Страница 10 из 14
Когда слишком много – это мало
Доктор Мелоди Мур
Я выросла в условиях культуры, в которой прежде всего ценится внешность (моя семья не являлась исключением из правил в этом отношении). Я верила, что меня полюбят, только если я буду стройной и симпатичной. Быть толстой – это грех. Да, именно грех. Я считала обжорство богомерзким занятием. Честно говоря, я пришла к такому выводу исходя из ложного понимания того, что было важно в моей матери моему отцу, а во мне – моей семье. Я ошибалась, но уверенность, что моя ценность для окружающих зависит от моего веса, глубоко засела в сознании. Только чудо могло заставить меня поверить в то, что важна сама по себе я и мое к себе отношение (и, соответственно, к окружающим). Я же была уверена: некрасивую меня никто никогда не полюбит. А без любви невозможно выжить. Как ни странно, в заботах о своей внешности я совершенно выпала из жизни, за которую так сильно цеплялась.
Разумеется, битве за принятие себя не было видно ни конца ни края. Идеал физической красоты был недостижим, а поскольку любовь снисходит только к идеальным людям, я была обречена жить с чувством тотальной неполноценности. Я была слишком толстой, слишком крупной, слишком ненужной.
Ненависть к себе немного поутихла, когда я поступила в колледж и уехала из дома: мне не нужно было соревноваться с матерью и сестрой в гонке на похудение. Моя старшая сестра с 1997 года пыталась преодолеть анорексию. Она никогда не показывалась врачам, и на протяжении многих лет симптомы ее болезни вызывали во мне чувство бессилия, злости и страха. Мы были абсолютно разными, и в некотором смысле ее диагноз в чем-то помогал мне принять себя такой, как есть. Именно ее болезнь повлияла на мою жизнь: я стала убеждать других людей, что они достойны полноценной и осмысленной жизни. Но начала я с себя.
В 2001 году моя мать решила провести семейный отпуск в Коста-Рике, записавшись на йога-ретрит Pura Vida («Чистая жизнь»). Никто из нас прежде не касался коврика для занятий. И кто же впервые в жизни знакомится с йогой в живописных горах Коста-Рики? Правильно, я. Йога одновременно очаровывала меня и немного пугала. Учителем была женщина по имени Срутих, казавшаяся мне олицетворением искренности и терпения, она словно излучала радость. После недельного вводного знакомства с практикой я сказала ей, что она может позвонить мне, если когда-нибудь окажется в Далласе. Несколько недель спустя она позвонила и спросила, может ли она на три месяца поселиться у меня, чтобы помочь друзьям открыть студию.
То есть будет правильнее сказать, что по-настоящему я познакомилась с йогой уже дома, когда жила под одной крышей с учителем. Я буквально окунулась в практику, пела мантры и медитировала прямо у себя в гостиной. Тогда я и не догадывалась, в каком привилегированном положении оказалась. Когда Срутих уехала, я продолжила практику в студии, которую она помогла открыть. Я ходила туда каждый день без особого труда. Я жила с уверенностью, что тренировки – любые – должны быть ежедневными. Эту установку я унаследовала от матери, она ставила свои занятия превыше всего.
Сама она говорила, что нам будет проще ее терпеть, если она высвободит стресс и агрессию через физические упражнения. Но я видела в этом стремление матери к стройности и красоте как к высшей добродетели. И, как дочь, считала, что и во мне она прежде всего ценит стройность. То есть я пребывала в тотальной иллюзии, что меня могут ценить только за красоту, а красота была для меня синонимом стройности. Как же я ошибалась! Йога чудесным образом не только изменила мое тело, но и в корне перевернула представления о жизни.
Разумеется, на это потребовалось время. Первые пять лет йога казалась мне исключительно эффективным видом физкультуры. Мне нравилось потеть на тренировках, нравилось лежать в шавасане после утомительного физического детокса и особенно мне нравилось мое тело – стройное и энергичное. Я совершенно не осознавала, как изменились мое дыхание, реакции, что я стала более открыто переживать свои эмоции.
