Искра

Глаза открылись мгновенно.

В окно лились яркие солнечные лучи. За окном порхали птицы и бабочка. Под окном на боку лежал опрокинутый столик на одной ноге и ваза (точнее, то, что от нее осталось). Сам Искра растянулся на ковре (он все-таки был ковром) и теперь таращился по сторонам, узнавая сон деталь за деталью.

- Если про сон сказать, что это был не сон… - начал-было самец, но получилось шипение. Позади справа что-то шевельнулось, и Искра рефлекторно прижал это рукой к полу. «Этим» был хвост, который, будучи осторожно подерган, сообщил о сем факте позвоночнику владельца.

(То есть все-таки сон был не сон? Очешуеть… )

Самец встал. Ну да, рост – выше, чем у среднего яутжа. Немного, но выше. Руки – вполне аккуратные кисти, довольно ловкие. Ноги – широкая остойчивая пясть с мощнейшими когтями на пальцах, дополнительное оружие.

Искра гордо распрямил спину и стукнулся об люстру бронированным черепом. Вниз посыпались свечки. Упс…

Зато дальше в простенке было зеркало. Воин встал перед ним, приосанился (до потолка не достал).

Да, перерожденец. С непривычно-ровной осанкой, серый, как пепел и как полагается Искре-воину. Грива густая и жесткая, довольно длинная. Шрамов почти нет (но это не беда, наберутся). И хвост с костяным наконечником не хуже, чем у матки жесткача.

Гордо фыркнув, Искра отошел от стекла. Прикинул, что нужно будет раздобыть и переделать элементы брони, зато теперь по руке будет самое тяжелое копье и самый мощный плазмомет. Справа в нижнем секторе что-то двинулось, и Искре прижал нечто ногой. Хвост дернулся, пытаясь обрести свободу.

Мда. Хвост был проблемой.

Искра попытался держать его неподвижно силой воли, но новая часть тела продолжала жить непостижимой жизнью, чем дальше, тем более активной. Искра опять прижал хвост к ковру ступней, и в этот момент за спиной скрипнула открывающаяся дверь. Резкий разворот на месте перешел в не менее резкий крен, а крен – в падение. Упс, вернее “ляпс”.

- Доброе утро, - сказала самка умана из сна, останавливаясь на пороге.

- Доброе утро, - честно попытался выговорить воин, но вышел маловразумительный свист, поэтому Искра постарался подумать это «Доброе утро» как можно громче. Судя по исказившемуся маленькому личику, результат был примерно такой же, как от вопля на ухо.

Самец виновато поклонился.

(Сидя на ковре. Запутавшись в собственном хвостизме.

Встретил так встретил… Искорка, ты молодец…)

— Доброе утро, - прозвучал голос уманки вслух и заодно в его голове.

— Ты – Белая Матушка? – осторожно, стараясь не орать, подумал Искра. – Мать всего живого?

— Нет, - хотя чувствовалось, что самочке такой вопрос польстил. – Но я могу говорить с любым живым, от растений до драконов.

— А что такое дракон?

— Большой крылатый ящер, умеет дышать огнем, древний и мудрый.

(Ух ты… надо будет найти и поохотиться…)

— Только попробуй. – Строго подумала самка.

Искра подумал секунду, и постарался улыбнуться. Всеми тремя парами челюстей, внешними, основными и внутренними.

— Не верю. Раскаяние не засчитано. - Но на этот раз самка тоже улыбнулась.

========== Становясь собой ==========

В доме-дереве Искра освоился быстро. Признаться, он в любом новом месте осваивался быстро: через сутки знал все закоулки и чувствовал себя так, будто прожил тут половину жизни. Огорчало другое - пока он мог говорить только “мыслеречью”, как самка по имени Маргаритка (цветок такой) называла их безмолвное общение. Выговаривать слова певучего языка эльфов и даже резкие звуки яутжа у перерожденца не получалось.

- А чего ты хочешь? - удивилась Маргаритка, когда Искра полушутливо пожаловался на вынужденное молчание. - Ротовые, как и любые другие мышцы и связки нужно тренировать, а этим ты после второго рождения не занимался.

