Страница 14 из 18
Ах да, аукцион… я должна там быть, чтобы увидеть, как продадут или не продадут мои работы.
— Поехали домой, — тихо соглашаюсь.
Пока мы спускаемся по лестнице, я искоса слежу за лицом Данилы, ожидая увидеть на нём торжество. Я не полная дурочка, я догадываюсь, что происходит. Он нарочно отвлёк меня и везёт домой, чтобы оградить от переживаний на аукционе. Ведь если не купят ни одной моей работы, ему предстоит справляться с моей депрессией.
Но на его лице я вижу только нежность, а в глазах — туман желания.
Я никогда не встречала таких мужчин, как Данила Резник. Всё, что он делает, — красиво. Всё, что говорит, — совершенно и в точку. Даже его наглость по-мальчишески привлекательна. Но самое убийственное оружие — искренность.
Он усаживает меня на постель и, когда я запускаю ищущие руки под его рубашку, останавливает.
— Подожди, — просит напряжённо, — ты должна кое-что знать.
Внутри появилось мерзкое ощущение, словно я проглотила ледяную рыбину. Я не хочу неприятных сюрпризов от Данилы Резника.
— Угу? — нахожу в себе силы ответить.
— Я должен был признаться ещё в школе, в десятом классе.
— В чём? — задала я глупейший вопрос.
Данила поднял брови. Я тоже.
— Любовь бывает разной, — сказал он. — Иногда она связывает по рукам и ногам и парализует язык. Ты встречалась с соседом. Я подозревал, что ты его не любишь, но так и не признался.
— Но ведь я спросила тебя, и ты сказал, что не влюблён.
— Я не был влюблён, я тебя любил.
— Этого не может быть, нам было всего шестнадцать.
— Всякое бывает, — Данила улыбнулся одними губами.
А ведь я подозревала, какие чувства прятал его синий взгляд. Не могла на них ответить, поэтому притворилась, что не знаю.
Данила сел рядом и взял меня за руку.
— Ты любила своего парня?
Гришу, что ли? Моего соседа? Нет смысла разоблачать восьмилетнюю ложь.
— Я хорошо к нему относилась.
— Я так и знал, что не любила, но всё равно держалась от меня подальше. А я любил. Когда увидел тебя в кафе около галереи, понял, что чувства никуда не делись. Словно с разбегу рухнул в прошлое, вот и решил попробовать. В школе ты меня терпеть не могла, и парня своего настроила, чтобы он за мной следил. Я тебя не осуждаю, Ника, ты поступила правильно, ведь я был никем, пустым местом. А теперь… мне показалось, что в кафе ты смотрела на меня по-другому, не так, как в школе. Словно готова дать мне шанс. Я знаменит, да и деньги появились, вот и подумал: кто знает, может, это изменит дело, и ты заинтересуешься.
Так вот, что он подумал. Не слабо. Решил, что я клюну на деньги и славу.
— Ника! — тихо позвал он. — Ответь честно, для тебя это имеет значение?
— Да, — признаюсь тихо и чувствую, как резко напрягается Данила. Сжимает мои пальцы почти до хруста. — В нашей с тобой ситуации деньги и слава имеют отрицательное значение. Из-за них ты всё время на виду, тебя окружают соблазны и шум.
Выдыхает. Он думал, что мне нужны его деньги. Я не обижаюсь. Что поделаешь, ведь Данила тоже меня не знает. Пока что не знает.
Опрокинув на постель, он нависает надо мной и выговаривает чётко:
— Тебе, — целует в губы, — не о чем, — целует подбородок, — волноваться, — проводит губами по шее, щекоча дыханием.
С удивлением поняла, что и не волнуюсь. Мужчина в моей постели не похож на Данилу Резника из прошлого. Хотелось верить, что только я знаю его таким. Что только моё тело он изучает с чувственным интересом. Что только мне шепчет, гипнотизируя синим взглядом:
— Скажи, чего ты хочешь, Ника, и я сделаю. Признайся, Ника, ты должна рассказывать мне обо всех желаниях.
Тягучий, грешный шёпот отзывается дрожью в позвоночнике.
— Да, — отвечаю одними губами.
— Что «да»? — улыбается он и заставляет раздвинуть ноги. — «Да» — это согласие или признание?
