Элита и зло

На такую революцию в системе критериев оценки претендует любая инновация. Революция в системе критериев это не просто разрушение такой системы, а «разрыв» причинно-следственных связей между: событием – его оценкой субъектом – и его последующим действием. Причем еще недостаточно, чтобы субъект по-иному оценивал событие, главное, чтобы он сделал вывод, требующий от него действия. Именно поэтому в революцию, почти поневоле, втягиваются все новые и новые участники. Избежать этого большинству не удается. Всех заставляют участвовать в революции новые критерии и оценки происходящих событий, на основе которых меняется отношение к смыслу существования, когда ценность жизни напрямую определяется ее соответствием новым оценкам. В этом природа жертвенности участников революции, в основе которой борьба за новые критерии, за новые оценки, без которых существование теряет смысл. Все эти изменения порой приобретают парадоксальный характер, когда утрачивается ценность самой жизни, а абсолютной ценностью приобретает смысл этой жизни. Только через это можно понять поведение активных участников революции, которые жертвуют собой, своей жизнью, ради неких идеалов, т.е. смыслов, которым они стали служить. Точно также эти активные участники революции с готовностью уничтожают тех, кто являются «несогласными», кто не принял новых смыслов существования. Им некогда кого-то переубеждать, агитировать, разъяснять, куда проще просто уничтожить. В этом смысл массовых репрессий любой революции, жестокость которой всегда оправдана-обоснована новыми смыслами-ценностями.

Впрочем, новые критерии еще достаточно молоды и потому способны к ассимиляции всего ценного из «отбрасываемых» критериев. Правда, в пылу революции никогда не понятно, чего больше в этой ассимиляции – добра или зла.

БЕСПОЛЕЗНО –

– надеяться на то, что какая-то инновация не несет в себе зла,

– досужее сознание большинства когда-то это зло обязательно обнаружит,

– ведь в структуру инновации обязательно включены новые ценности,

– которые, разрушая привычное существование большинства,

– вынуждают большинство либо приспосабливаться к ним, либо бороться с ними, … включившись в производство следующего поколения инноваций.

И ВОТ ЧТО ЕЩЕ –

– всякая инновация требует нового восприятия действительности. А это неизбежно обязывает признать – прошлые ценности и их критерии были ошибочными.

Добиться этого от большинства крайне сложно и потому элита: разоблачает, высмеивает, превращая ни во что прежние ценности, заставляя большинство забыть то, что они когда-то «работали» и решали насущные проблемы этого большинства. И, конечно, совершая это, элита производит зло, за которое большинство потом дорого заплатит. Так как в последствии окажется, что «новое» практически ничем не отличается от предыдущего. Именно так всякая революция борется с традициями, верованиям, религией, нравами и т.п. И бессмысленно ее осуждать. Она не может иначе.

Всякая инновация в своих последствиях

всегда неопределенна.

П.Сэлфинг

ОТСТУПЛЕНИЕ

Инновация, конечно же, устремлена в будущее. Ее внедрение требует значительных затрат, ведет к неопределенности и отказу от прежних ценностей. При этом инновация зачастую не приносит ожидаемых результатов для того поколения, которое затратило себя на ее внедрение. Но это поколение так и не отреклось от нее, не пожалев о своей устремленности.

Однако, в этом же поколении, рядом, жили те, кто не разрабатывал эти инновации, не участвовал в их реализации. Они хотели жить только сейчас, т.к. «человек рождается жить, а не готовиться к жизни» (Л.Пастернак). В это же время другие жили тем, что создавали жизнь для других, будущих, гнали «время вперед». И эти разные представители одного поколения обвиняли друг друга во зле, порой вступая в гражданскую войну. Кто-то считал инновацию злом, а кто-то был уверен, что комфорт нынешнего, «комфорт сейчас» за счет завтра, выдаваемый за высшее благо, есть тупик и нынешнего, и будущего. Но, оказывается, что «всякая частичная правда когда-то превращается в строго ей соответствующую ошибку». (А.Пятигорский). В конечном итоге неправыми, также как и одновременно правыми, оказываются и те, и другие.

И КТО ЖЕ ПРАВ?! И КТО ВИНОВАТ?!

6. Поиск элиты?

На скольких настоящих людях держится

Римская империя?… Великий Цицерон считал,

что на 10-20, а я говорю – на трех-четырех.

Тацит

Элиту ищут. Ищут все. И сама элита и все остальные. Что уже само по себе есть зло, хотя бы потому, что этот поиск так сказать лучших, демонстрирует слабость ищущих.

Дело в том, что большинство считает элитой тех, кто добился успеха, славы или хотя бы популярности, обеспечил свое материальное положение, отличается своим поведением и особыми, «современными» взглядами и т.п. Почти автоматически представители такой «элиты» становятся в той или иной степени пусть и временными, но все же авторитетами, кумирами, которым большинство и передает право решать, что хорошо, что плохо, кто прав, а кто ошибается.

Но, в действительности, успех, популярность, положение и т.п. не являются критериями определения элиты. А эта, так сказать передача «права на решение», ни к чему не приводит, т.к. большая часть такой «найденной элиты» не способно принимать решения. Эта «элита» всего лишь особая часть большинства, которую выделяет само большинство. Не более.

Стремление найти элиту связано с потребностью большинства в тех,

– кто будет управлять, координировать, направлять, указывать, сообщать ориентиры, т.е. тех, кто будет принимать решения и нести ответственность за эти решения и их последствия,

– кого можно сделать собственным кумиром и «молиться» на него. Одновременно большинство, может быть, не осознавая этого, ищет будущего виновного, ответственного за возможные неудачи,

– того, кого можно с наслаждением или с сожалением свергнуть,

– обвинив в «смертных грехах».

Большинство ищет элиту во всем и везде, возможно еще потому, что, даже не встретившись с проблемой, оно заранее пытается освободиться от ответственности за ее решение, даже ценой отказа от своего права и обязанности решать. По своему опыту зная, что за ошибочные решения придется отвечать всем, большинство все равно пытается найти будущего виновного, заранее назначая на эту роль найденную «элиту».

Это своеобразное лукавство большинства, впрочем, извинительно. Ведь оно обманывает прежде всего себя и … не может этого не делать. Оно не может самостоятельно решить проблему, но не может и признаться в этом. Правда, большинство может «найти» свою элиту, «позволив» ей решать и управлять.

Впрочем, поиск большинством своей элиты все равно обречен на неудачу. Возможно меньшее зло, если бы большинство вовсе не нашло никакой элиты, хотя бы потому что оно находит… вовсе не элиту, а всего лишь либо псевдо, либо анти элиту.

Подобная «находка» облегчается тем, что представители ни псевдо элиты, ни анти элиты отнюдь не скрываются. Более того, они делают все возможное, чтобы заявить о себе, как о подлинной элите. Мало того, претенденты быть элитой пытаются вывести подлинную элиту из поля зрения большинства и тем самым доказать – они и только они есть единственная элита. Но для этого и не надо больших усилий, ведь для этого эксплуатируется искреннее стремление большинства найти свою элиту.

Однако убедить большинство только словами нельзя. Понимая это, такие кандидаты в элиту используют основную особенность элиты – способность производить инновации. И потому они выдвигают, буквально забрасывая большинство, все новые и новые предложения. Правда, их вовсе не волнует возможность и целесообразность внедрения таких «инноваций». И это понятно. Они напрочь лишены другой особенности элиты – готовности нести ответственность за свои предложения.