Выродок

Вот наш лагерь. Вот Крал, тревожно приподнявшийся из укрытия. Я глушу мотор и поднимаюсь во весь рост, машу руками над головой. Кричать очень хотелось бы, но во первых, я еще плохо владею их языком, а во-вторых, пусть ошибаются дальше. Играть немого и объясняться пантомимой иногда очень весело.

К посудине осторожно выходят все шестеро. Шестой — Джойт Расти, — тяжело опирается на плечо товарища, ему приходится бегать со сломанной ногой. В моем мире его бы оставили ожидать команду медиков… Ненавижу. Хорошо, что здесь — по-другому.

— Молодец, Баском. Хороший парень. Ну-ка, брысь от управления…

Теренс, командир «крыла» разговаривает со мной примерно как с умной собакой. Я молодец, я принес хорошую добычу, а теперь отойди и не мешай. То, что лодка — не олень, и управлять ей могу вполне свободно — довел же как-то досюда, — в расчет не берется. Но это не важно. Я выхожу из «повиновения» только если тупость моих спутников грозит большими неприятностями.

Лодка легко несет нас по ночному зеркалу моря. Впереди разрастается песчаная коса. Таких тут много, но эта привлекает мое внимание, потому что там идет бой. Его еще не слышат за мотором Вороны, но я слышу, и жадно всматриваюсь в ночь. Один против пятерых, труп лошади облизывают волны, человек еще дерется, но едва держится на ногах. Бездоспешный против латников. Раненый против целых…

Мне не нужен в данный момент иритин. Пока хватает. Но чем-то от своих спутников я заразился что ли… Лучших друзей дарит меч — так говорят здесь, и я хочу проверить эту фразу в работе, а потому снова бросаюсь в воду. Уже достаточно близко, чтобы добежать, а ближе Теренс не подплывет. Он только что повернул руль в открытое море.

— Стой! Стой, Баском! — это Крал. Он относится — относился, — ко мне лучше всех, и, кажется, понимал, что я не так безумен, как притворяюсь.

— Куда! Кретин! — это Теренс. Но на него мне плевать…

Я бегу, с трудом вытаскивая башмаки из песка и воды. Один из латников поворачивается ко мне, но сделать что-либо более полезное не успевает. Я опрокидываю его и наступаю на кирасу, чтобы в прыжке свалить еще двоих. Одного из оставшихся тут же отправляет на тот свет одиночка. Последний успевает один раз рубануть меня по наколеннику, получает ботинком в забрало и оседает в воду с прорубленным шлемом. Добить поваленных не составляет труда. Потом я встаю и оборачиваюсь к спасенному.

Он рассматривает меня, с любопытством, но с каким-то смущением, словно изорванная одежда неприлична… или, догадываюсь, неприлично отсутствие железной маски. Лицо — бледное, не знающее яркого света, волосы черные, а глаза немыслимо-яркого зеленого оттенка.

— Как твое имя?

Голос — на пределе. Его обладатель вот-вот потеряет сознание. Но я молчу, потому что проклятая лодка не ушла далеко, а болтается в двадцати метрах со всем живым грузом. Сейчас я зол на них, как… как… съедаемый лопух на жующую его лошадь.

— Я — Фленн. Магистр ордена Дракона. А ты?

Я молчу.

Он касается окровавленной рубашки на груди ладонью.

— Фленн. А ты?

Я повторяю его жест.

— Баском.

— Помог мне. Спаси…

У магистра подламываются колени, и он медленно заваливается в воду. Мне ничего не остается, как шагнуть вперед и подхватить человека.

Зачем? Не смогу ответить на этот мерзкий вопрос даже себе. Наверное, потому, что в моем мире так не поступил бы никто. Ни живущий внутри системы, ибо не его дело — кроме работника медицинской службы, и то на дежурстве. Ни живущий вне ее, потому что привлечет ненужное внимание.

Я оборачиваюсь к лодке. Теренс у руля, остальные вдоль бортов. Я смотрю на них, а они на меня. Там только одно свободное место.

— Баском. Брось его, и в лодку.

Я стою, чувствуя, как внутри закипает ярость. Сквозь зубы рычу:

— Магистр. Свой.

— Магистр, — соглашается Теренс. — Но не наш. Кроме того, он умирает.

— Он гранбританец, — глухо говорит Крал. — Гранбританцы не бросают соратников в беде.

— Молчать. У нас и так раненый. А этого мы не спасем. — Командир свирепо смотрит на подчиненного.

