Искра

Энид окончила перевязку и молча смотрела на перерожденца.

- Вот и представь, какой вышел прыжок с прищепкой на хвосте! Не вверх, а вперед, не в сторону, а хрен поймет куда… в сухострой под водопадом! Так оно еще и в полете не отвалилось, как я рассчитывал… висит теперь на бревне, как мясо на косточке, птицеящерам на радость. Ну, и мне тоже перепало… Немного.

- И ты от водопада хромал сюда? - уточнила эльфка.

- Ну да… А куда было деваться? Аптечки-то нет… Могу удалиться, если огорчаю тебя своим присутствием, прекрасное дитя Белой матушки, - улыбнулся Искра, хотя уходить от Маргаритки не имел никакого желания.

- У тебя мозг есть? - печально спросила Энид. - Во-первых, это я должна спросить - почему не носишь с собой аптечку? Во-вторых, что мешало подойти к тем же эльфятам за куском полотна и перевязать ногу, а не брести от водопада несколько километров, истекая кровью? Ты вообще понимаешь, что мог просто не дойти?

- Во-первых, я в ваших снадобьях пока не разобрался, что и как работает не знаю, еще перепутаю. Во-вторых пугать мальков некрасиво, - качнул тяжелым черепом Искра. Нога почти не болела, только голова немного кружилась, но кружилась она давно, примерно с середины пути. - Я и так их должен был порядком застращать, когда выскакивал. А в-третьих… как показала практика, я возвращаюсь. Так или иначе.

- Я не хочу “иначе”, - резко сказала эльфка. - Я насмотрелась ваших “иначе” за последнюю сотню лет столько, что тошнить будет до конца жизни. Я устала собирать возвращающихся по кускам, и слушать, как погибали те, кто был с ними рядом. Устала видеть этих бывших во сне, когда приходят прощаться из-за предела. А тебя я собирала даже не из плоти, а из кусков души, которую выдрали из одного тела и впихнули в другое, из жертвы в убийцу. Я не хочу видеть твое “иначе”, да еще не из-за опасного врага, а по собственной тупости. Не знаешь наших трав - выучишь, никуда не денешься. А удобный кошель я тебе сама сошью, чтобы не мешал двигаться. Ты меня хорошо услышал?

Жесткий приказной тон заставил самца ухмыльнуться.

- Я услышал тебя. Но что будет, если не послушаюсь?

Звонкий голос эльфки вдруг сломался, превратился в шепот.

- Ничего. Ничего не будет, как обычно.

Энид отошла, обхватила себя за плечи, словно вдруг замерзла. Отвернулась к окну, и Искра понял, что пошутил неудачно.

С самками в прошлом он имел дело только в сезон, с разными, не утруждая себя заботой о создании гарема, хотя, казалось бы, для того хватало и колец на гриве, и богатых трофеев. Энид была другого вида, других привычек и другого характера, чем озабоченные потомством и статусом особы, но обладала странной привлекательностью. Не только врожденной, для всего живого, но и внутренней. Ей не было все равно, выживет ли в конечном итоге пациент и через сколько оборвется его путь после заживления ран. Именно этот момент одновременно и притягивал Искру, и веселил. Как оказалось, веселил не очень уместно.

Перерожденец сполз со стола и подошел к эльфке со спины. Что он мог сказать, чтобы загладить свою вину?

- Я приложу все усилия, чтобы вернуться сюда живым. Воин не всегда может исполнить свое обещание, а потому обещать я не стану, но не забуду ни своих слов… ни тебя, Энид, сделавшая Искру снова Искрой.

Самка обернулась. На ее щеках блестели мокрые полоски.

- Я запомню твои слова, Искра, сын Бури. Возвращайся и помни: Энид из Дольна будет тебя ждать. Всегда и любого.

- Ты говоришь так каждому, кто уходит? - тоже с улыбкой, но и с прорвавшейся ноткой ревности уточнил воин.

- Я говорю так каждому уходящему и каждого уходящего жду, его и только его.

Искра только головой покачал.

(Самки… Странная у них логика…)

Второй раз был спустя два или три месяца, когда на землю ящеров обрушился сезон ветров и дождей.

