Страница 10 из 36
3) «они – братья, братья-трактирщики на все руки. Таких братьев несколько персонажей: одни по увеселительной части (оставляя за собой, разумеется, только буфетное дело); другие по трактирно-ресторанной, с номерами для приходящих и приезжающих (из клубов, садов и т. п.); третьи по кабачно-питейной и погребно-портерной, с молочными фермами включительно и т. д. и т. д. Замечательно, что во всех случаях братья далеко не равны: при брате знаменитом, прославившемся, крупном предпринимателе и дельце, пристегивается фигурка другого брата, воды не замутящего, но кусочки урывающего. Эти братья знаменитостей вообще чрезвычайно покладистые люди, скромно следующие по стопам своих знатных родичей. Ими никто лично не интересуется, никто их не замечает, но, держась за хвостик братца, и они вылезают в люди, даже в гласные Думы… Еще "братья"… по питейно-пивной части. Число заведений братьев подобно песку морскому, звездам небесным; в адресной книге им отведено по две страницы в нескольких отделах… Но между всеми этими заведениями, как Большая Медведица на небе, сияет вывеска: "Фруктовая лавка с распивочной продажей". Иные, не дочитав вывеску до конца и видя "фруктовую лавку", заходят купить десяток яблок. Заходят и стремглав летят обратно. Они попадают в настоящий пьяный вертеп (особенно между четырьмя и семью часами вечера); подвальное низкое помещение, тесное и душное; табачный дым застилает все густым облаком, в котором виднеются охмелевшие фигуры посетителей в самых непринужденных позах и суетливая беготня слуг в белых фартуках. Шумный разговор, крики, ругань, выстрелы откупориваемых бутылок, звяканье посудой – все атрибуты самого заурядного кабака; на прилавке дымятся горячие сосиски, язык, ветчина, разложены сыры, колбасы, раки, рыбы, но "фруктов" совсем не видно; есть лимон, но его подают кусочками, посыпанными сахарным песком; имеются конфеты, преимущественно мятные, подаваемые к коньяку»;
4) хозяева-новички, «которым случайно достались трактиры, и хозяева-наследники. Все они неопытны, несведущи, часто наивны и в огромном большинстве случаев делаются жертвами, теряя если не все, то очень много. Есть, конечно, из молодых – ранние, но их ничтожное меньшинство… Таких хозяев все любят, начиная со служащих и кончая посетителями. У них все добросовестное: водка, провизия, чай, вина… И служащим жить хорошо, только… в итоге для них самих крупные убытки и недочеты. Отчего это, почему же другие хозяева наживают по 40–50 руб. в день чистого барыша? – изумляется новичок… А потому, что дело мастера боится! Честно, добросовестно наживать 200 % на товар и 2 000 % на затраченный капитал невозможно. А другие наживают. Скажем, заведение стоит 5 000 руб. Нормальный доход с него будет 5 % или 6 %, т. е. 250–300 руб. в год, а хозяин наживает до 5 тысяч руб. и более. Сколько это выйдет? В один год он погашает всю стоимость заведения, все затраты. Эта одна сторона дела, а другая – злоупотребление и нерадение служащих. Довольно взять плохого повара, чтобы в год заведение довести до состояния банкротства. Каждый слуга, не говоря уже о буфетчике, может постепенно разорять хозяина одним нерадением, небрежностью. Они отучат грубостью посетителей, запустят в грязи и перепортят всю сервировку, мебель; словом, превратят чистенькое приличное заведение в такое, что войти противно будет трезвому посетителю, а санитарная комиссия ежедневно станет составлять протоколы. Ведь хозяин за все отвечает! У повара нелуженая посуда – хозяин платит штраф; в комнатах слуг (общежитие) беспорядок, грязь – опять хозяин в ответе; в залах грязные салфетки – комиссия штрафует хозяина. Буфетчик ворует и разбавляет водку водой, чтобы больше положить в карман, – опять хозяин под суд. У кулака-хозяина все служащие хорошо знают, что всякий штраф они сами заплатят, для чего у хозяина остается в залоге их жалованье, выдаваемое не иначе как при расчете, т. е. увольнении. У новичка же хозяина все слуги ему должны, потому что успели забрать вперед: кому надо в деревню послать, кому одежду справить, долги заплатить и т. д. Да, наконец, служащие разумеют, что у них есть книжки паспорта, и если бы хозяин вздумал перенести на них штраф, они в суд пойдут или откажутся от службы… Они знают, что их хозяин долго не удержится: или разорится, или продаст заведение, и дорожить им не стоит. Тащи, рви, пользуйся случаем… И пользуются»31.
