Гениальный наставник

Ничего не произошло. Свиток стукнулся о татами, и следом, шелестя, опала полоса бумаги. Ощущение давящей чакры пропало, и Канкуро, растерянный, недоверчиво на него покосился. Иероглиф «три» на свитке оставался, явно не собираясь исчезать. Вроде настоящий.

— Канкуро, чёрт побери! — сердито воскликнула Темари и встала между свитком и братом. — Что всё это значит? Сасори-сенсей понятным языком сказал «нет», и ты прекрасно знаешь, как его разозлит то, что ты… — прервавшись, она почти зарычала: — Сасори-сенсей тебя четвертует, когда узнает об этом!

— Если узнает.

— Нет, не «если», а «когда».

— Не рассказывай ему! — возмутился Канкуро, живо представив, что его ждало в этом случае. Та лишь скрестила руки на груди:

— Это и не понадобится.

Пожалуй, единственным, что все трое Сабакуно унаследовали от отца полезного, была целеустремлённость, и если Темари что-либо замышляла, то непременно своего добивалась, но то же относилось и к Канкуро. Он не стал обходить сестру и как-то прорываться к свитку, вместо этого решил всё объяснить.

— Послушай…

— А если бы на его свитке стояла какая-нибудь неприятная защитная техника? Сасори-сенсея не будет ещё три дня, и за это время его яд, например, вполне успел бы подействовать. — Канкуро махнул рукой на столик, посреди которого выстроились в ряд пять склянок с противоядиями, но Темари и на это нашла что сказать: — Это противоядия к стандартным отравам, распространённым и давно всем известным, а яды сенсея — авторская многокомпонентная дрянь. Канкуро, до того самого дня осталась лишь пара недель, мы не можем создавать проблемы сейчас, так что, когда сенсей вернётся, ты, — с нажимом сказала она, — пойдёшь к нему и во всём признаешься.

— Да зачем?!

— Ты думаешь, Сасори-сенсей что-то делает без веской причины? Иногда «нет» это просто «нет», — отвернулась она к свитку.

Секунда прошла за секундой, но не прозвучало больше ни слова. Канкуро не знал, что ответить: к словам Темари было не подкопаться, и чем дольше длилось молчание, тем сильнее становилось чувство собственной неправоты. Почему-то несколько часов назад эти мысли его не посетили. А ведь причина для того, чтобы не лезть, оказалась до обидного простой: в тайники, замаскированные техникой, абы что не прячут.

Нахмурившись, Канкуро пообещал Темари, что сделает, как она сказала, и подошёл к свитку, чтобы развернуть его ровно.

И ошарашенно выдохнул:

— Пусто.

Удивилась и Темари:

— Пусто?

Свиток оказался девственно чистым, словно снег в пустыне.

Наконец отделавшись от Баки, Гаара возвращался в квартиру. Тренировки длились подолгу каждый день, хотя не выпивали все соки. Гаара не раз порывался уйти, но мысли о Ли давили порыв на корню, а затем вспоминались слова Сасори. Неужели он правда слабее Баки? Баки говорил повторять удары, пока те не врастут в привычку. Гаара не чувствовал доверия.

Когда он впервые об этом подумал, то очень удивился. Доверие — слово, давно позабытое, тщательно замазанное кровью, так, что не прочитать. Гаара позволял Баки учить его, потому что так пожелал Сасори и даже объяснил, почему. Это было единственной причиной, по которой тренировки ещё продолжались. Сама же идея устроить их казалась глупой, потому что Гаара не понимал, зачем ему сенсей помимо Сасори, да ещё такой, как остальные жители Песка.

Размышляя об этом, Гаара поднялся к квартире обычным способом, по лестнице, и, перешагнув порог, услышал в зале странный шелест. Словно от бумаги. Однако, приблизившись к двери, открыв её и зайдя, Гаара так ничего и не понял: Темари и Канкуро стояли у дивана, а перед ними колыхалась от дуновений ветра целая бумажная горка из свитка, полностью развёрнутого. Оба выглядели задумчивыми. Казалось, они Гаару не заметили.

— Чем это вы занимаетесь?

— Гаара! — подскочил Канкуро как ужаленный, ошалело на него поглядев. — Не пугай так!

«Не пугать? — повторил он про себя, будто пытаясь распробовать эти слова заново. — Разве их страх — не постоянен?»

