Прикончить Крысу

— Уберите оружие! — послышался откуда-то сверху знакомый голос и спустя несколько минут Крыса вышел мне навстречу под моросящий дождик. — Ты что, совсем одна? Идём-ка скорее в замок.

В отличие от теплой Иордании, климат Англии весьма суров – на острове часто идут дожди и стоят туманы, но своя прелесть есть и в этом. Каменные башни замка и сосновый бор вдали на высоких холмах, словно растворялись в молочно-белой дымке и выглядели со стороны как будто нарисованными красками на холсте, и от этой красоты захватывало дух. Очень жаль, что я сама никогда не училась рисовать…

Мы поднялись в большой зал, где было тепло и светло. Под высоким потолком, в кованой люстре на цепях, горели десятки свечей. В камине танцевало пламя и потрескивали дрова, напротив громоздились два кресла и стол, на котором стояли серебряный кубок с графином и лежали письменные принадлежности.

— Я ждал тебя, — Крыса повернулся ко мне и прижал меня к своей груди.

— Ваша светлость… — прошептала я словно во сне.

— Сядь, нам надо поговорить.

Я присела на кресло у камина. Крыса поставил рядом со мной на стол блюдо с белым виноградом и устроился неподалёку на подоконнике.

— Вот, ешь, поправляй фигуру, — ухмыльнулся он.

— Благодарю вас… Я не думала, что на самом деле лицо войны так ужасно, Ваша светлость. Каждый день видеть как умирают люди так невыносимо, если бы вы только знали… Хочется снова просто жить и радоваться каждому лучу солнца, колышущейся в поле траве, шуму дождя, шелесту ветра, глубинам озёр… — сорвалось у меня с губ.

— Я тебя как раз прекрасно понимаю, — ответил герцог, наклонившись с подоконника к столу и оторвав для себя гроздь. — До того, как ко мне перешел этот титул, будь он неладен, мы с матушкой не знали забот. Был у нас и просторный дом и земля, мы возделывали землю, выращивали виноград. Моя матушка делает превосходное вино и по сей день не бросает своё дело – её виноградник до сих пор кормит и поит всё графство. Жили, как говорится, не тужили, пока в один прекрасный день к нашему дому не приехал посланец, который сообщил мне, что мой настоящий отец – герцог де Пюс и что он сам и все его законные наследники погибли в кораблекрушении, и единственный наследник титула и земель – я. С тех пор, каждый день одно и тоже: едой всех обеспечь, жильём и работой обеспечь, за налогами следи, армию содержи. Бандиты, чума, пожары, волки, кражи из амбара, перенаселение, гибель урожая: случись что – вина на мне. Люди как свиньи, месяцами отказываются от омовения, оправдываясь тем, что нагота — это якобы грех и что вода раскрывает поры и через них в тело попадают разные болезни. Полнейшая чушь! Люди выливают друг на друга помои из окон, у трактиров шатаются пьяницы, валяются в этих помоях, разносят инфекцию, отсюда и эпидемии, и чума, и вши, и дифтерия и всё что угодно! Я уже и штрафовать начал тех, кто выплёскивает на улицу всякую дрянь, так все горожанки на меня ополчились!

Крыса горько усмехнулся и продолжил:

— Тля на яблонях, так все давай сваливать на порчу! Священники только и занимаются преследованием ведьм, которых сами же и придумывают. Нет бы яблони от тли обработать золой, знаю – помогает, мы с матушкой в своё время всегда так делали. Так нет, лучше обвинить кого-то в колдовстве! А казна? На содержание армии деньги нужны, лекарю на снадобья нужны, на ремонт зданий нужны, не дай Бог стены или башни обрушатся, на закупку еды, желательно, разной, тоже нужны. А налоги платить, конечно же, никто не любит. И так каждый день: не одно, так другое. Чуть ли не каждый день то тут, то там вооруженные конфликты, каждый день просыпаешься и думаешь: то ли убьют сегодня, то ли нет, каждый день жизнь висит на волоске. Жизнь в постоянном напряжении – это жизнь разве? Порой, ночами не сплю, всё думаю об этом, как с этим справиться. Чёрт побери это всё.

Крыса подошел к столу, наполнил вином серебряный кубок, одним духом осушил его и, утерев губы рукавом, снова устроился на подоконнике.

— А мне бы тоже хотелось просто жить и не думать обо всём этом, не знать горя, как раньше мы жили с матерью в нашем доме, возделывали землю и были в каком-то смысле свободны. Поработаешь днём, а вечером отдыхай спокойно, никто тебя не трогает. Я никогда никому не говорил этого кроме тебя – всё равно никто не поймет. Почему-то все люди от мала до велика думают, что власть – это высшее благо. Что счастье только в золоте.