Н.Н. Животов также оставил описание завсегдатаев трактиров: «Каждый трактир имеет кроме своей "публики" еще своих и "завсегдатаев", или "прихлебателей", как их зовут. Своя публика приходит в известные часы на время, по делу или для дела, а завсегдатай сидит с утра до запора заведения, сидит для провождения времени, для того, чтобы "примазаться" к какой-либо компании, напиться на чужой счет или при случае "заработать" малую толику. Кто такой этот завсегдатай? Чаще всего – это павший лев, изображавший когда-то величину, силу и персону. Это – прокутившийся мот, проторговавшийся купец, прожившийся барин, спившийся чиновник, заштатный делец и, наконец, неудачник, тщетно перепробовавший всевозможные амплуа и профессии, не исключая свободного искусства, либеральных профессий и легких форм шантажа, вымогательства, аферных предприятий и проч. и проч. Лета, происхождение и звание этих господ разнообразны до бесконечности: есть седые старики и безусые юнцы, есть мещане, ограниченные по суду правами, и есть люди дворянского происхождения. И невзирая на эти социальные, так сказать, отличия, трактирные прихлебатели все на один покрой: они хвастливы и лживы, грязны и ветхи по костюму, постоянно выпивши или пьяны, липки, как пластырь, податливы, как резина, навязчивы и назойливы до крайности, лишены всякой порядочности и самолюбия или обидчивости, болтливы без толку, услужливы без разбору и по своим побуждениям, вожделениям и намерениям вечно балансируют между попрошайством и уголовным обманом. Завсегдатай садится всегда у буфета, берет газету и читает или, вернее, не читает, а прикрывается газетным листом, чтобы высматривать кругом, не обращая на себя внимания. Его глаза воспалены, прическа в беспорядке, лицо с отеками и припухлостями, пальтишко рваное, сорочка грязная, сапоги дырявые. Все это, однако, не мешает ему сидеть развалясь, с апломбом влиятельной персоны, заложив нога на ногу и высокомерно, фамильярно командовать. "Петр Иванович (буфетчик), вели-ка мне подать зубочистку. А что, такой-то не бывал? Чем у вас вчера кончилась драка? Посмотри, не осталось ли на ‟текущем”"? "Текущий счет" – это водка, оставшаяся недопитой в компании. Так как он сидел в компании, то считает себя вправе допить недопитое и доесть несведенное. Если вы послушаете завсегдатая, то это такая всесильная и влиятельная особа, которая все может! Он знает пол-Петербурга, знаком с властями, свой человек в денежной аристократии, близкий приятель кого хотите и возьмется выхлопотать что угодно, начиная с ордена "Льва и солнца" и кончая пикантной интрижкой. Он так великодушен и бескорыстен, что ему ничего не надо, только угостите его и дайте ему двугривенный на извозчика. "Другой взял бы с вас тысячи, а мне ничего не надо", – приговаривает он, поспешно наливая рюмку, как бы боясь, что ему скажут "Брысь!" и он останется натощак. Завсегдатай любит вести речь о политике, о нажитых (тем-то или тем-то) миллионах, о близости колоссальных удач и наживы и говорит с авторитетом знатока; но если его резко оборвут и пошлют в физиономию "дурака", он съежится, стушуется и робко будет выжидать позволения опрокинуть рюмочку. Тут уж он благоговейно будет слушать оборвавшего его и поддакивать на каждом слове, не осмеливаясь даже в пустяках иметь свое собственное суждение»32.
По словам Н.Н. Животова, «содержатели трактиров и буфетчики относятся к завсегдатаям покровительственно и терпят их, главным образом, вот почему. В трактире, когда посетители перепьются, нередко завязывается спор между гостями и прислугою, в таких случаях "судьей" является сама публика, и вот завсегдатай сейчас же выступает от лица публики и, разумеется, принимает сторону администрации трактира. Он, как истый оратор, произносит защитительную речь и по праву "гостя", т. е. постороннего лица, произносит решение. Кто не знает амплуа этого гостя, должен ему верить, потому что он здесь такой же посетитель, как и все. Кроме, однако, этого "представительства" завсегдатай искренно готов оказать "своему" заведению всяческую услугу и нередко приносит пользу, например: написать какое-нибудь прошение, сходить куда-нибудь или, при случае, заставить компанию выпить лишнюю бутылку вина. Все это, разумеется, мелкие услуги, но ведь и сам завсегдатай мелок, много ли он стоит хозяину? Изредка – рюмку водки и бутерброд, а в большинстве случаев только газету и зубочистку… Но и эту рюмку буфетчик вернет, когда завсегдатай будет сидеть в компании. Тогда припиши хоть две бутылки, завсегдатай убедит компанию, что вино выпито, он сам видел, сам считал и т. д. и т. д. Завсегдатаи имеются почти в каждом трактире, но двух завсегдатаев не бывает. По пословице: "В одной берлоге не бывает двух медведей", если в трактире заведется другой прихлебатель, то между ними завязывается смертельный бой, и побежденный ретируется… Говоря о завсегдатаях, я должен признать, что большинство их совершенно безвредные и жалкие существа, но попадаются экземпляры наглые и способные на всякие подлости, начиная с "анонимов". Большая часть анонимных писем и доносов принадлежит завсегдатаям и составляет их силу, которой многие боятся»33.
31
Животов Н.Н. Петербургские профили. СПб.: Типолитография А. Винеке, 1895. Вып. 4. Среди официантов. С. 24–36.
32
Животов Н.Н. Петербургские профили… Вып. 4. Среди официантов. С. 51.
33
Животов Н.Н. Петербургские профили… Вып. 4. Среди официантов. С. 52.