Власть любопытства

Спустя два часа в камине вновь вспыхнуло пламя и послышалось характерное постукивание. Грюм со вздохом грузно опустился в одно из кресел для посетителей. Его волшебный глаз в обычной манере вращался в глазнице, сканируя помещение.

—Добрый вечер. Чаю? — улыбнулся Альбус.

Грюм демонстративно вытащил фляжку и отхлебнул, встряхнув гриву седеющих волос.

—Что ты хотел, Альбус? — он никогда не тратил время на любезности.

—Хотел пообщаться со старым другом на отвлеченные темы.

Лицо Грюма исказилось в усмешке, растянутые шрамы сложились в гротескную картину.

—С каких пор ты общаешься на отвлеченные темы?

—Хорошо, Аластор. Я хочу поговорить о Гарри.

—С чего бы это? — подозрительно проворчал Грюм, его оба глаза смотрели на Альбуса. — Семь лет ничего знать не желал, только всяких остолопов из лагерей тебе подавай, а теперь поговорить хочешь.

Дамблдор откинулся на спинку кресла, положил руки на стол и сложил пальцы домиком.

—Ты что-нибудь слышал о Драко Малфое? — спокойно проговорил Альбус, не обращая внимания на ворчание.

—Об этом хорьке что ли? Ходят слухи, что его без вины тайно арестовали и скоро он будет в Лагере или казнен, — Грюм хмыкнул и громко втянул воздух изуродованным носом. — А еще говорят, что он на самом деле предатель Родины, работает на Волдеморта и ты в курсе всего этого. Какая версия тебе больше нравится?

Дамблдор непроизвольно вздрогнул под изучающим взглядом Грюма.

—Как поживает твой ручной Пожиратель, Альбус? Не кусает руку, которая его кормит? Думаю, имеет смысл его проведать и пройти по замку на всякий случай, давно тут не был.

—Конечно, Аластор, если ты считаешь это необходимым, — улыбнулся в бороду Альбус. — И все-таки, что ты думаешь о Гарри? Мне интересно твое мнение.

Грюм растянул губы в подобии улыбки, похожей на оскал, и нехотя проговорил:

—Он парень не промах. Построил всех и держит в ежовых рукавицах. Давно так надо было сделать, зато теперь в стране порядок и никто не боится выходить на улицу. Даже Лютный и тот стал чище и опрятней.

—Да, теперь все бояться сказать лишнее слово, чтобы не загреметь в Лагерь или чего похуже.

—Те, кому нечего скрывать, не бояться, — пожал плечами Грюм. — Свобода прежде всего в самоограничении, людям это часто не понятно, поэтому существуют законы.

—Это не твои слова, а Гарри, — печально сказал Альбус.

—В этом я с ним полностью согласен.

—Подумай об убитых и их семьях, о тех людях, чьи судьбы вы сломали на пути к всеобщей Справедливости!

—Лес рубят — щепки летят. Тебе ли не знать этого, Альбус, — левая щека Грюма начала немного подергиваться, как бывало, когда он сердился или раздражался. — Не люблю таких как ты, сначала ставите себя выше закона, а потом открещиваетесь от последствий. У него хоть хватает выдержки и воли взять ответственность на себя, а не перекладывать ее на другие плечи. К тому же, большинство сейчас счастливо, у них есть цель в жизни.

—Ага, служить Инсанелю, Великому и Благочестивому, — саркастически проговорил Дамблдор.

—Не служить, а верить в него. Многие искренне приняли религию, которая уже давно зрела в сознании, не хватало только слов, чтобы выразить ее. Инсанель дал нам эти слова. Религия для нас — основной связующий инструмент общества.

—Ты опять говоришь не своими словами, — вздохнул Альбус. — Ничто, построенное на крови и костях, не может быть правильным.

—Чтоб ты знал, Альбус, недавно начала работать программа просвещения и безвозмездной помощи нуждающимся через церковь Инсанеля. Это я еще не говорю о действующих благотворительных фондах. Может, он и не идеален, но это точно лучше, чем якшаться с явными преступниками и пытаться с ними договориться.

