Страница 34 из 56
— Точнее не бывает.
Когда были готовы их напитки, в толпе кстати образовался просвет, а в просвете материализовалась кабинка: кабинка с липким, гостеприимно манящим диваном. Снейп последовал за Гермионой, опустив руки. Гермиона несла напитки. Они подошли как раз в тот момент, когда на столик свои стаканы поставила другая пара.
— Простите! — воскликнула опередившая их женщина. — Я…
Она умолкла и замерла. Остановился и Снейп. Гермиона и второй мужчина стояли рядом, переводя взгляд с одного на другого. Наконец Гермиона сказала:
— Мы встречались раньше?
Женщина не обратила на неё внимания.
— Северус, — резко бросила она Снейпу, почти незаметно кивнув острым подбородком. Снейп держал руки в карманах, вцепившись пальцами в ключи, а на него пристально смотрели знакомые глаза: бутылочно-зеленого цвета, они поразительно выделялись даже в листве рододендрона. Её волосы потемнели с возрастом, но всё ещё хранили следы пламенно-рыжего цвета, который Снейп когда-то, давным-давно, с огромной радостью замечал в толпе на расстоянии пятидесяти футов.
— Здравствуй, Лили, — ответил Северус, чувствуя, как его внутренности плавятся в вязкую смолу.
Стоявший рядом с Лили мужчина — Снейп знал, что это её муж — пробормотал что-то неслышно, переступив с ноги на ногу.
— Видела тебя в новостях. — Лили взглянула на Гермиону — выражения лица той сменяли друг друга так стремительно, что Снейп никак не мог распознать ни одно из них в отдельности.
Рука Лили дёрнулась, будто она сдерживала порыв протянуть её Гермионе и представиться.
— Значит, это неправда.
— Правды обо мне в новостях никогда не сообщают, — откликнулся Снейп.
Резко взвизгнул микрофон, заставив вздрогнуть всех четверых — группа готовилась играть. Затрещали барабанные палочки, и, будто разбуженная ими, Лили прильнула к мужу.
— Мы пойдём, — сказала она, тяня мужа за руку.
— В этом нет необходимости, — возразил Снейп. — Мы можем потесниться, если хотите.
Но Лили не хотела — это было очевидно. Она переводила взгляд со Снейпа на мужа, затем на Гермиону, столбом стоявшую рядом со Снейпом. Снейп тоже глянул на Гермиону. По её стиснутым челюстям было ясно, что она ни за что не уступит, только не сегодня — после оскорбительных надписей на доме, после того, как их запихнули в угол за ужином, после бармена, которого стоило бы окунуть головой в унитаз.
— Гермиона, — сдался Снейп. Он вяло махнул рукой, представляя женщин друг другу, — Лили. Лили, Гермиона.
— Мы уже встречались, — сказала Гермиона. — В индийском ресторане.
Лили посмотрела на неё озадаченно.
— Вы заказывали еду на вынос, — слегка обидевшись, напомнила Гермиона. — Я спросила, знаете ли вы волшебные фокусы. Вы, кстати, соврали.
— Нам правда лучше уйти, — встрял муж Лили. Снейп немедленно проникся ненавистью к нему. В основном, из-за голоса. Мужчина был к тому же весьма хорош собой — подозрительно красивый блондин арийского типа, с зубами, белее которых Снейп никогда не видел. Снейп замечал его прежде, чаще всего с Лили, когда они всей семьёй бродили по магазинам, иногда в парке, который Снейп пересекал, чтобы срезать путь, направляясь в город. Они никогда не разговаривали. Снейп удивлён был, что тот вообще его узнал. Он-то думал, что стерт из жизни Лили и не существует в её воспоминаниях — не о чем больше говорить, нечего рассказывать, не о ком переживать.
Говорил блондин, как Снейповы школьные товарищи: с правильным произношением, вышедшим из моды два десятка лет назад. Он наверняка и скаковыми лошадьми владел. Снейп возненавидел его ещё сильнее.
— У вас никогда не бывает ощущения, что вы чужая в этом мире? — спросила Гермиона Лили, выдёргивая Снейпа из замкнутого круга недобрых мыслей. — Что что-то не совсем правильно? Что это не та жизнь, которая вам была предназначена, или что она пошла совсем по-другому пути, нежели должна была?
Она походила на евангелиста, на религиозного фанатика, разразившегося пылкой проповедью. И Лили могла бы отмахнуться от этих странных вопросов, просто посмеяться, пока муж за руку уводил её к двери. Но вместо этого на лице её, исчезающем в толпе, отразились потрясение и ужас.
Снейп стоял на месте, не зная, что сказать.
