Выродок

Ребята занялись доставанием меня из кольчуги и одежды. Один получил черепно-мозговую травму при попытке стащить сапог, второй отделался свернутой шеей, после чего меня все-таки подняли вниз головой, растянули, как морскую звезду.

Начальник стражи (или кто он там был?) сверился с каким-то листком, и рыкнул на палача:

- Готово. Делай свое дело.

Он имел полнейшее право злиться, поскольку до сих пор палач явно не желал попадать под раздачу и филонил, как мог. Впрочем, когда он подошел, этот жилистый старикан с водянисто-голубыми глазками, я попытался дотянуться и цапнуть его руку по-собачьи. Дракон я или не Дракон?!

Кажется, палач умел читать мысли…

- Ты не магистр, - сообщил он хриплым шепотом, чтобы ничего не услышала стража, - А может, даже и не Дракон, верно, парень?

- С чего ты взял?

- Я отходил в Барсуках три десятка лет без малого. Нас охраняли Драконы. Я видел молодого мастера Фленна, раненого, без маски. А ты и маску не носил никогда. Тебя жгло солнце, и долго.

- И что из этого?

- Вызвал удар на себя?.. Эх… Прости, не смогу тебя отпустить. Огненные копья у каждого ты видишь. И убить быстро не смогу, брат. Старость труслива, слышал об этом? Могу потянуть… есть, кому за тобой примчаться?

Я покачал головой.

- Жалость вот…Ну прости. Может, чего передать кому?

- Некому передавать.

- А Фленн? Он… еще живой? Или как?

- Не достанете, - я ухмыльнулся, и старик тоже ухмыльнулся беззубыми деснами в ответ. И вогнал широкий нож под грудину. Лезвие было недлинным, но его хватило.

Тело пронизал холод.

Мы не люди. Незначительно, но отличаемся строением. Сердец у нас два, и одно из них нож задел. Не насквозь, но достаточно, чтобы кровь полилась внутрь и сопротивляться стало бессмысленно.

Лезвие поднимается вверх короткими рывками – не то бывший Барсук в самом деле старается уменьшить боль, не то с жертвой ему положено играть подольше. Впрочем, мы все-таки прочнее людей.

Я не кричал.

И когда с запада по тракту загремели копыта, еще что-то соображал и чувствовал. Сквозь синие искры перед глазами видел, как десяток всадников алом и зеленом, в золотой чешуе, в тяжелых масках с гребнями жжет и рубит королевскую стражу. С визгом сорвался в воздух шакр, снося головы бегущих. Кто-то перерезал веревки на запястьях, подхватил, кто-то полез на столб отвязывать ноги. В итоге меня уронили, и Фленн – в моей броне и без шлема, - покрыл отряд таким вдохновенным и сложным матом, что следовало покраснеть виселице.

Перевязали. Уже куда аккуратнее закинули в носилки между двумя лошадьми.

Сделали именно то, чего делать было нельзя. Кинулись спасать одного, чтобы потерять при этом всех до последнего. У них нет способов побега от врагов кроме коней, и арбогастр только один. А вокруг – враждебная территория…

Фленн снова рядом со мной, на одной из лошадей с носилками. У второй седло пусто.

- Не побережье нас ждут большие орнитоптеры. На них – до Итолии. Потом, когда отлежишься – в Лаксдеж.

- Фарно добрался до главного Ворона?

- Да. Тот прислал своего стального зверя с устройством дальней связи, а теперь отправил и помощь.

- Хорошо…

Пальцы покалывает, словно иглами. Ног я не чувствую. Боль еще есть, но смутно. Верхнее сердце отвечает за кровоснабжение мозга в черепе и позвоночнике. Даже в своем мире, будучи сразу подключен к полноценной медсистеме, я рискую остаться калекой. Здесь… здесь я умру. Но говорить этого Фленну пока не стану.

Я улыбаюсь, и человек тоже улыбается.

Орнитоптеры очень велики, на несколько десятков каждый. Такой модели я еще не видел, и даже сомневаюсь, что гиганты способны взлетать. Остальные грузятся в первый, второй – чисто для нас, что-то вроде салона первого класса. Наверное, принадлежит магистру-Ворону.

Фленн садится на край огромного ложа.

- Все. Мы вырвались из ловушки. Отдыхай. Спать хочешь?

- Н-нет. – Говорить трудно. – Холодно.

Ручной Дракон укрывает меня еще одним одеялом, тяжелым, меховым. Медленно, как-то неуверенно берет в ладони руку.