Не описать словами те чувства, которые заполнили моё сердце, отчего оно бешено забилось. Я не знала, что на свете бывают такие люди. Неужели сердце не обмануло меня? Я поднялась с кресла, подошла к подоконнику и присела рядом с герцогом. Мне хотелось прикоснуться к его руке, но, почему-то я не осмелилась это сделать.

— Можно узнать ваше имя? — лишь прошептала я.

— Мое имя Де́ннис, — юноша нежно посмотрел на меня и произнёс:

— Помнишь ли ты тот утёс, где мы организовали для вас засаду? Я был уверен, что ты молодой мужчина, такой же как я, но представь, как я был удивлен, увидев с утёса тебя, небесное создание. Не зная, что и думать, я растерялся настолько, что вы успели отступить. Потом я узнал от разведчиков что тебя зовут Аида, и что твой отец был женат на женщине с Ближнего Востока, поэтому у тебя такое необычное имя и тёмная кожа. Никогда не видел ничего подобного.

Он помолчал, словно не решался сказать что-то ещё.

— После случая на утёсе, я никак не мог тебя забыть, твоё наполовину открытое платье, в котором ты была, распущенные длинные волосы и смуглые плечи снились мне чуть ли не каждую ночь и просто сводили с ума… Но клянусь, я бы не притронулся к тебе, если бы ты… — герцог запнулся, — …не дала своего согласия. Ещё больше меня сводило с ума то, что по приказу Волка под угрозой смерти я был вынужден идти на вас в атаку, ведь он опасается, что по стране поднимутся бунты и он потеряет власть. Твой отец погиб из-за заговора и моя доля вины в этом тоже есть.

— Нет, Ваша светлость, это не вы заманили его в ловушку и не вы пронзили его мечом. Я никогда не имела ничего лично против вас. Просто, волею судьбы путь к владениям Волка, убийцы моего отца лежит через ваши земли. И путь к владениям Змеи тоже. Как же я ненавижу их за то, что они сделали.

— Когда я получил эти земли, я обратился за помощью в управлении графствами к Змее, после чего сдуру примкнул к заговору против короля. Он меня и надоумил это сделать. Сейчас я жалею об этом, и наверное, буду жалеть всю жизнь.

— Господь прощает раскаявшиеся души.

Герцог поднял глаза и грустно улыбнулся.

— И я всю жизнь буду жалеть, если не скажу тебе то, что сказать при первой нашей встрече у меня не хватило духу, — Крыса тяжело вздохнул. — Я люблю тебя. Прошу, Аида, окажи мне честь: будь моей женой.

Неужели? Сердце забилось ещё сильнее и мне показалось, что оно вот-вот остановится.

— Как я благодарна вам, Ваша светлость… — мои ладони потянулись к щекам юноши.

Он улыбнулся и счастье засветилось в его серых глазах.

— Зови меня по имени, хорошо?

Не думала, что у герцога такое красивое имя. В переводе с древнегреческого языка означает «принадлежащий богу Дионису».

— Деннис, мне нужно вернуться в лагерь. — сказала я после того, как нами было подписано соглашение о перемирии, — я не могу просто так оставить сэра Лонгарма, он ведь почти заменил мне отца. Если он даст добро, я вернусь к тебе.

— Ты правда вернёшься? — забеспокоился юноша.

— Даю слово.

— Позволь я провожу тебя, — его беспрестанно смеющиеся глаза сейчас были печальными.

Мы спустились по лестнице и вышли из замка. У дверей меня ждал мой оставленный вороной жеребец. Деннис помог мне сесть верхом.

— Дальше я сама.

— Я буду ждать тебя, — на прощание герцог погладил мою руку.

Слегка пришпорив Гияса, я отправилась в лагерь. На этот раз у меня была с собой карта и, развернув её, я увидела, что самый короткий путь лежал не через сосновый бор, а через лес. Леса в туманной Англии чудесны в любое время года. Через Бёрнский лес пролегает каменная дорога, видимо, для карет, с обеих сторон путешественников окружают высокие деревья, сквозь верхушки которых просвечиваются золотистые лучи Солнца и лес кажется сказочными чертогами. Я осмотрелась вокруг. Зелёный мох густо застилает землю под деревьями и походит на цветастый ковёр. По стволам деревьев снуют маленькие белочки с пушистыми хвостами. Вокруг ни души, тишина. Только пение птиц и шелест листьев. Если бы никуда не нужно было торопиться, я ни на секунду не задумываясь, покормила бы из рук птиц и рыжих белочек, полежала бы на цветастом мшистом ковре, вдыхая полной грудью запах листвы. Сейчас всё казалось мне особенно красивым, ярким и цветущим, прямо как на душе.