодействия, прибегал к разнообразным мерам, сводившимся, однако, в сущности к одной – подкупу. Одних он подкупал лестью, других, и, увы, это было большинство, более реальными выгодами. Последнее для Витте было всегда доступно. Кроме большого числа хорошо оплачиваемых должностей – а у всякого есть если не сыновья, то племянники или вообще близкие, которых надо пристроить, – в распоряжении министра финансов имелся государственный кредит. Независимо от Государственного банка, выдававшего не только торговые, но и промышленные ссуды, в ведении Витте были и Дворянский и Крестьянский земельные банки, причем последний мог приобретать земельные имущества почти по любой цене»113.
В июне 1893 г. С.Ю. Витте добился создания при Департаменте неокладных сборов особого отделения, которое занималось подготовкой документации и в целом делопроизводством по казенной продаже вина. В четыре восточные губернии были направлены должностные лица, которым поручалось проанализировать ситуацию на местах по возможному введению казенной монополии. Прежде всего, от них требовалось собрать сведения о положении винокуренной промышленности и «тех условиях, при которых может быть осуществлена казенная продажа». Министерство финансов обратило внимание на то, что промышленность Пермской, Уфимской, Оренбургской и Самарской губерний производила 315 000 ведер ректификованного спирта, а население губерний потребляло около 3 000 000 ведер в год. Поэтому многие владельцы винокуренных заводов обратились в министерство с просьбой о предоставлении им права выкуривать большее количество напитков. В ответ министерство распределило между заводчиками еще 1 200 000 ведер 40-градусного спирта. Принявшим этот заказ заводчикам выдавались ссуды под 4 % годовых из средств, ассигнованных на введение казенной продажи напитков. В будущем на территории этих губерний предполагалось построить спиртоочистительные заводы – в Перми для ректификации 650 000 ведер спирта, в Уфе – 450 000 ведер, в Оренбурге – 400 000 ведер, в Самаре – 900 000 ведер114. Кроме того, министерство озаботилось рассмотрением вопросов о модернизации спиртоочистительных систем, способов фильтрации и целого ряда других технических сторон производства и очистки алкогольной и спиртосодержащей продукции.
111
Витте С.Ю. Конспект лекций о народном и государственном хозяйстве. М., 1997. С. 107–108.
112
Витте С.Ю. Воспоминания… Т. 1. Кн. 1. С. 349.
113
Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого… С. 49.
114
Быкова А.Г. Государственно–правовое регулирование производства и продажи алкоголя в Российской империи в XIX – начале XX в… С. 132.