- Замерз… Я, конечно, дурак с этой гонкой. Все боялся, что где-то засаду высадят…

Я чуть сжимаю тонкие горячие пальцы. Ты все сделал правильно.

На границе памяти вертятся строки, рифмованные, звенящие, как металл.

- Май?

- Да? Что, Баск?

Он готов сделать сейчас что угодно, выполнять любую просьбу, уже ощущая то, во что верить не хочет.

- Помнишь… Ночь. Шторм. Слова…

- Да, я читал стихи. Ты об этом? Баском… что с тобой? Да, раны твои серьезны, но не смертельны…

- Для людей.

Лицо магистра каменеет, становится одновременно детским, испуганным, и в то же время – полным старческой горечи. Сколько раз он терял друзей в свои 18 лет?

- Баском… ты умираешь?

Я опускаю веки. В темноте плывут последние цветные искры.

- И ничего нельзя сделать?

- Читай.

Человеческие руки, такие слабые в сравнении с нашими, и такие сильные сейчас, осторожно гладят пальцы. И волосы. На щеку падает одинокая капля. Остаются темнота и голос.

- Засыпай, до рассвета осталось чуть-чуть

Ты устал, тебе надо поспать

Уходи в царство снов, обо всём позабудь

И душа перестанет страдать…

Лунный свет у окна на холодных камнях

Потускневшим блестит серебром

Засыпай, пусть уйдут от тебя боль и страх

И неважно, что будет потом…

========== Эпилог ==========

В темноте медленно-медленно проступил свет. Свет стал глазами, желтыми и яркими, как лампы. Глаза отодвинулись и оказались на лице, белом, скуластом, и совершенно неприветливом.

- Я пришел с миром.

- Умолкни, смертный, - лениво протянул обладатель лица. – В чертогах Нидила звучит только песня льда, и так было с сотворения мира.

- Э-э… а не скучно?

Белокожий, уже было поворачивавшийся куда-то, замер.

- В вечной тишине? - разыгрывать немого перед богом смерти совершенно не имело смысла. – А песня льда – всякий звон там, шорох… красиво, может быть, но не информативно.

Нидил повернулся обратно полностью, всем корпусом.

- Умолкни, смертный. Немей пред величайшей из сил Мироздания.

- Перед великим похолоданием? Ну да, оно отправило на тот свет немало цивилизаций…

- Перед Смертью, двуногий… - кто именно двуногий, гранбританский бог Смерти вежливо умолчал. – Ибо сам Нидил велит тебе умолкнуть.

- Да я уже намолчался вроде. Там, на земле.

- Ты осмеливаешься противостоять воле своего Бога?

- Не то чтобы моего, - с ухмылкой до ушей парировал я. – Бога Гранбритании.

- Но ты гранбританец.

- А вот и нет. Я вообще из другого измерения. И служил Гранбритании, потому что мой друг – магистр-Дракон.

- А как ты сюда угодил? Мне чужие последователи без надобности, – вскипел Бог. – Кто там у вас отвечает за посмертие? Вот и убирайся к нему…

- Да у нас как-то с религиями… вообще никак. Нет их у нас. Чего камням и статуям кланяться?..

- Интересно… Я, по-твоему, камень, или статуя? – в желтых глазах сверкнуло пламя. – И каким образом тебя принесло в мой чертог?

- Наверное, Фленн попросил милостиво принять или что-нибудь такое. Он, вроде, был огорчен моей кончиной…

За это время я выяснил, что ни веревок, ни иных пут на теле нет, ран и ожогов тоже, и лежу я на каком-то каменном блоке (по цвету и холоду чистый мрамор) в парадной одежде Дракона, но без маски и оружия.

- С чего бы это… - ехидно процедил бог. – Но раз уж ты отдал свою паршивую шкуру за Магистра, будешь стоять в череде героев, как и положено.

Я помотал головой.

- Не буду.

- Что?!

Не дожидаясь, пока из глазищ небожителя шибанет молнией или чем-нибудь похуже, я скатился с постамента на другую сторону. И вовремя, от камня полетели осколки. Перекатившись по полу, я подорвался и кинулся бежать. Если бы в зале не было такого количества статуй, а у меня времени, чтобы выбрать маршрут получше, от молний, летящих в спину, увернуться бы не удалось… Но Нидил привык к людям, а я быстрее. А кроме того он вообще не привык к сопротивлению.