Страница 18 из 30
Из рассматриваемых нами систем основания реалистической и социалистической прямо противоположны основаниям всякой цивилизации вообще, в частности христианской. Теолого-пантеистическая – в большем или меньшем согласии с ее основаниями. Формальная относится к ним индифферентно.
Обратимся к вопросу о том, каким образом в действительности человек пополнял содержание регулятивов.
Первый вопрос, который нам предстоит решить, есть вопрос о том, что такое в своих основах цивилизация, – та духовная сфера, в которой развиваются народы.
Цивилизация не заключается, как несправедливо думал Г.Т. Бокль, в простом накоплении и распределении знаний[85], ибо цивилизация не есть только резервуар знаний о государстве и индивиде, но она представляет собой известный общественный строй, известное состояние государственного общества и его движения или, употребляя удачное выражения О. Конта, «она есть движение порядка». Цивилизация проявляется, с одной стороны, в устройстве общества, а с другой – в возможности духовного самосовершенствования каждого индивида. В отношении к обществу она есть обеспечение за каждым членом сферы деятельности, необходимой для его духовного развития, и в то же время она есть среда, в которой индивид находит источник для самосовершенствования. История мира убедительно показывает, что государство не механизм, но живой организм, в котором жизнь частей тесно связана с жизнью целого. Сама возможность накопления знаний обусловливается здоровым состоянием целого. Падение государств сопровождается упадком наук, как это доказывает всемирная история.
Бокль о сущности цивилизации, неизменности нравственных начал и их развитие. Бокль ошибочно полагал, что истинное знание, на котором основывается цивилизация, состоит в понимании отношений между вещами и понятиями, другими словами, в знакомстве с физическими и духовными законами[86]. Цивилизация, как показывает история, состоит в развитии и приложении к жизни начал, принятых каким-либо обществом на веру и освященных религией. Бокль не определяет термин «отношение между понятиями», но, если мы хотим искать основы начал, обусловливающих цивилизацию, то здесь важный вопрос связан не отношением понятий (идей), а с их происхождением, их содержанием и развитием, так как «отношение понятий» предполагает уже их существование; кроме того, отношение между понятиями не исчерпывает всей духовной деятельности – необходимо определить их содержание, возможности его развития и осуществления. Точно так же в отношении физических явлений знание стремится не только открыть отношения между вещами, но и главным образом свойство вещей, возможное употребление их для пользы человека, происхождение, сущность и цель вещей (философское знание). Обобщая знания Бокль, приходит к мысли, что знание есть какой-то продукт, который произвольно собирается и распределяется, а не только орудие, увеличивающее средство нашего благосостояния, так как оно является и силой, повелевающей нами. Знание не есть что-то внешнее для нашего духа, для нас, но развитие самого духа, претворяющего в себя даже взятое им из внешнего мира (образующего, например, понятия из ощущений), не говоря уже о знании идей, в отношении которых мы попеременно являемся и властителями – создателями, и покорными подчиненными. Так, знание нравственных законов (права, справедливости, добра) по отношению к человеку проявляется в виде невольного подчинения им, вытекающего из духовно-нравственных свойств человеческой природы. Только относительно вещественного мира знание является орудием его подчинения. Цивилизация не резервуар знаний, но знание, ставшее сознанием, деятельностью, соединившее индивидов в одно органическое целое – государство, определившее отношения индивидов в государстве через государственную мощь (в праве), через сложившиеся нравы (общественную мораль), через воспитание, определившее деятельность индивида и давшее ему средства с помощью других и под охраной государства подчинить себе природу. Только в незначительной степени знание выступает как резервуар сведений для лучшей и более успешной борьбы с природой.