— Она такая же, как мы, между прочим, — сказала Гермиона, ставя стаканы на стол и хладнокровно изучая его лицо. — Я это сразу поняла, как только её увидела. Я просто не знала, что это и есть ваша Лили. Теперь всё встало на свои места.
Она села и отодвинулась дальше по сиденью. Снейп молча плюхнулся рядом.
— Простите. Я немного переборщила, знаю. Понимаете, она бы ушла в любом случае, а я хотела спросить. Я должна была спросить.
— Всё нормально, — выдавил Снейп.
— Не нормально. — Она снова схватила его руку. Её собственная рука была скользкой от мокрых стаканов. — Может быть, она ещё передумает. Может быть, вы опять будете дружить, и она сможет нам помочь. — Гермиона отпила виски из стакана Снейпа и скорчила рожицу. — Это ваше, — сказала она, подвигая стакан к нему, словно различить их напитки, не попробовав, было невозможно.
Снейп выпил. Виски на вкус отдавал водой. Придётся заказать ещё.
— Ну что ж, — вздохнул он. Движением таким ему чуждым, что казалось, будто он находится в чужом теле или кто-то контролирует его конечности, его рука обвила плечи Гермионы (не Лили), пальцы обхватили её бицепс, притягивая её ближе, так что курчавая голова примостилась на его плече. — Пожалуй, — сказал он, пытаясь не обращать внимания на легкий удовлетворённый вздох, пробравший их обоих, — могло быть и хуже.
***
Когда они шли домой, в небе всё ещё вспыхивали фейерверки. Красные искры, розовые звёзды, огненные колёса взрывались в туманной мгле. Снейп осмелел настолько, что взял её за руку, когда пошёл дождь, и она не отстранилась — ещё одно маленькое чудо в ночь маленьких чудес. Подаренную ею шапку он надвинул низко на уши. Он предложил было шапку Гермионе, но та отказалась — волосы обычно защищают её от дождя, сказала она, как шерсть овцу.
О Лили они больше не говорили.
Так уж пьяны они были? Сложно сказать. Обоим казалось, что они вырвались из своих тел и парят по грязным улочкам Коукворта обратно в тупик Прядильщика, сжимая невесомые, бесплотные руки друг друга. Снейп был уверен, что будь он трезв, он бы сейчас весь трясся. Или бежал, как бывало раньше при таком тесном контакте с этой крайне молодой женщиной.
Гермиона же была уверена — и с ужасом ждала — что он вот-вот очнётся и поймет, что она вовсе не та женщина с рыжими волосами и ярко-зелёными глазами, казавшимися ей так поразительно и так хорошо знакомыми.
Они добрались до двери Снейпова дома, открыли её (фонарь у двери не горел, и в темноте не видно было надписи «ИЗВРАЩЕНЕЦ») и оторвались друг от друга в прихожей, чтобы снять обувь.
— Ну, — сказал Снейп — он уже успел взобраться по лестнице до середины, не сняв пальто, — спокойной ночи. Не замёрзните.
— Спокойной ночи, — ответила Гермиона.
Она неподвижно стояла у подножия лестницы.
— Северус?
Снейп остановился в трёх ступенях от площадки. Он смотрел на неё, сумрачный, с нечитаемым выражением лица, наполовину скрытый тенью.
— Вы не против… — У Гермионы бешено колотилось сердце — она уверена была, что стены трясутся и весь дом сейчас обрушится. — …если я переночую с вами?
Они стояли в полной тишине. Даже фейерверки не трещали на улице. Казалось, тишина сгущается, темнеет, проглатывая их.
Раздался скрип, стон лестницы и шуршание ткани.
Снейп спустился на одну ступеньку.
Комментарий к Не Лили
[1] Тонкие круглые хрустящие лепешки из чечевичной муки
[2] Марка производимого в Великобритании индийского пива
[3] Индийский пряный соус
========== Путь далёк ==========
Гермионе часто снилось, как у неё выпадают зубы — она складывала руки чашечкой вокруг рта, и все зубы, от передних до задних коренных, сыпались в подставленные ладони. Она знала, что такие сны нередки: тетя говорила, что видела точно такой же сон перед тем, как узнала, что беременна (крайне маловероятно в случае Гермионы, слава Богу), и мама говорила, что ей такое постоянно снилось перед экзаменами в стоматологической школе. Но и тетя, и мама говорили об этом с какой-то опаской, тревогой — им определённо не хотелось бы, чтобы такие сны повторялись. Гермиона же во сне, смотря на выпавшие зубы в своих сложенных в пригоршню руках, думала только: как хорошо, что теперь можно поставить новые.