Дамблдор печально посмотрел на старого знакомого, которого раньше мог назвать другом, а тот недовольно гаркнул:

—Я знал, что ты не поймешь, Альбус. Ведь все должно быть или по-твоему, или никак. Нам не о чем больше говорить.

Грюм встал и, тяжело клацая по полу протезом, направился к двери, оставив Дамблдора в совершенно разбитых чувствах. Правильно ли он делает, что помогает Стивенсону? Может это просто еще одна попытка маглов вернуть утраченный контроль, и реальной опасности войны не существует? Неужели он настолько привык подчиняться, что теперь не может даже думать по-другому?

========== Глава 66. Вкус правды ==========

По внутренним часам Драко Малфоя прошло около трех недель с тех пор, как он оказался впервые заперт в комнате без дверей и окон. Отойдя от впечатлений после общения с Гарри Поттером, он попробовал освободиться из тесной комнаты. Однако, все его угрозы и заверения не впечатлили невидимых стражей, а без магии сам он ничего не мог сделать. Драко сделал логичный вывод, что в это комнате каким-то образом блокируются его магические способности.

Пыла Драко хватило примерно на два дня, а потом ему пришлось обратить внимание на бытовые неудобства. Скопившаяся за несколько дней грязная посуда не думала исчезать и раздражала взгляд молодого аристократа, но он старался не обращать внимания на неудобство и сохранять лицо. Спустя еще два дня запах и заполнившийся письменный стол заставили Драко по-магловски помыть посуду! На десятой тарелке он даже начал получать удовольствие от процесса и не сразу заметил, что чистые тарелки, вилки, ложки и ножи исчезают через некоторое время. Драко уже хотел высказать вслух все, что думает о своих тюремщиков, но передумал, решив не опускаться до их уровня.

Спустя еще пять дней появилась еще одна проблема — ему предоставили только один сменный комплект одежды, состоящий из нижнего белья, брюк, рубашки и простой мантии, и он уже был безнадежно испачкан и засален, так же как и его одежда. Драко становилось все более невыносимо испытывать прикосновение грязной к ткани к распаренной и чистой после душа коже. Он держался сколько мог, чтобы показать свою стойкость и силу духа, но природная брезгливость брала свое. Почти беззвучно ругаясь, Драко в конце концов собственноручно постирал сразу оба комплекта, особо никого не смущаясь. Пусть видят, до чего его довели! Он почему-то не сомневался, что они следят за его мучениями. Под «они» Драко подразумевал, конечно, Гарри и Гермиону, хотя никогда не уточнял это в своих мыслях.

Общение с магловским утюгом, работающем от розетки, встроенной в стену, сразу не задалось. Вместе с ним в почти незаметном стенном шкафу Драко нашел подробную инструкцию по использовании, но в процессе использования была потеряна любимая шелковая рубашка и одна из мантий. В итоге, имея только один полный костюм, Драко в целях экономии и удобства предпочитал ходить по комнате только в нижнем белье.

В целом Малфой не мог назвать заключение ужасным, пусть с ним и не обращались подобающе его статусу, зато любые книги появлялись по первому требованию. Ему пришлось с сожалением смириться с тем, что всего за полторы — две недели он опустился до уровня магла. Делать ему было особо нечего, так что тяжелые размышления о совей судьбе он разбавлял, делая записи в импровизированном дневнике, описывая свои впечатления от общения с Гарри и ритуале, в котором ему довелось поучаствовать. Получалось очень скомкано и отрывочно, даже себе Драко не мог до конца объяснить, что ему довелось пережить и почему он записал ту странную, совершенно для него нехарактерную, но казавшуюся верной фразу про счастье. Иногда он подолгу сидел, пытаясь вникнуть в скрытый смысл нескольких строчек, записанных на белом листе, но так и не добился успеха.

В один из похожих друг на друга дней Драко почувствовал, как его в который раз переносит куда-то порталом. Справившись с дезориентацией после перемещения, он обнаружил себя в знакомой комнате, которую Поттер назвал своим кабинетом. За обширным столом сидел Гарри, задумчиво листая газету.

—Ну и зачем я тебе понадобился на этот раз? Снова поучаствовать в каком-нибудь пошлом представлении? Может сразу принесешь меня в жертву и устроишь кровавую оргию? — позволил выплеснуться накопившемуся раздражению Малфой.