— Гаара, — приветливо улыбнулась Темари, и он впервые задумался, сколько в её улыбке правды. Но это были опасные мысли, как и понимание того, что Сасори оказался чересчур близко. Так же, как… как…

— Не рассказывай Сасори-сенсею, пожалуйста, — с каким-то напряжением в голосе попросил Канкуро. Глаза его лихорадочно блестели.

Гаара ничего не ответил и пошёл прочь. Он вспомнил об одном важном деле касаемо этого экзамена и выкинул сестру и брата из головы. Сенсорика слыла искусством непростым, для овладения им требовалась хоть доля таланта, которой, несомненно, Гаара обладал. Порой он развлекался у себя в Песке тем, что выслеживал добычу по чакре. Хорошую, достойную добычу, кровь которой пришлась бы Шукаку по вкусу. И именно такая кровь текла в жилах Учиха Саске.

Однако хотелось поединка насмерть. А это значило, при здешней мягкотелости, что надлежало разжечь в сердце Саске тьму, которую Гаара заметил в его глазах.

Выйдя на улицу, он отправился к границам, потому что Саске скрывался за ними. Гаара понял это на днях, когда обошёл всю Деревню и при всём своём таланте к поиску чакры остался ни с чем. Теперь нужно было лишь поймать след. Будучи сыном Казекаге, Гаара знал, каковы политики и какова политика: Учиха представлял собой лучшее, что покажут на третьем этапе, и Лист не мог позволить лишить гостей этого зрелища. Гааре, впрочем, было плевать, лишь бы бой состоялся.

Состоялся так, как он того хочет.

Расширив сенсорное поле как можно сильнее, он без спешки шёл вдоль каменных стен с щелями бойниц повсюду — и тщательно, тщательно скрывался. Час за часом Гаара вёл поиски, и дело уже близилось к полудню, когда пришлось остановиться: напротив, слева, справа и сзади спрыгнули чунины Листа. Один из них носил звериную маску АНБУ и, похоже, был главным.

— Ты — один из генинов Песка, которые участвуют в экзамене, верно? — уточнил он.

Гаара не шелохнулся.

Люди, его окружавшие, были обычными. Они сгодились бы как пища для Шукаку, но не стали бы хорошим угощением. Возможно, следовало их убить, чтобы не мешали искать Саске, но Гаара знал, Сасори разозлится. Да и не только он.

— Не хочешь отвечать, — бесцветно протянул АНБУ. — В таком случае ты пройдёшь с нами.

Песок лениво зашевелился в тыкве.

Убей, прошелестел голос Шукаку.

Убей.

«Сасори разозлится».

— Стойте, — спрыгнув рядом с АНБУ, приказала куноичи с длинными фиолетовыми волосами и пояснила: — Этот мальчик неопасен, будьте уверены. Несмотря на хитай-ате Песка, он только генин. Нам не нужны проблемы с Сунагакуре.

— Вы уверены? Его чакра…

— От него просто несёт жаждой крови… — пробормотал один из чунинов.

— Ты — Сабакуно Гаара, верно? — обратилась к Гааре куноичи.

Решив здесь не задерживаться, он ей кивнул и тут же получил беспечный совет не гулять просто так где вздумается, особенно в столь опасное время, когда ворота Скрытой Деревни — открыты. Гаара сделал вид, что внял чужим словам, патруль наконец отвязался, песок успокоился, и путь был продолжен. Мимо тянулись пограничные стены, в глазницах бойниц колыхалась тьма, в поле восприятия Гаары попадали разные живые существа, от белок и птиц до случайных шиноби, но — никакой чакры Саске.

Гаара поймал след лишь спустя час.

К востоку от Листа, спрятанный густым лесом, находился целый лабиринт скал, и Гаара, обнаружив его, предпочёл создать маленькое песчаное плато и взлететь сразу. Чакра Саске тонким шлейфом стремилась наверх, исчезая в переплетениях голых каменных гребней, и Гаара, точно был на охоте, медленно шёл по следу. Время от времени след терялся, что вынуждало возвращаться и начинать поиски снова, но постепенно, неотвратимо они подходили к концу: единожды почуяв добычу, Шукаку не останавливался.

С неба заметив небольшую площадку, залитую солнечным светом, Гаара стал наблюдать за Саске, который нёсся в атаку на Какаши. Тот легко уклонился, и Саске развернулся, нанося удар ногой — и снова впустую. Высмотрев недалеко оттуда хорошо укрытое скалами место, Гаара бесшумно направился туда, приземлился, и песок с шелестом втёк обратно в тыкву, которую вскоре заткнула пробка. Осталось только подкрасться к Саске и его джонину-наставнику.