Искра намекнул, что и после первого рождения не очень занимался тренировкой гортани, разве что когда орал боевой клич, но самка только фыркнула: разговаривать учили в далеком детстве, может и не помнить, но факт однозначно был.

- Можем попробовать выучить тебя говорить нормально, - пожала она плечами в заключение. - Диапазон звуков неплохой, а будешь лениться - так и останешься молчаливым.

Быть молчаливым Искре, который во времена одиноких странствий ставил на бортовой компьютер симулятор личности и пререкался с собственным кораблем, вовсе не хотелось, поэтому к урокам он приступил с увлечением.

Началось с выговаривания простых звуков, гласных и согласных, причем для двух языков поочередно - эльфского и яутжа. Для второго Энид без малейшего сомнения привлекла Гору, а тот, занятый обучением своих названых сыновей, быстренько ввел для братьев смены по урокам речи. Поэтому гораздо чаще, чем Гора, перерожденцу доставались в компанию Сталь или Хром, и Искра честно до бесконечности старался воспроизводить за ними одинарный щелчок, двойной щелчок и вопросительное стрекотание.

Поначалу получалось плохо. Потом вместо нужного вопросительного несколько раз получилось оскорбительное. Поэтому Искра со Сталью дружно мыли пол в большой комнате Маргаритки после того как в процессе драки опрокинули стол и залили помещение вином с чернилами. Мытье пола обоих не порадовало, но отлично примирило. Хром обидно передразнивал неудачи перерожденца, и в конце концов висел из окна вниз головой, удерживаемый за ногу. Учитывая, что громадный Неясень поднял свою крону на высоту хорошего небоскреба, а боковых ветвей имел мизер, висеть мальку вряд ли понравилось, поэтому на какое-то время Хром стал очень тихим и вежливым.

В свободное от занятий время Искра занимался любимым делом, которое Энид называла кратко и ёмко - “шастал”.

С искренним интересом воин наблюдал за эльфами и иже при них, строящими свой странный растительно-каменный город, за жарким и немного сонным миром ящеров, живущим вокруг своей жизнью. О некоторых результатах своих изысканий Искра сообщал Энид, и дважды они, судя по реакции, оказались полезны - когда он обнаружил отличное место для железного рудника и когда отыскал пещеру с неизвестными сине-сиреневыми кристаллами, почему-то очень ценными для эльфов. Дракона, к сожалению, так и не нашел, а схватываться с большинством ящеров не имело смысла - при зачастую огромных размерах, они не отличались агрессивностью и проигрывали перерожденцу в реакции и скорости.

Впрочем, пару раз Искра все-таки ухитрился крепко влипнуть…

Первый раз был на реке, где на плоских камнях играло несколько эльфских ребятишек. Перерожденцу нравилось наблюдать за ними, надежно сокрывшись в недрах кустов. На некоторый момент он понял, что является не единственным наблюдателем…

- Как?! - возмущалась Энид несколькими часами спустя, когда хромающий Искра появился на пороге, зажимая глубокую рану в бедре. - Как можно было так искалечиться, позволь тебя спросить?! Кого ты нашел на свою голову?!

- На свою лапу, - хихикнул Искра, устраиваясь на столе, в который самка ткнула пальцем. - Почти на свою задницу…

- И? На кого ты пытался охотиться?

- Да это не я охотился, - отмахнулся воин, - это такая тварь… водяная, вроде бревна с глазами, знаешь?

- Представь себе, знаю.

- Так вот, она решила охотиться на ваших мальков на кромке воды. А мне это не понравилось.

- И?

- И я решил на ней покататься. С берега прыгнул на спину и притопил, пока она мелкого не схватила.

- А как она ухитрилась схватить тебя в таком случае? След-то не от зубов, - промывая рану травяной настойкой (хорошо, что истечение кислотной “защитной системы” уже кончилось), не отставала самка.

- А… это самое веселое! Она решила поплыть. Не нырнуть, а поплыть - кажется я ей оттоптал не только спину, но и мозг. И поплыла, с неплохой скоростью, а про водопад мы подзабыли оба. Вспомнили на самом перекате. Я решил спрыгнуть, и спрыгнул бы, если бы не эта махалка, - Искра раздраженно вильнул хвостом. - Потому что бревно решило отправиться со мной и ее схватило.