И Крал опускает голову.

— Баском. В лодку.

Секунду мне хочется убить Теренса, но тогда придется резать всех, а Крала или Расти убивать я не хочу. Да и не за что. Они соблюдают дисциплину. В отличие от меня самого.

Я поворачиваюсь к ним спиной и бреду к берегу.

— Баском!

Я качаю головой, не оборачиваясь. Взревывает мотор. Вороны уходят своей дорогой. Они правы, по-своему, но это не мешает мне злиться на разрушенную сказку про то, что здесь — по-другому. Ладно же. Убирайтесь на все четыре стороны, я и так дважды спасал вам шкуры. Магистру ордена Дракона сейчас я нужнее. Гораздо нужнее.

Человек на моих руках тихо стонет и просит пить.

Понятия не имею, как лечат людей, но не думаю, чтобы много сложнее нас самих. Буду учиться на практике. Вот только найду укрытие получше.

Впрочем, с укрытием проблем не возникает. По берегу осталось много развалин, так что через десять минут хорошего темпа я нахожу полузатопленное, но вполне крепкое пластиковое строение с почти целой крышей. Правда, в нем поселилась пара гигантских крабов, но из них получится неплохой ужин.

Я устраиваю человеку нечто среднее между гнездом и постелью из своего и Вороньего плащей и укладываю поудобнее. Развожу костер — этому я уже научился, а огонь тут никто не заметит, если не полезет в развалины. Шел я только по воде, так что следы гарантированно зализали волны. А если явятся незваные гости… посмотрим, что с ними стоит сделать.

Теперь, когда в бывшем подвальчике стало теплее от огня и горьковатого светлого дыма, я снимаю с магистра остатки одежды. Кое-что приходится отрывать от запекшейся крови. Ран много, почти все не слишком глубокие, но почти все загноились. Только на бедре грубый проруб, из которого до сих пор капает. Я перевязываю из своего медпакета, рискнув воспользоваться «умным» коллоидом. Надеюсь, подстроиться под людскую биохимию он может, все равно ничего лучше нет. Дезинфектор годится для промывки любых ран — так что с ней все гораздо проще. Перевязочного материала надолго не хватит, но как-нибудь обойдусь. Все равно мало шансов, что меня именно ранят, а не убьют сразу. А вот мой антибиотик человеку вряд ли сгодиться, что плохо.

Мой ручной Дракон в человеческой шкуре прочно и надолго отключился, поэтому я успел поджарить крабов, съесть почти половину жаркого и подумать, где и как пополнить некоторые запасы – еды, воды и информации. Потом магистр завозился и попробовал сесть. Разумеется, ничего не вышло — потеряй я столько крови, может и сел бы, но на ноги бы точно не встал.

Я подошел и пристроился рядом на песке, уже внимательнее рассматривая человека. Молодой, но не совсем мальчишка. Красивый, что с нашей точки зрения, что по людским меркам.

— Пить…

Я достал из пояса флягу, открыл, подумал, что сам он только обольется и помог, придерживая плоскую посудину и его лохматую голову.

— Где… Вороны?

Я убрал флягу, отметив, что осталась едва ли половина, надо срочно искать пресную воду. Подумал секунду, скрестил кисти рук и изобразил улетающую птицу.

— Почему ты остался?

Я пожал плечами. Самому бы понять, какой москит укусил.

— Ты же можешь говорить? Твое имя Баском, так?

Кивнув, я отошел к костру и принес крабятину в осколке панциря. Подумал, что стоит просто поставить ее под рукой Дракона. Моего дракона. Ручного двуногого дракона.

Когда-то в моем мире мне довелось работать в зоне содержания опасных видов животных. Там обитали твари, внешне похожие на драконов, как их рисуют здесь. Одним из иритиновых развлечений, которые я там изобрел, было кормление этих тварей из рук. Я давал драконам куски мяса, а они иногда пытались взять в придачу мою руку. Потом и они, и я привыкли, и обнаглели до того, что я катался на зверях верхом. А потом меня выкинули оттуда за нарушения организационной дисциплины.

Ухмыляясь, как последний дурак, я взял кусок мяса кончиками пальцев и поднес его ко рту двуногого дракона. Человек послушно открыл рот, и я разжал пальцы. Магистр сжевал часть краба, и я скормил ему следующую. И следующую. И так, пока краб на импровизированной тарелке не кончился. Потом опять пришлось добывать флягу, и в итоге она опустела.