Страница 12 из 16
– Он зачарован, – пояснила рабыня, поймав в зеркале мой недоуменный взгляд. – Воздух вокруг него нагревается, и волосы сохнут намного быстрее.
– Но магия на меня ведь не действует. – Я нахмурилась.
– А она направлена не на вас, – улыбнулись мне.
У рабыни была добрая, очень теплая улыбка. Почти как у Ба.
– Как тебя зовут?
– Мой номер 14583452, но обращаются обычно по двум последним цифрам, – все с той же улыбкой пояснила она. – Зовите меня Пятьдесят-два.
Располагающая, открытая… Интересно, какой она стала бы, доведись ей, как мне, вырасти свободной?
– Скажи, тебе хотелось бы иметь имя, а не номер? – Вопрос сорвался с языка непроизвольно.
– Человек с именем? – Девушка качнула головой, словно сама мысль показалась ей абсурдной.
– У меня же есть. Сатрея.
– Вы мара, вам можно, – отозвалась она, переключая все внимание на мои волосы.
– У меня оно было с детства, – попробовала возразить я.
– Великий заранее готовил вас к роли мары. Вы избранная.
Не сдержавшись, я фыркнула. Рабыня же вновь улыбнулась.
Заведя несколько прядей с левой стороны, она заколола их серебряной заколкой. Увидев последнюю, я усомнилась:
– Разве это не слишком?
– Ее передала мне махра.
– Это ее? – Теперь я напугалась.
– Нет, что вы. Почти все украшения махров сделаны из белого золота. Серебро почти не используется.
– Тогда откуда эта заколка?
– Я не знаю, мара. Махры не объясняют мне своих действий. Только отдают приказы, – пояснила она и отступила. – Все, готово!
Пока я разглядывала себя в зеркале, пытаясь привыкнуть к собственному отражению, Пятьдесят-два сбегала к шкафу и вернулась, неся в руках васильково-синее платье. Судя по оттенку ткани, это одно из тех, что обещали прислать портные в ближайшие дни. Что ж, они свое слово сдержали.
Девушка помогла мне одеться, застегнув длинный ряд пуговиц, бегущий вдоль спины. Поправила юбку, тонкое кружево вдоль широкого овального выреза. Пригладила волосы и с поклоном отошла.
– Спасибо тебе, – поблагодарила я искренне, потом спешно покинула покои.
Я спустилась вниз за минуту до того, как на лестнице показались брат с сестрой. А в следующий миг с улицы послышался цокот копыт и шорох колес по мелкому гравию. Вздрогнув, я повернулась к входу.
Глава 11
Я стояла, напряженно вслушиваясь в доносившиеся звуки. Вот лошади остановились, с тихим щелчком открылась дверца экипажа, а следом раздался звонкий девичий голос:
– Отстань! – прозвучало недовольно. – Я вполне могу вылезти из кареты сама. Да посторонись ты! Не стой столбом, лучше займись багажом!
Я внутренне напряглась, ожидая и одновременно боясь увидеть обладательницу голоса. Секунда, две…
Слуги открыли большие парадные двери, и в холл влетело прелестное создание.
На мгновение я даже растерялась. Это она? Та, кого мне следует опасаться? Немного нескладная девочка лет одиннадцати-двенадцати на вид. С молочно-белыми волосами, собранными в два высоких хвоста красными лентами. На аккуратном лице с точеными чертами выделялись такие же, как у кузенов, черные глаза с серебристыми радужками.
Вошедшая огляделась, заметила меня и недовольно скрестила руки поверх темно-вишневого, расшитого черными розами платья.
– Что здесь делает человечка?
– Это моя воспитанница Сатрея, – представила меня Амарелия.
– Ты дала ей имя? Слишком красивое для питомца, – отрезала гостья.
В груди привычно всколыхнулась волна негодования, но я силой заглушила ее.
– И вообще, – Лунара подошла ближе и придирчиво оглядела меня, – с чего ты разрядила ее? Для куклы она слишком взрослая! Если хочешь, возьми несколько у меня. – Она лениво повела плечом. – Мама как раз недавно купила три новых. Одна так совсем маленькая – ей всего пять!
Поняв, что речь идет о человеческих детях, я ощутила уже не негодование – чистый гнев. Пришлось до скрежета стиснуть зубы, чтобы сдержать готовые сорваться ругательства.