Таким образом, описательно мы определили, что такое цивилизация, но возникает вопрос: где источник начал, на которых она строится? По нашему мнению, ее источник состоит в даче содержания регулятивов, т. е. прирожденных идей Бога, добра, права, справедливости, которые, однако, только направляют духовную деятельность, но не дают ее содержания. Идея Бога направляет мысль на отыскание свойств верховного существа и отношения его к миру, но не дает их. Идея добра указывает, что есть обязательное, исполнение которого оставляется на произвольное решение каждого, но не указывает, в чем оно состоит. Идея справедливости говорит о воздаянии должного, но не отвечает на вопрос, что такое должное. Идея права говорит о дозволенности вынуждать должное, но не говорит в чем оно состоит. Каждая цивилизация есть стремление дать верное содержание регулятивов и, дав его, осуществить его в действительности, построить на них государственный и общественный порядок. Укажем на еще одну серьезнейшую ошибку Бокля в воззрении, по мнению которого нравственные начала не двигают цивилизацию и не приносят ей на пользы. Из числа этих начал Бокль выбрасывает право, хотя, очевидно, что это не логично, ибо право всегда находится в ближайшей связи с другими нравственными идеями.
Рассмотрим аргументы Бокля относительно неподвижности нравственных начал даже вне идеи права (ее развитие будем обсуждать более):
«В мире нельзя найти ничего, что менее бы подвергалось изменению, нежели великие начала, из которых состоят нравственные системы. Делать добро другим, жертвовать для их пользы своими желаниями, любить ближнего как самого себя, прощать врагам, сдерживать страсти, чтить родителей, уважать тех, кто выше вас, – в этом и немного другом состоят существенные начала нравственности, но они были известны много тысяч лет назад, и ни одной йоты, ни одного параграфа не прибавили к ним проповеди, поучения и афоризмы, какие только могли произвести теологи и моралисты»[87].
Очевидно, что Бокль ошибался, предполагая, что нравственные регулятивы содержательны. Без всякого сомнения, что как первобытный человек, так и мы одинаково имеем идею добра, но понимаем ее далеко не одинаково. Например, возьмем одно начало из содержания идеи добра, начало идеи любви к ближним, и посмотрим, как оно развивалось.
Прежде всего само понятие ближнего постепенно расширялось. Так, первобытные полагают обязательным делать добро лишь для членов своего племени, восточные народы считают ближними только единоверцев, классические народы называют ближними лишь жителей одного города, только христианство стало понимать под ближними всех людей.
Правда, Платон и стоики стремились расширить понятие ближнего, но робко и притом без влияния на действительную жизнь. Платон один раз решается высказать мысль о братстве людей, но с оговорками, почти как нелепость, которая случайно взбрела ему в голову. Так, в кн. III «Республики» приводится такой диалог: «Каким способом мы можем убедить правителей государства или по крайней мере других граждан в одной выдумке, которая тем не менее очень полезна?» – Какая эта выдумка? – спрашивает один из учеников. – «Она не нова, – отвечает Платон; она появилась в Финикии, как говорят поэты, которые как будто убеждены, что она была реальным фактом в некоторых местах, но лишь как предание дошла до наших дней; я не знаю даже, осуществилась ли она когда-нибудь, ибо нелегко заставить ей поверить». – Потрудись сказать, что это такое. – «Когда ты услышишь, ты поймешь, что она не без основания». – Скажи же и не бойся. – «Я хочу сказать… но, по правде, я не имею смелости и у меня недостает слов, чтобы убедить в ней членов правительства и воинов и, наконец, остальных граждан, чтобы они не приняли за сновидение проект воспитания, которое мы хотим им дать, внушив им, что они воспитывались и образовывались в груди Земли; что она – мать их и всего, что им принадлежит; что, образовав их, Земля выбросила их на свет; что они должны, таким образом, смотреть на Землю как на общую мать и кормилицу, смотреть на всех, как на братьев, вышедших из одной утробы».
85
Бокль Г.Т. История цивилизации в Англии. Т. I, гл. IV: Сравнение нравственных и физических законов; пер. с англ. Бестужева-Рюмина. СПб, 1867.
86
Бокль Г.Т. Указ. соч. Т. I. С. 199.
87
Бокль Г.Т. Указ. соч. Т. I. С. 134. Бокль отвергает даже всякое влияние христианства, ибо в Новом Завете нет ни одного положения, которое бы не было высказано прежде.