Страница 9 из 18
- Еще утром мост стоял, - пискнула белка, забираясь по его ноге. Наконец она утвердилась на плече и почесала за ухом. – Никак чья-то злая воля мост разрушила?
Сивка подошел к хозяину и положил голову на второе плечо. Иван скосил на него глаза, затем на второе плечо, где сидела белка, и усмехнулся. Идиллия.
- Это единственная дорога к Яге? – спросил мужчина.
- Единственная, - вздохнула белка. – У нас же тут все зачарованное. Только клубок и может разобраться.
- Значит, Яга постаралась, - понял Иван, и звери согласно кивнули. – И что делать? Вплавь?
- Русалки тут, - ответила белка. – Не доплывешь. Больно пригожий ты, Иванушка, враз повлюбляются и к себе утащат. С Водяным договариваться надо, этот своих трещоток угомонит.
- И где его искать? – мужчина вновь скосил глаза на добровольную помощницу. – Позвать?
- Реку взбаламутить надо, он сам объявится. А будешь кричать, так, скорей, голос сорвешь, чем Водяной откликнется.
Иван кивнул, показывая, что понял. Он присел на берег, сощурил один глаз и посмотрел на солнышко. Хорошо. Вот бы еще Ася рядом была... Мысль о жене вернула на лицо мужчины сосредоточенное выражение. Он огляделся. Недалеко лежал камешек, и голову Ивана посетила идея.
- Время собирать камни, - усмехнулся он. – Ищите камешки и тащите сюда.
- Будь сделано, Ваня! – козырнула белка и исчезла за ближайшими кустами.
Сивка тряхнул головой и важно зашагал по берегу. Иван тоже сидеть без дела не стал, только клубок остался на месте, ожидая, когда можно будет продолжить путь. Вскоре вернулся Сивка. Он тянул зубами за стебель лист лопуха, на котором лежали камешки. За ним появился Иван, вывалив на траву все, что удалось найти. Белки еще не было видно, но мужчина, оценив небольшую горку, решил, что можно начинать.
- Погоди, Ваня! – послышался писк сверху. – Мы мигом. Потерпи чуток.
Иван и Сивка задрали головы, рассматривая рыжие ручейки, текшие по веткам. Белки спешили на выручку, сжимая в зубах камешки, шишки и орехи. Кто-то, особо старательный, волок большой подберезовик. Зверьки разбежались по всем прибрежным деревьями, и знакомая Ивану белка снова пискнула:
- Теперь можно!
Мужчина рассмеялся, поднял горсть камешков и скомандовал:
- Огонь!
В реку градом посыпалось все, что принесли с собой нарушители речной тишины. Плюх! Бам! Шлеп! Ты-дыщ! Хлюп! Все эти звуки заполнили благостную тишину, сопровождаемые беличьим писком. Но сразил Ивана медведь, вдруг вышедший из леса.
- Посторонись-ка, добрый молодец, - проревел он, отодвигая мужчину, отчего тот едва на свалился в воду. – Без меня бузить хотели? Э-ге-гей! – залихватски воскликнул косолапый и замолотил по речной глади вырванным с корнем молодым деревцем. – Вылазь, жаба пучеглазая!
- Жги, Потапыч! – заголосили белки.
Сивка, поддавшись всеобщему буйству, прыгнул в реку и забил задними ногами, взметнув фонтан брызг, сдабривая все это шальным ржанием. И вдруг река вздулась, поднялась волна и понесла в сторону баламутов все, что они покидали в реку.
- Все назад! – заорал Иван, и его помощники понеслись в сторону леса.
Волна все-таки нагнала их, накрывая с головой. Иван успел накрыть голову руками, когда сверху посыпались шишки, орехи, мелкие камешки и подберезовик, приземлившийся на морду Сивке. Конь попытался свести глаза к переносице, но плюнул на это дело и мотнул головой, избавляясь от неожиданного подарка. На удивление, сухим умудрился остаться только медведь. Он выглянул из-за соседнего дерева, помахивая своим деревцем, словно белым флагом.
- Схлынуло? – осторожно спросил он.
- Да, - ответил Иван, утирая воду с лица.
Мужчина обернулся и увидел Водяного. На поверхности реки появился сверкающий на солнце трон, и Иван с изумлением понял, что он состоит из воды, постоянно движущейся, но сохраняющей форму кресла. На троне восседал зеленобородый мужик с бледным до синевы лицом. На голове его красовалась корона из ракушек, поблескивающих перламутровыми боками. Мелкие ракушки были вплетены и в бороду Водяного. Он грозно смотрел на Ивана, насупив брови, такие же зеленые, как борода и волосы, заплетенные в длинную косу.
Мужчина хотел уже перейти к делу, но подумал и решил подойти к делу иначе. Он вновь приблизился к берегу и отвесил земной поклон.
- Здрав будь, царь речной, - приветствовал он Водяного. – Прости, что нарушил твой покой, да реку взбаламутил, только дело у меня важное, и лишь ты мне в нем помочь можешь. Не гневайся, батюшка, дозволь слово молвить.
- Ух, как чешет, - зашептала белка на ухо медведю.
- Знатно чешет, - согласился Потапыч, а Сивка окинул лесное зверье горделивым взглядом.
Трон с Водяным перетек ближе и остановился недалеко от берега. Речной хозяин все еще хмурил брови.
- Ты почто безобразие учинил? – грозно вопросил он.
- Так нужда заставила, твое водяное величество, - повинно склонил голову Иван. – Жену мою Баба Яга украла и мост порушила, чтобы я до нее, злодейки, не добрался. Дорога одна к ней, сам знаешь, а мне на тут сторону перебраться надо.
- Так перебирайся, я тебе зачем понадобился? – спросил Водяной.
- Ты бы русалок своих придержал, - прищурился Иван. – Они, конечно, красавицы, но не могу я утонуть и жену на поругание злодеям отдать.
Водяной вольготно развалился на троне и хмыкнул.
- А с чего бы моим дочерям да тебя топить? Ты разве королевич какой? Али может, царевич? Они на мужичье не смотрят, им прынцев подавай.
Иван смутился. Ему до королевичей, да царевичей было, как до луны пешим ходом. И все же белке он доверял, а Водяному нет.
- Пусть сами скажут, - запищала мужчине в ухо рыжая помощница, уже вновь сидевшая на его плече. – Русалки врать не умеют, дурехи они.