– Я уже давно не увлекаюсь куклами, – спокойно ответила Амарелия.
– Тогда зачем тебе она? – Маленькая демоница больно ткнула пальцем мне в живот. – Эй, ты, наклонись!
Я не пошевелилась. Вся моя выдержка уходила на то, чтобы не позволить пылающему в груди гневу разрастись пожаром.
– Ты глухая? Наклонись, я сказала! – потребовала она громче.
А потом, видимо, решив ускорить процесс, схватила прядь моих волос и с силой дернула на себя. Охнув от боли, я согнулась пополам.
Теперь наши лица оказались вровень.
Черно-серебряные глаза цепко и деловито оглядели меня. Свободной рукой – той, в которой не были зажаты мои волосы, – девочка-демон взяла меня за подбородок. Потянула сначала в одну сторону, потом в другую.
– Открой рот и покажи зубы.
Это стало последней каплей. Мне казалось, я даже услышала звук лопающегося, точно стекло, терпения. Наплевав на возможное недовольство, я рывком высвободила волосы, выпрямилась и, не сдержав презрения, выдохнула:
– Я тебе не лошадь! Осмотр окончен.
Глаза демоницы округлились, радужки стремительно налились алым. Она молниеносно вскинула руку, ее губы зашевелились, шепча заклятие…
– Лунара. – Холодный голос высшего, точно нож, разрезал сгустившийся воздух.
Девочка недовольно прищурилась, но послушно опустила руку. В глубине алых глаз полыхала ненависть.
Я искоса взглянула на хозяина замка. Зачем он остановил ее? Заступился? Но почему? Он ведь говорил, что за мою жизнь никто просить не станет. К тому же магией мне не навредить…
– Ты забываешься, – все так же холодно продолжил высший, не сводя взгляда с кузины.
Та упрямо глядела на него исподлобья.
– Человечка посмела дерзить мне! И я хотела…
– Я знаю, что ты хотела. И я запрещаю тебе.
– Но, кузен! – задохнулась от возмущения Лунара. – Ты сам слышал ее тон! Да как она посмела?
Губы высшего растянулись в ледяной усмешке. Взгляд серебристых глаз метнулся ко мне.
– А за свою дерзость она сейчас извинится. Верно, Сатрея? – Мое имя демон выделил интонацией. Причем сделал это так, словно хотел на что-то намекнуть.
Я, не мигая, глядела на высшего, пытаясь угадать, что же он задумал. Неужели?..
– Верно, Кеорсен. – Мой голос не дрогнул.
Два шумных вздоха принадлежали Амарелии и Лунаре.
– Что?
– Да как она смеет?
Возмущение, неверие, шок – слишком много эмоций смешалось в их голосах, чтобы выделить одну. Только я не вслушивалась. Все мое внимание было приковано к лицу высшего. Казалось, оно не выражало ничего, кроме столь привычной надменности. Но потом в глубине серебристых глаз промелькнуло плохо скрытое удовлетворение. Так я угадала?
Я перевела взгляд на демониц. Лунара выглядела до крайности обескураженной, а вот Амарелия, казалось, находилась в шаге от того, чтобы на меня броситься. Ее радужки стали уже не алыми, а кроваво-красными, выдавая обуревающую ее ярость.
– Как ты посмела? – процедила она, явно сдерживаясь из последних сил.
– Я… – Я растерялась.
Бросила взгляд на высшего и недовольно сжала губы. Судя по выражению лица, Кеорсен знал, какой будет реакция демониц. Он с видимым наслаждением наблюдал за представлением и явно не планировал вмешиваться.
Сделанное открытие разозлило. Игра, правила которой знал только Кеорсен, мне не нравилась. А больше всего мне не нравилось чувствовать себя не участником, а игрушкой.
– Прошу прощения. – Я вновь посмотрела на взбешенную Амарелию. – Я не знала, что подобное обращение недопустимо.
– Не знала? Не знала?! – Выдержка отказывала высшей, я чувствовала это, но самым иррациональным образом не испытывала страха.
Откуда-то из глубины души пришла уверенность, что, несмотря на все попытки убедить меня, будто моя жизнь ничего не стоит, Кеорсен не позволит навредить мне. Пока он не доиграл, его игрушка не может умереть.
И эта шальная уверенность придала мне сил. Спина и плечи распрямились, подбородок непроизвольно вздернулся.