Дразнит меня кончиком пальца, потом надавливает так сильно, что я сгибаюсь на постели в беззвучном стоне. Пытаюсь сдвинуть колени, но он не позволяет. — Ника, ведь ты скажешь мне, чего хочешь, да? Ведь ты позволишь дать тебе всё, что нужно?
Согнутая в бесстыжей позе, я ловлю ртом воздух. Данила проводит языком по моим губам, пробуя моё дыхание на вкус, и снова надавливает пальцем.
— Я дам всё, что тебе нужно, Ника, — говорит с придыханием, и это перебрасывает меня через край. Потому что чувства Данилы настолько сильны, что их хватит на нас обоих.
Потому что, хотя я его почти не касаюсь, Данила возбуждён сильнее, чем я.
Потому что его мягкие губы и большие обещания таят в себе тайны. Вкусные и разные.
Это не мужчина, а чудо. Чувственное чудо.
— Да, — повторяю я, соглашаясь на всё, что он предложит.
— Ты кончила быстро, Ника, а теперь ты кончишь ещё раз, но медленно.
Я уже не пытаюсь закрыться, потому что это бесполезно.
От Данилы Резника не закроешься.
— Я хочу, чтобы со мной ты всегда была искренней, — говорит он, опускаясь между моих ног, — и открытой. Я хочу знать тебя всю. А теперь расслабься и приготовься, тебе потребуется выдержка.
Никогда не думала, что от удовольствия можно устать, но нежность Данилы выбила из меня все силы. Игра пальцами, языком, губами казалась почти мучительной в своём коварстве.
— Ника, мне продолжить?
— Да! Да-да-да!
— Я нужен тебе?
— Да!!!
— Очень?
— Очень!!!
Он останавливался, следил за моим нетерпением, при это заводясь всё больше, потом давал разрядку, напоминая, чтобы я всегда говорила ему, чего хочу.
А потом, когда я совсем разомлела, он улыбнулся и сказал:
— Давай отпразднуем Новый год вместе? Тогда и весь следующий год будет нашим.
Весь. Следующий. Год.
Данила Резник отвёл мне целый год. Целый год вместе. Это долго. Или нет, наоборот, это очень мало.
Я не знаю. Сейчас я ничего не знаю. Я оглушена страстью.
Данила заснул, сжимая меня в объятиях, его голова на моей груди. Стараюсь дышать как можно тише, не двигаться, но немеет спина. Мобильник ползёт по полу, нарушая тишину вибрацией.
Осторожно передвигаю Данилу на подушку и, схватив телефон, прячусь в ванной.
Звонит Арк Молой.
— Где ты, Ника? — негодует. — Ты же собиралась прийти на аукцион!
Я забыла предупредить его о моём уходе. Ушла с Данилой, загипнотизированная эффектом синих глаз.
Это плохо. Моё присутствие Арку, вообще-то, не нужно, но предупредить следовало.
— Всё понятно, причина исчезновения — Резник, — усмехнулся он, не дожидаясь моих признаний. — Ладно, Ника, твоя потеря, на таких мероприятиях заводят очень полезные знакомства. Если тебя интересует результат, то знай: всё прошло отлично. Оставшиеся картины продадут на интернет-аукционе…
Арк что-то говорит по поводу вырученных денег, телевидения и вечерних новостей, но я почти не слушаю. Приоткрываю дверь ванной и проверяю, что не разбудила Данилу.
— Ника, ты меня слушаешь?
— Конечно, слушаю. Ты большой молодец, Арк.
Я настолько отвлечена, что забываю спросить про мои работы. Забываю! Это немыслимо.
— А про свои работы спросить не хочешь? — усмехается Арк недоверчиво.
Сжимаю телефон изо всех сил, нажимая на кнопки на экране.
— Давай, говори, — прошу тихо.
— Всё продано.
— Как?..
Я словно пробуждаюсь. Данила отвлёк меня, заколдовал, но ненадолго. Хочу знать всё и сразу: как продано, за сколько, много ли было желающих… Всё.
Арк довольно хихикает.
— Наконец-то! А то притворялась равнодушной, это на тебя не похоже. Все твои работы купили.
— Как это?
— Так это. Надо было приходить на аукцион, — фыркнул обиженный Арк. — Организаторы знают своё дело, и представители благотворительного фонда остались довольны. Цены можешь узнать в офисе. Поздравляю, Ника. Надеюсь, ты больше не расстраиваешься из-за конкурса Лиознова.