Страница 33 из 56
— Я понимаю, что в академической сфере платят не много. Тем не менее, я ожидала увидеть чуть более корморта… пардон, комфортабельные жилищные условия, чем вы можете себе позволить.
Снейп некоторое время смотрел пристально в глубину своей кружки, закручивая пузырьки в воронку, а потом пробормотал что-то — Гермиона не расслышала.
— Что, простите?
— Я пишу работы, — буркнул он в пиво.
— Что? — не поняла Гермиона. — То есть, в качестве примеров или…
— Нет, — перебил он. — Для избалованных говнюков, которые не справляются с университетской нагрузкой. Я пишу за них работы. — Ухмылка вернулась, но казалась теперь самоуничижительной. — И в этом ирония ситуации — если вспомнить причину, по которой сам я в университете учиться не мог.
— Диссертации, — бесцветным голосом произнесла Гермиона.
— Среди прочего.
Она, наверное, смотрела на него, не отрываясь, потому что пришлось вдруг заморгать, чтобы глаза не жгло сухостью.
— Вы помогаете имбецилам заканчивать университет.
— Я этим не горжусь. — Снейп опять с тоской вперился в папоротник.
— Просто как-то это … — Гермиона неуклюже подыскивала слова, язык её буквально заплетался, — …не похоже на то, чем вы могли бы заниматься.
В ответ ворчание.
— И как у них успехи? Какие оценки вам ставят?
— Обычно я стараюсь подогнать работу под образец их собственной, — сказал Снейп, — так что это зависит от студента, но обычно оценки довольно хорошие. Иногда очень хорошие.
— Это сколько же у вас было бы степеней, — задумчиво вздохнула Гермиона.
— Действительно, — согласился Снейп.
— По каким предметам?
— По точным наукам. Химия, главным образом.
— Страшно представить, как у них проходят практические экзамены.
— А это уже не моя проблема. — Голос Снейпа звучал сдавленно, а плечи приподнялись, будто он боролся с икотой.
— Как вы выучились? — спросила Гермиона. Даже сквозь пивную пелену образ Снейпа становился всё понятнее, логичнее. Все эти мелкие шероховатости, молчаливый протест против несправедливости, негласные обязанности. И то, что он мог таскаться с ней по сельской местности, вроде бы не имея работы.
— В школе химия давалась мне лучше всего. И я учился в тюрьме, а затем продолжил обучение после освобождения.
— Я не знала, что в тюрьме можно учиться.
— Можно.
— Лучше, чем в клинике, — неожиданно обозлилась Гермиона. — Мне говорили, что мои книги «не поспособствуют выздоровлению».
— И были, вероятно, правы.
Вместе с разгорающейся злостью к Гермионе стремительно возвращалась трезвость. Она сжала руки в кулаки, вдруг очень явственно осознавая, что нога Снейпа под столом (вроде бы непреднамеренно) ткнулась в её лодыжку, да так там и осталась.
— Ну, — продолжил Снейп, прежде чем она успела ответить, — если решите отправиться в прошлое и поменяться со мной местами, дайте мне знать.
Его просьба прозвучала далеко не так горько, как могла бы. Отведя взгляд от своих колен, Гермиона обнаружила, что Снейп как-то необычно ей улыбается.
Под Гермиониным взглядом его улыбка мгновенно померкла — она, оказывается, хмурилась. Снейп отвёл ногу.
— В чём дело? — сказал он.
— Думаете, — осторожно произнесла она, еле сдерживая закусивший удила разум, — это оно и есть? Что-то вроде путешествия во времени?
Снейп фыркнул.
— Не будьте гадким, — упрекнула его Гермиона.
— Прошу прощения, — сухо отозвался он, — но путешествия во времени, Гермиона?
— Магия, профессор?
Снейп ощетинился.
— Один из этих терминов можно интерпретировать шире, чем другой.
— Я так не думаю, по крайней мере, не в том смысле, в котором мы его определяем. — Она задумчиво обхватила подбородок пальцами. — Что же это тогда может быть? Кто-то изменил наше прошлое? Направил нас не по тому пути, который нам предназначался?
— Какая романтическая точка зрения.
— Реалистичная.
— Да не особенно.
