Страница 14 из 28
Первая фаза (стадия), названная Селье «стадией боевой тревоги», включает в себя ориентировочный рефлекс, сопровождающийся перестройкой всего организма. Осуществляется в основном автоматическим нейробиологическим механизмом – симпато-парасимпатической системой БСА – и имеет биоэлектрическую природу.
Вторая фаза – стадия резистентности (напряжения), её ещё образно называют «стадией борьбы/бегства». Если во время первой стадии ситуация оценена как опасная и тревога как ожидание неопределённой опасности конкретизируется в некий «страх», то за счёт активации эндокринных желез развивается вторая стадия стрессорной реакции и в кровь поступают гормоны стресса. Разносясь кровью по орган/системам, они приводят организм в состояние готовности – либо бежать от опасности, либо вступить в борьбу (мышцы напрягаются, сердце учащённо бьётся, давление подскакивает, дыхание учащается). Организм переходит в режим самосохранения.
Весь этот комплекс – нормальный, необходимый эффект инстинкта самосохранения, одинаковый для обеих разновидностей поведения. Выбор поведения зависит от импульсивности и генетической программы, но у человека – чаще от приобретённого опыта реагирования в ситуации дезадаптации. Обусловливается он активацией трёх эндокринных осей. Эффекты вызываются только биохимическим или нейробиохимическим механизмом, который активирует гормонами соответствующие орган/системы.
Третья фаза – стадия астенизации. Г. Селье показал, что стресс сопровождает любую жизнедеятельность и соответствует, в определённом смысле, интенсивности жизни. Он увеличивается при нервном напряжении, телесных повреждениях, мышечной работе, инфекциях, в ситуациях радости или горя, даже при воспоминании о трагических событиях прошлого и приводит к сдвигу внутреннего состояния равновесия, к дезадаптации.
Весь процесс дезадаптации/адаптации можно обозначить одним словом – стрессогенез. Человек в течение всей жизни получает «стрессовые» прививки и нарабатывает стрессоустойчивость в виде поведенческих форм преодоления стрессового состояния, учится понимать и действовать в конструктивном направлении. Если этого не происходит, то начинают превалировать негативные характеристики стресса. Употребляя выражение: «Стресс – это вкус и аромат жизни», – не надо забывать, что он бывает разным, точно так же любимый аромат и вкус у разных людей разный. Классический вариант ОАС имеет дискретный характер и представляет собой единство трёх фаз, и в таком варианте он как «стресс» стал собственностью биологии.
В медицину открывшиеся возможности изучения и понимания происходящего в человеке долгое время пробивались с трудом – из-за отсутствия концепции «человек в медицине». На протяжении всего ХХ века медицина развивалась как помощь и оздоровление заболевшего организма, поэтому не будет ошибкой назвать её «организменной» медициной. Здоровье и болезнь человека рассматривались как структурные повреждения различных орган-систем под влиянием различных внешних факторов. Роль психической составляющей нивелировалась или полностью игнорировалась как в вопросах этиологии, этиопатогенеза болезней, так и в вопросах динамики, терапии и прогноза. Психологические принципы и законы, действующие в человеке, психосоциальная составная человека не учитывались из-за полного игнорирования медицинскими науками как психологии, так и социологии.
Этому способствовал господствующий принцип параллелизма в нейронауке. Исключением должна была бы стать психиатрия, но и она была биологизирована. В ней и до сих пор живы стремления психиатров найти биологический субстрат в мозгу как причину шизофрении, маниакально-депрессивного психоза, несмотря на принятое ВОЗ определение здоровья. По уставу ВОЗ, «здоровье является состоянием полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствием болезней и физических дефектов». Такое определение вызывает много вопросов, нареканий и критики, и оно нуждается в серьёзной коррекции и уточнении. Но это станет возможным тогда, когда появится понятие «человек в медицине», когда вопросы и психического, и социального здоровья будут рассматриваться с точки зрения концепции триады «человек как единство биологического, психического и социального».
Ещё И. М. Сеченов в 1861 г. высказал предположение, согласно которому организм без внешней среды, поддерживающей его существование, невозможен. Человек, таким образом, представляет собой систему с двумя сложными составными: «организм + среда». Поскольку в мире живёт не только один организм человека, но и живёт, действует, переживает и преодолевает жизненные сложности личность с душой, эту точку зрения И. М. Сеченова можно выразить следующей формулой:
Человек = О (организм) + Л (личность) + Д (душа) + С (среда) – и обозначить как ЦЕЛОСТНОСТЬ.
Внутри этой целостности составные взаимодействуют друг с другом через двустороннюю обратную связь. Среда (включая социум) воздействует на человека информационным потоком сигналов в виде:
• положительные – эустрессоры;
• отрицательные – дистрессоры;
индифферентные.
Среди раздражителей выделяются раздражители-сигналы, воздействие которых не вызывает нарушения внутреннего равновесия. Эта категория привычных сигналов составляет фон. Необычный сигнал среды вызывает ориентировочный рефлекс, который направлен на оценку среды с точки зрения угрозы организму.
Если фактор не несёт угрозы, система ОС продолжает функционировать в прежнем режиме. Если же фактор несёт в себе элемент угрозы, тревога, страх нарастают, включаются дезадаптационные механизмы стрессогенеза, организм входит в режим адаптационного состояния и переадаптируется. Таким образом, фактор, который содержит в себе угрозу, становится дистрессором, вызывая эмоциональный стресс.
Эмоциональный стресс. Термин возник, когда концепция стресса была перенесена из биологии на психические реакции, возникающие в критических условиях (тревога, страх) и сопровождающиеся сомато/вегетативными симптомами. Эти реакции получили название «эмоционального стресса», обусловленного симпато-парасимпатической нервной системой. Фактически под эмоциональным стрессом понимали аффективные переживания, отделяя их от когнитивной оценки и неспецифического стрессорного симптомокомплекса в виде физиологических изменений в организме человека. «Разум или чувства», «ум или эмоции», «давайте без эмоций» – неполный перечень широко используемых выражений, отражающих разное отношение к эмоциональности и разуму. Хотя нейрофизиология и открыла подкорковые центры эмоций в мозгу, однако согласиться с этим трудно. Недаром сердце считается органом эмоций, а мозг – органом разума.
Если быть более точным, то мозговой центр эмоций – это центр нейрохимии (гормоны) эмоций, это биологическая составляющая эмоций. Гормоны настраивают сердце, как скрипку, и оно воспроизводит всю гамму психического состояния человека, всю палитру трепещущегося сердца.
Гегель писал, что для разума «трудность состоит в том, чтобы освободиться от того разделения, которое он однажды допустил по своему произволу между чувством и мыслящим духом, и прийти к представлению, что в человеке существует только единый разум в чувстве, воле и мышлении». И в этом тоже сказался идеализм Гегеля, который уже тогда указал на диссоциацию единства в человеке. Но для его времени это было естественно – в желании облагородить человека, предупредить его дальнейшее изменение. Сегодня эта диссоциация налицо как естественный ход эволюции. Со временем термин «эмоциональный стресс» претерпел ряд трансформаций. Так, во второй половине прошлого века стали описывать психосоциальные модели стресса, модели ответа не только организма, а человека в целом, не только на изменение физической среды, но и на психосоциальные стрессоры. Речь идёт о поиске «медицинской» модели стресса (Wolff H., 1953), в которой пытаются объяснить связь между социальными изменениями и здоровьем населения. Эту закономерность в настоящее время считают универсальной. Социально-психологический подход к медицинской модели стресса представлен несколькими теориями.