Постепенно йога «достучалась» до меня. Я пробовала разные стили, меняла студии, учителей, но была верна ежедневной практике, и спустя несколько лет йога стала для меня не просто образом жизни, но и способом заработать на нее. На седьмой год практики я осознала, что с помощью йоги смогла обрести эмоциональную свободу, духовную ясность и, что самое важное, принятие своего тела. Процесс этот был очень тонким и постепенным. Бывали моменты озарений, когда после долгих лет оттачивания до совершенства определенной позы я словно бы разрешалась в родах. Один из таких моментов произошел на занятии с учителем Лизой Коул. Во время практики Сурьи Намаскар (Приветствие солнцу) она обронила истинную жемчужину: «Каждый выдох – это возможность простить». Я и раньше тысячу раз слышала эту идею в различных вариациях, но в тот день что-то внутри щелкнуло. С того самого момента йога стала для меня духовной практикой. Она позволила мне жить в настоящем.
Внимательное отношение к частоте и глубине дыхания научило меня быть здесь и сейчас, и я научилась отпускать буквально все, что было и что только должно было случиться. На коврике я и мое дыхание стали одним целым, мы принадлежали данному конкретному моменту, и мой ум перестал путешествовать во времени, перестал цепляться за прошлое и грезить о будущем. Я также стала обращать внимание и на другие блага, которые несет в себе практика йоги, но которые прежде были недоступны моему невнимательному взору. Я всецело погрузилась в практику и пыталась понять, как перенести в обычную жизнь то, что открылось мне на коврике.
Я осознала, что годы, проведенные в залах для занятий, помогли мне разрешить накопленное за все это время напряжение – осознанное и неосознанное, физическое и эмоциональное. Йога помогла мне почувствовать почву под ногами и найти равновесие. Но самое главное, практика помогла мне осознать отношения с другими людьми и со Вселенной. Внутри практики я чувствовала себя ближе всего к Богу. И этот Бог был не судья чревоугодников, но источник любви и мудрости, являющих себя в каждом добром поступке. И как только практика моя стала духовной, я встала на путь поиска. Искала я не только более тонкого понимания асан, но и смысл жизни в целом. Я интегрировала осознанное дыхание в повседневную жизнь. После 10 лет практики я научилась быстро переключаться. Начала получать удовольствие от возможности освободиться от стремления к совершенству, и это стало лейтмотивом всей моей жизни. И затем ко мне пришло понимание, что я праведная, цельная, достойная и у меня есть опора. И случилось это не через год, а спустя десятилетие. Потому что только дело ставит мастера.
На пути своих поисков я осознала, что йога сделала меня цельной. Восстановив при помощи дыхания связь между телом и сознанием, я смогла связать воедино ум, интуицию и сердце. В стремлении отстроить ту или иную позу параллельно просыпалось желание отладить также и свои чувства, поступки, мысли и слова. Йога вернула мне чувство внутреннего единства. Больше не было разрозненных частей, не было внутреннего конфликта, не было напряжения ни умственного, ни телесного. Вместо этого был баланс. Конечно, бывали моменты, когда я была близка к тому, чтобы выйти за пределы этой целостности, но теперь я могла снова и снова возвращать равновесие. И была в балансе не только с собой, но старалась быть в равновесии с потоком Вселенной, с божественной благодатью. И как только я нашла в себе достаточно смелости, я смогла подчиниться этой милости.
Я перестала негативно воспринимать свое тело, перестала фокусироваться на своей внешности, но это было не осознанным решением, а скорее побочным эффектом. Я больше не считала, что мне нужно как-то изменить свой облик, похудеть, стать более красивой, чувство любви к себе росло, и вместе с ним уходила иллюзия, что моя ценность обусловлена исключительно фигурой. Я никогда не стремилась создать позитивный телесный образ при помощи йоги. Он сформировался сам собой, как побочный продукт множества других положительных перемен, дарованных мне практикой. Как только йога стала моей молитвой, тело мое превратилось в храм. Я стала относиться к нему с почтением, ведь в нем жила моя душа, в его стенах таился мой внутренний свет.