— Было бы больше толку, если бы вместо того, чтобы затыкать мне рот, вы помогали мне строить теории, — бросила Гермиона, но вскоре её голос опять стал задумчив. — Впрочем, если кто-то изменил мир, изменил нас, то каким образом мы помним… — её сердитый взгляд остановился на Снейпе, — пардон, каким образом я помню то, что помню?
— Вы пьяны, Гермиона, — заметил Снейп. — Вы даже этот наш разговор утром не вспомните.
Но Гермиона уже не чувствовала хмеля. Напротив, она была трезва и собрана. Музыка — индийский ситар — играла тихо, но отдавалась гулом в её пальцах, сытый желудок был тяжёл, и она физически ощущала свой мозг.
— В прошлой жизни я была ведьмой, — пробормотала она.
Снейп снова ухмыльнулся.
«Некрасивый», — напомнила себе Гермиона.
— Пойдём, — воскликнула она, и, как по волшебству, рядом возник официант. — Можно заплатить? — Она вскочила на ноги.
— Уже домой, — сказал Снейп странным голосом — с разочарованием или с надеждой?
— Нет, — ответила Гермиона, хватая сумочку. — Нам пора отправиться в более людное место.
Он не успел возразить, потому что она проследовала за официантом к кассе, оставив Снейпа пробираться через кишащий как улей ресторан в одиночестве и без укрытия. Несколько голов повернулись в их сторону. Гермиона подумала, что повернулись бы они в любом случае, какую бы репутацию не имел Снейп в Коукворте — он производил внушительное впечатление, необычайно примечательный, мрачный, резко выделяющийся на таком ярком фоне. Но местные его явно узнали — несколько лиц там и сям застыли в замешательстве.
— Всё было замечательно, спасибо, — сказала Гермиона официанту, хотя тот не спрашивал.
Официант всё переводил взгляд с неё на Снейпа и обратно. Она широко улыбнулась и поняла, что вот уже много недель ей не хочется прятать улыбку за ладонью.
***
Снейп не совсем понимал, как это произошло. Он придержал для Гермионы дверь, выходя из ресторана. За ними наблюдали, и она отказалась проходить первой. Она просто стояла на месте, выглядя далеко не такой пьяной, какой должна была быть после целых трех пинт пива, и смотрела на него снизу вверх, заломив бровь.
Она протянула руку.
— Вы что, серьёзно? — сказал Снейп. Видимость была обманчива, как обманчив был внезапный Гермионин поворот к серьёзному и членораздельному разговору — она определённо была всё ещё пьяна.
Её пальчики переплелись с его длинными пальцами. Гермиона встала на цыпочки, прямо перед всеми (за ними наверняка наблюдал весь город), и быстро поцеловала его в губы, после чего потянула его на улицу, оставив за собой звон колокольчика.
Она не выпустила его руку, когда, охваченные странным победным ликованием, они вывалились на тротуар.
— Гермиона, — начал Снейп, не в силах подобрать слова.
— Если не хотите, не нужно, — сказала Гермиона, по-прежнему держа его за руку.
Снейп руки не отнял.
— Вот и хорошо. — Её улыбка слегка померкла, и рука начала потеть. Снейп потер её пальцы о свое пальто. Гермиона рассмеялась.
— Куда ещё можно пойти, чтобы нас заметили? — спросила она. Её лицо золотисто сияло в свете уличных фонарей.
Они бросили якорь в пабе на центральной улице. Если в индийском ресторане было оживлённо, то центральная улица просто-таки гудела. Потоки людей вливались в пабы и клубы и выливались из них, за группой подростков, собиравшихся на лужайке, украдкой наблюдала стайка настороженных полицейских. В баре «Тюдор Роуз» было место, шириной в два человека, будто как раз для них.
Бармен узнал его.
— Чего надо? — спросил он Снейпа неприветливо и вытаращил глаза, заметив Гермиону. Она снова улыбнулась Снейпу, и тот понял, что, пьяна она или нет, он никогда не видел Гермиону настолько уверенной в себе и настолько готовой к бою.
— Во-первых, вашего уважения. — Гермиона бросила на стойку свою банковскую карточку, которая эффектно перевернулась в воздухе. — Во-вторых, мой друг желает виски, а мне хотелось бы джина с тоником.
— Точно? — Удивлённо сощурившиеся маленькие глазки метались между Гермионой и Снейпом.