Тогда Искра вызвался добровольцем-наблюдателем за всякими неприятными случайностями, вместе с Горой и братцами, отправлявшимися на самый край предгорий. Очередной заряд небесного душа застал четверку на голом, как коленка, плато у входа в только что осмотренные пещеры. Спускаться смысла не имело - еще затопит, поэтому полезли на скалы. Иссеченные глубокими трещинами, они не внушали доверия ни Искре, ни Горе, но внизу было хуже. Примостившись под каменным козырьком на площадке с большой гриб размером, охотники нахохлились и приготовились пережидать непогоду. И, разумеется, демоны притащили туда же мокрую кожистую зверюгу-планер, которая решила примоститься рядом.

- Ужин! - радостно вскрикнул Хром и попытался ухватить животину за довольно длинную шею.

- Стой! - рявкнул Гора, но было уже поздно. Зверюга, от головы до когтистых лап примерно в две трети роста охотника а размахом крыльев гораздо больше, щелкнула зубастой пастью, раскроив мальку руку, вспорхнула и отправилась в дождь, а Хром с истошным воплем полетел вниз. Спустя секунду следом отправился Сталь, попытавшийся поймать брата.

Каким образом он перепрыгнул Гору, Искра так и вспомнил - в черепе осталась только одна задача: поймать обе цели и каким-то образом прекратить падение. Сталь он просто в полете сгреб, за что поймал, а с дополнительным весом легко догнал и Хрома. Правда теперь обе его руки оказались практически заняты братцами, так что в ход пошли задние лапы. Ценой двух вырванных когтей Искра превратил падение в более плавное скольжение вдоль немного наклонного каменного лба, а стесав весь бок об мелкие выступы, сумел остановиться в метре от следующего обрыва. Камень под ногами угрожающе дрогнул.

- Вы, двое, - настолько четко, как мог, прошипел перерожденец. - Взялись за руки. Самый легкий Хром, ты идешь первым. Два шага вперед - видишь, там карниз шире? Вот туда и идешь. Тебя держит брат. Я держу его. Брякнешься второй раз - догоню и убью сам, понял?

Малёк виновато щелкнул. Сцепился с братом ладонями, шагнул вдоль зубчатого, как истлевшая челюсть, выступа, успешно перебрался на широкую плиту, потянул за собой Сталь. Спустя секунду под ударом ветра кусок камня под Искрой полетел вниз, а сам он едва не отправился следом: спас только врожденный талант к лазанью по относительно вертикальным поверхностям.

Сверху по страховочному тросу спустился Гора, навис над младшим и, ни слова не говоря, отвесил оплеуху. Оглянулся на Искру, предлагая принять участие в воспитательном процессе,но самец только отмахнулся. Шкура на боку оказалась стерта до дыр в самом прямом смысле, вдобавок кислотная “лимфа” сыграла дурную шутку, не столько высушив, сколько углубив раны. Возвращаться в таком виде к Энид явно не стоило.

Дождь, судя по всему, был согласен с его решением и продержал четверку в крайне неудобных условиях еще три дня, за время которых ссадины, то ли в силу постоянно льющейся на них жидкости, то ли в силу каких-то особенностей камней загноились до очень болезненно трескающихся корок. Учитывая, что с регулярными приключениями братьев аптечка яутжа у Горы давно закончилась, а эльфскую Искра банальнейше утопил, идти к Маргаритке все-таки пришлось.

- Как? - даже не вскрикнула, а устало спросила эльфка. - Дай-ка угадаю, ты сорвался со скал… вот только почему? Ты ведь ловчее кошки…

- Это не я, - привычно вздохнул перерожденец. - Это Хром охотился… Знаешь, у меня давно появился вопрос. У вас многие носят украшения и клинки, а значит есть и ювелиры, и оружейники. Где их найти… и чем им положено платить?

- Не съезжай с темы, - фыркнула Энид. - Хром пытался поймать летуна, сорвался, а ты прыгал его спасать. Правильно?

- Почти. И все-таки?

- Можешь сходить к отцу Элихаля, он хороший ювелир. А платить… не думаю, что с тебя он попросит плату - это его сына собирался есть водяной зверь.

- Откуда ему знать?

- Элихаль рассказал, конечно. Когда ты отсыпался после того приключения, Эль приходил с девчушками, очень смущенный и испуганный. Они прошли по кровавому следу и очень боялись, что с тобой случилось непоправимое - слишком уж след был длинным и ярким. Дали мне слово, что играть на кромке воды больше не будут, и естественно, раззвонили о твоем героизме на весь город.